— Ничего-ничего, — поспешно ответил Руслан, — мне не трудно и приехать, тем более я и не собираюсь далеко уходить отсюда. Пойду прогуляюсь до половины второго.
Он рассчитывал, что старуха пригласит его остаться в квартире и подождать. Это было бы кстати, пожилые одинокие соседки обычно болтливы и с удовольствием сплетничают даже с незнакомыми людьми. Из разговоров с ней Руслан мог бы почерпнуть массу полезной и интересной информации. Но Бэлла Львовна, против ожидания, пройти и подождать ему не предложила. Наоборот, начала советовать, что посмотреть на Арбате:
— Если идти отсюда к ресторану «Прага», то по Спасопесковскому переулку вы выйдете к дому 45. Вернитесь немножко назад, к дому 51. Вы знаете, что это за дом?
— Да нет, — Руслан пожал плечами, — откуда мне знать? Я же не москвич.
— В этом доме жил Анатолий Рыбаков, он описал его в романе «Дети Арбата». Вы роман читали?
— Читал, — соврал Руслан.
Книгу он не читал, хотя много слышал о ней.
— В этом доме и Александр Блок останавливался. А дом 43 — это дом Окуджавы, он там родился и вырос. Обязательно обратите внимание на дом 37, это единственный на Арбате памятник архитектуры восемнадцатого-девятнадцатого веков. Дом 35 тоже любопытный, семь этажей, а ведь построен в 1912 году, представляете? Строили как доходный дом, но для состоятельных людей, поэтому квартиры там были большие, многокомнатные. А снаружи — башни и рыцари. Посмотрите непременно. Сверните там же рядом в Калошин переулок, там в доме 4 жил академик Обручев, тот, что написал «Землю Санникова».
В этом месте Руслан понимающе закивал, фильм «Земля Санникова» он смотрел несколько раз, хотя до чтения первоисточника дело тоже не дошло.
— Про Театр имени Вахтангова я уж не говорю, это само собой разумеется, а вот в доме 25 одно время квартировал Денис Давыдов, герой Отечественной войны 1812 года. Кстати, когда Пушкин вернулся из михайловской ссылки, Давыдов принимал его в этом доме. И конечно же, обязательно пройдитесь по Сивцеву Вражку, это «Театральный роман» Булгакова…
Руслан терпеливо, не выказывая откровенной скуки, выслушал подробное наставление Бэллы Львовны о порядке осмотра арбатских достопримечательностей, поблагодарил и ушел. Он и в самом деле не собирался никуда уезжать из этого района, но предстоящая прогулка по Арбату вовсе не связывалась в его планах с экскурсами в историю. Ему был интересен сегодняшний Арбат с бесчисленными уличными торговцами, живописцами и музыкантами. Здесь можно было увидеть не только полный набор «русских» сувениров, но и значки, и ордена, и военную форму самых разных образцов, и картины, и множество других любопытных и забавных вещей. Можно было даже сфотографироваться с обезьянкой. Проходя мимо того или иного дома, Руслан то и дело вспоминал рассказы Бэллы Львовны о том, кто из знаменитостей в нем жил, но никакого душевного трепета не испытывал. История всегда оставалась для него закрытой книгой, он и в школе-то этот предмет не любил, ему было неинтересно. Самым любопытным фактом из всего сказанного пожилой женщиной оказалось то, что под пешеходным Арбатом находятся широкопрофильные транспортные артерии, ведущие к зданию Штаба Министерства обороны. Идя по улице, Руслан все время ловил себя на мысли о том, что внизу, прямо под ногами, находится еще одна улица. Какая она? Ездит ли по ней транспорт сейчас, вот в эту самую минуту? Или все это построили только на случай войны?
До назначенного времени он успел не только прогуляться по Арбату, но основательно изучить Дом книги на проспекте Калинина и даже дойти до здания Верховного суда СССР на улице Воровского. Здесь вершится высшая справедливость, здесь выносятся окончательные судебные решения, которые уже никуда обжаловать нельзя. Здесь сидят самые умные и самые грамотные судьи, которые могут разобраться в самом сложном и запутанном деле. Может быть, когда-нибудь здесь вынесут решение о том, что Михаила Нильского убили не из хулиганских побуждений, все было куда серьезнее, и убийца получил слишком мягкое наказание. Будет новый суд и новый приговор, и подонок Бахтин снова окажется за решеткой. Интересно, что будет с Верховным судом СССР после вчерашнего договора? Его вообще ликвидируют? Или только вывеску сменят? И где тогда будет находиться то место, где восседают самые справедливые судьи страны?
Ровно в половине второго Руслан снова звонил в дверь знакомой квартиры. На этот раз ему долго не открывали, и он забеспокоился, уж не ушла ли Бэлла Львовна, забыв о его приходе. Старая она небось, память уже не та, сказала — и забыла через пять минут. Он уже собрался еще раз нажать кнопку звонка, когда щелкнул замок.
— Вы все-таки не позвонили, — с упреком произнесла Бэлла Львовна. — Вы что, не умеете пользоваться телефоном?
— Простите, — пробормотал Руслан, — я думал, если мы договорились…
— Молодой человек, я еще не в маразме и прекрасно помню, как мы договорились. Я сказала вам, чтобы вы пришли после половины второго и предварительно позвонили. Не ровно в половине второго, а после этого часа. Мальчики только что пришли из школы, я кормлю их обедом. Вам придется подождать.
— Конечно, я подожду, — покорно согласился Руслан.
Бэлла Львовна проводила его в свою комнату, где Руслан минут двадцать убивал время при помощи пролистывания журналов «Огонек», кипа которых лежала на тяжелом дубовом столе, покрытом красивой темной скатертью. Он слышал доносящиеся из-за стены звонкие мальчишеские голоса сыновей Натальи Вороновой, потом откуда-то из прихожей зазвучал неторопливый говорок старухи. Наконец Бэлла Львовна вернулась, держа в руках раскрытый блокнот.
— Я дозвонилась до Наташи, она обещала дать вам интервью, но по телефону. Минут через пять вы можете ей перезвонить вот по этому номеру, — она выдернула из блокнота листок и протянула Руслану, — она ответит на ваши вопросы. Кроме того, она попробует договориться с другими людьми. Если сумеет, конечно.
Через несколько минут Руслан набирал номер телефона, по которому в настоящий момент можно было поговорить с Вороновой.
— Наталья Александровна, это Руслан Нильский из Кемерова, — бодро начал он. — Вы меня помните?
— Я вас слушаю, Руслан.
Ни удивления, ни радости в голосе Вороновой он не услышал. Одно только равнодушие и легкое раздражение замотанного и издерганного человека, которого отвлекают на какую-то ерунду. Впрочем, удивляться Вороновой нечего, ведь Бэлла Львовна ей уже сказала, что приехал журналист из Кемерова, который раньше был фотографом. Да и радоваться его звонку нет причин. Кто он ей?
Воронова несколькими внятными фразами ответила на его вопрос, делая паузы, чтобы он успел записать, и Руслан понял, что интервью по телефону ей приходилось давать не один раз. Потом она назвала несколько громких имен политиков и деятелей кино и продиктовала их телефоны и время, когда им удобно было бы поговорить с журналистом. Весь разговор занял не больше десяти минут.
Спускаясь по лестнице, Руслан одновременно радовался и недоумевал. С одной стороны, здорово, что так получилось с редакционным заданием! Если он сумеет дозвониться до всех этих деятелей, которых назвала ему Воронова, то такой материал подавать не стыдно, одни имена чего стоят. Но с другой стороны, где же хваленое московское гостеприимство? Мало того, что Воронова не пригласила его зайти как-нибудь вечерком, когда Ира будет дома. Так эта старая грымза соседка даже чаю выпить не предложила. У них в Сибири люди так себя не ведут. В его родном городе Камышове, например, даже и представить себе невозможно, чтобы человек пришел в дом, пусть и в первый раз, и его не позвали к столу и не налили стакан чаю. А уж если тебя с человеком познакомили, если ты был у него дома, то просто-таки долг чести пригласить его к себе. Ира не постеснялась напроситься к Руслану в гости, когда ей было скучно в чужом городе, что ж, вполне понятно. Но теперь и сам Руслан находится в чужом городе, где у него нет знакомых, и он определенно рассчитывал на приглашение в дом Вороновой, коль уж пришлось объявиться. А приглашения не последовало. Руслан Нильский и прежде не очень-то жаловал жителей столицы, хотя лично знал очень немногих, а уж теперь-то и вовсе решил, что москвичи — народ высокомерный и недружелюбный.
* * *
К восьми вечера телефонный обзвон знаменитостей был закончен, Руслан быстро переписал текст, приглаживая корявые фразы и готовя материал к подаче. Из редакции должны позвонить между половиной девятого и девятью, а потом он поведет ротвейлера на вечернюю часовую прогулку.
Он достал бумажку, которую дал ему накануне Андрей Константинович. Редакционное задание он выполнил, пора и своими делами заняться. Итак, с кого начнем?
Судя по номерам телефонов, один из знакомых Андрея Константиновича жил где-то неподалеку, первые три цифры были такими же, как и в номере телефона квартиры, где находился Руслан. Напротив номера четким почерком гендиректора было написано: Анна Моисеевна.
