— Это не год, — вздохнул он, — а какое-то сумасшествие. Вот правда, как встретишь, так, мать его, и проведёшь!
— Ну, не знаю, — пожал плечами Сагрон. — Лично мне всё нравится. Мы Шанука выпустили наконец-то, будь он неладен! И двоечников разгребли раньше, чем обычно. Ты не представляешь себе, какая это удача…
— Эти дурацкие некроманты — вот моя удача! — Ирвин взял стакан в руки, принюхался к жидкости в нему и отложил в сторону. — Что за дрянь?
— Бакалаврская одного из моих, — ответил Сагрон. — Тэсси, ты не помнишь, чья именно?
— Не помню, — отозвалась Котэсса. — Не мешай.
— Ну вот, — Сагрон вздохнул. — Не мешай. Почему я каждый раз на работе слышу это "не мешай"?!
— Мне ещё на работу, — Тэсса склонилась над какими-то листами. — И мне надо исследовать улики. И я ж не ною, когда ты лезешь ко мне со своей докторской!
Ирвин закатил глаза. У него три года — три! — не было отпуска. И тут ещё эти двое. И отец с его новыми инновационными часами. А он уж надеялся, что эта тема закрыта, когда предыдущие начали корректно работать.
— Между прочим, я на твою кандидатскую тоже не жалуюсь, — огрызнулся Сагрон. — И на то, что эта аспирантура отбирает у тебя времени едва ли не больше, чем твоя работа. И это ты, — он оглянулся на Ирвина, — виноват в том, что она полезла в Следственное Бюро. Кто тебя просил предлагать ей заниматься расследованиями? Сидели бы смирно в науке…
— Она — отличный импровизатор, — вздохнул Ирвин. — Но я, так уж и быть, принёс ей лист с отпуском. И сам схожу. Давно уже пора. Между прочим, это мой подарок вам на свадьбу.
Котэсса и Сагрон хмыкнули в один голос.
— Мы поженились три года назад, — напомнил ядовито Дэрри. — Ещё до её магистратуры. Тебя не смущает, что подарок немного запоздал?
Ирвин только пожал плечами, явно не страдая угрызениями совести. Он вообще ими довольно редко страдал, когда речь шла о работе.
Он устроился поудобнее на свободном стуле, не уточнив, не был ли тот каким-то заколдованным, и протянул:
— Ну, разве работа — это не интересно?
Котэсса и Сагрон встали уже рядом друг с трудом, и Ирвин заметил, что взгляд у них обоих был одинаковый — учёно-маниакальный. Хелена, что ли, их покусала? Вон, даже Элеанор после свадьбы, казалось, потеряла интерес к науке, но обрела его к детям, а вот Тэсса умудрялась отрабатывать ставку и в Следственном Бюро, и тут, в университете — сначала в магистратуре, а потом и в аспирантуре.
— Нет, — уверенно ответил Дэрри. — Работа — это не интересно. Ты уже достал всех своей работой, Куоки…
— Не называй меня так!
— Хорошо, — он скривился. — Сияющий, ты уже достал всех со своей работой. Потому моя жена действительно уедет со мною в отпуск. И, — он скосил взгляд на Котэссу, — я даже не возьму с собой докторскую.
Котэсса радостно улыбнулась.
— Посмотрим, — хмыкнула она, — как ты её с собой не возьмёшь. Посмотрим-посмотрим…
Сагрон только пожал плечами. Чтоб он — и не взял докторскую? Как же, как же! Когда б то такое в последний раз было.
— Но это только на недельку, — предупредил Ирвин. — Я, как глава Отдела по Борьбе…
— Слушай, глава, — Сагрон скрестил руки на груди, — а ты жениться не хочешь? Может быть, отстанешь от нас. А то твоя работа уже как навязчивая идея.
— Мне некромантов поймать надо.
— Потом поймаешь, — отмахнулся Дэрри и притянул к себе жену. — Когда-нибудь через пару месяцев. Ну, не повезло тебе с Энниз, так она давно уже на магических пожизненных исправительных работах, вместе с Жодором, забыть её давно пора. Найди себе кого-нибудь другого.
— Кого?!
— Какую-нибудь хорошенькую некромантку. Вон, раз уж они такие неконтролируемые. С самыми неуправляемыми подчинёнными бороться стоит иначе, — Сагрон улыбнулся. — Ну-ка, поклянись, что с сегодняшнего дня идёшь в отпуск?
Котэсса недоверчиво хмыкнула и на всякий случай отобрала собственный отпускной лист.
— Хорошо, — склонил голову Ирвин. — Как только решу дело…
— Сейчас же!
— Ладно, — сдался он. — Сейчас же. А когда я наконец-то увижу ваших детей?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Сагрон скривился. Он терпеть не мог, когда их спрашивали о детях.
Котэсса только улыбнулась.
— Скоро, Сияющий, скоро. Но только если ты пойдёшь в отпуск и оставишь нас в покое хотя бы на месяц!
БОНУС
— И это они будут здесь жить? — в вопросе отчётливо звенело что-то очень ядовитое. — Уж я-то думала, что столичные жители предпочитают условия получше. Ни природы, ни минимального комфорта…
— Какой кошмар! — возмутился второй голос, уже мужской. — Сколько ты предлагала хороших, обеспеченных барышень! Но ты же знаешь, Мими, что это совершенно бесполезно! Он изволил выбрать себе необразованную деревенщину, у которой за душой ни гроша…
— Молчали бы, богачи! — чуть визгливо возразила другая женщина. — Посмотрели бы, кого подсовываете! Больной, скрюченный, а дети наверняка получатся невесть какие. Если вообще получатся!
— И это мне рассказывает женщина, которая последнее десятилетие вместо воды принимает исключительно алкоголь? Это я должна переживать, какая у детей будет наследственность!
— Дамы, прошу вас, не ссорьтесь… Возможно, мы сможем что-нибудь придумать…
Ирвин щёлкнул пальцами, и подслушивающее устройство моментально замолчало.
— Ну что, — хитро протянул он, — скрюченный и больной и необразованная деревенщина, хорошей идеей было позволять Литории вмешиваться в устройство вашей свадьбы? А я говорил, что она обязательно пригласит ваших родственников. И, Сагрон, видят небеса, ты прекрасно знал, чем всё это закончится.
Доцент Дэрри лениво прищурился, потянулся, закинул ноги на свободный табурет и с интересом посмотрел на Котэссу.
— Ты под впечатлением, дорогая? — ядовито поинтересовался он. — Или ждала, что такое отвратительное существо, как я, могло родиться от белой и пушистой женщины?
— Это наверняка по залёту! — донёсся возмущённый голос госпожи Дэрри сквозь поставленную в режим сна прослушку. — Не мог мой дорогой мальчик выбрать такое себе в жёны!
Тэсса уверенным движением отключила прибор окончательно и, чтобы не было соблазна потянуться к нему вновь, набросила сверху полотенце, не преминув скривиться. Полотенце было не особенно чистое, и Котэсса подозревала, что Ирвин вытирал им тарелки, при этом их ещё и пачкая, уже как минимум месяц. Хоть бы заклинание какое-то очищающее применил, что ли…
— Зато как я, такая белая и пушистая, могла родиться у двух алкоголиков, ума не приложу, — фыркнула Котэсса. — И перестань пачкать чужие табуреты, Сагрон. Ирвин, ты пробовал изредка мыть тарелки?
— Я делаю это раз в неделю, — совершенно спокойно ответил Сияющий. — И вообще, не надо их мыть.
— Ну, как же. На что ещё способна необразованная деревенщина? — усмехнулась Котэсса, откручивая вентиль крана. — Только мыть посуду и убираться за почтенным супругом. Несомненно, ни на что, кроме удовлетворения самых примитивных потребностей, я не гожусь. И, нет, Сагрон, я совсем не обиделась на твою маму. Не следовало ожидать ничего другого.
Дэрри бы не поверил, но Тэсса говорила правду. Об этом свидетельствовало то, насколько вальяжно она принялась перемывать тарелки. Высыхали те уже на лету, самостоятельно, и выстраивались ровными рядами на полках.
Вообще, у Ирвина Тэсса была впервые. Они в основном встречались на нейтральной территории, Сияющий по понятным причинам не слишком-то радостно звал к себе гостей. Но когда пришлось срочно бежать из преподавательской части общежития, где последние несколько месяцев жила Тэсса и все года своей карьеры — Сагрон, другого убежища не оказалось.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
С родителями Котэссы Сагрон был знаком весьма отдалённо. Видел их год назад, когда считал себя проклятым, а Тэсса пригрозила родителям, что каждая капля алкоголя может стать для них последним, а для вида ещё и прокляла несуществующим проклятием. Несомненно, маме это помогло. Отцу, видимо, не очень, раз уж он не приехал.
