— Господин граф, вы здесь?
— Да. В чем дело?
— Уже вечер. Бала Керн на связь вызывает.
На ловца и зверь бежит. Начальник тайных стражников выходит на связь без опозданий. Отлично. Сейчас узнаю свежие новости и дам Керну новые установки. Пускай работает, не зря же я ему титул барона пожаловал и землю на Данце выделил.
* * *
Как это ни странно, но Иллиру Анхо просьба ученика помочь двойнику на Земле, понравилась. Истинный оствер, даже после смерти лучший паладин Кама-Нио не утерял истинно человеческих черт и ценил это в других. Казалось бы, что для него такие понятия как честь, совесть, дружба, сострадание, верность и самопожертвование? Они давным-давно должны были стать пустым звуком. Есть только богиня и ее воля, а все остальное несущественно и недостойно внимания полубога. Однако, несмотря на свою мощь и преданность Кама-Нио, первый император остверов никогда не забывал кто он и какого рода. Поэтому полубог оценил заботу Ройхо весьма положительно. Значит, Уркварт не зазнался и тоже думает о своих близких. Это ценно, в этом ученик похож на учителя. И через это, что немаловажно, на него можно влиять. А просьба пустяковая, для полубога помочь человеку в другом мире не сложно, было бы желание.
Примерно такие мысли крутились в голове Иллира Анхо, когда он покинул Уркварта. И, на ходу откусывая куски копченого мяса, возлюбленный паладин богини направился прямиком к военно-полевому госпиталю. Он не собирался лично отправляться на Землю, в технологический мир, который вызывал в нем тоску. Слишком опасно и утомительно. Полубог решил поступить проще, послать в путешествие наполненного магической силой призрака. И для этого ему требовался дух только что умершего человека. Желательно, оствера и воина. Таковых вокруг хватало, но больше всего умирающих находилось в госпитале.
Прикрытый заклинанием невидимости, Иллир прошелся по лагерю и его никто не заметил. Только один маг, что-то почуял и замер на месте, но затем встряхнул головой и продолжил движение. А еще был степной батыр, который все никак не желал успокоиться и продолжал следить за полубогом при помощи прикормленных родовых духов.
«А степняк хорош», — подумал Анхо и, обернувшись, позвал его:
— Эй, воин. Иди сюда. Не надо прятаться.
Степняк вышел из-за ближайшей палатки и был готов к схватке, правая рука на рукояти сабли, а левая на звериных клыках, висевших у него на шее. Проходящие мимо воины смотрели на вождя с удивлением. Они не понимали, почему командир степных всадников ведет себя так странно, ведь опасности нет. И Анхо, улыбнувшись, кивнул вождю:
— Не привлекай к себе внимания. Клянусь, что здесь и сейчас я не причиню тебе вреда.
Батыр замер и, оставаясь настороже, спросил:
— А потом что?
— За потом думать начнем, когда срок настанет. Пока ты не враг, а союзник, раз служишь моему ученику.
— Ройхо твой ученик? — степняк удивился.
— Да. Так что расслабься.
Вождь отпустил рукоять оружия и задал вопрос:
— А ты кто?
— Что, степняк, никогда не видел существ вроде меня?
— Нет, — батыр покачал головой и добавил: — Ты не простой дух и не призрак, не бес и не демон. Но ты и не живой. Тебя не должно быть в мире живых, однако ты есть и ты очень силен. Я подобных существ не встречал.
— Мое имя Иллир, а мой род Анхо, — ответил полубог.
— Так ты…
Воин запнулся и Анхо усмехнулся:
— Да-да, я первый император остверов, основатель этого государства, и умер более тысячи лет назад. Но, как видишь, иногда можно вернуться. Кстати, раз уж я представился, назовись и ты.
— Торопай сын Дахорбо. Род Белых Тарпанов.
— И что, Торопай, будешь за мной и дальше следить?
Батыр опустил голову, а Иллир хлопнул его по плечу и сказал:
— Пойдем со мной, посмотришь, как я с духами работаю.
Дальше полубог и батыр пошли вместе, добрались до палаток военно-полевого госпиталя и остановились. Торопай не знал, зачем они посетили это место, а Иллир выбирал воина, который станет его посланцем.
Во время утреннего боя с республиканцами бригада «Ройхо» потеряла семь человек убитыми и три десятка ранеными. Большинство тех, кто получил ранения, маги-целители смогли выходить и отпоить зельями. Однако были и такие, кого спасти не получалось, и таких бойцов отнесли в отдельную палатку.
Всего безнадежных оказалось четверо: десятник кеметских дружинников, бывший республиканский гвардеец из отряда Грэма Ювера и два ваирских пирата. Дабы они не чувствовали боли и могли относительно спокойно отойти в иной мир, воинов опоили маковым отваром, который давал временное облегчение. Выбор оказался не велик и Анхо решил назначить на роль своего посланца кеметца.
— За мной.
Полубог проник в палатку и присел перед ложем раненого дружинника, которому в последнем бою вражеские воины перебили позвоночник и переломали все ребра так, что осколки раздробленных костей вмялись в мясо и внутренние органы. Спасти его не могли даже чародеи, да и Анхо, если бы захотел, не смог. Его интересовало другое, крепкий дух кеметского бойца, и он взял умирающего за руку.
— Очнись, — полушепотом, Иллир позвал воина, и раненый открыл глаза.
— Кто… Что… Зачем…
Иллир влил в тело воина немного силы, самую малость, чтобы поддержать его, и сказал:
— Ты умираешь, оствер.
— Да, это так, — речь дружинника стала членораздельной, а его взгляд прояснился и он узнал Иллира: — Ты тот самый нанхас, который рядом с графом крутился, когда мы переправу держали.
— Ага, — Иллир не стал его разубеждать, а сказал: — Мне нужно, чтобы ты выполнил одно поручение.
— Зачем мне это? Я уже умираю и мне очень больно.
— Ты дашь согласие мне помочь, и за это я тебя награжу.
— Как?
— Уйдешь из жизни легко и без мучений.
В голосе Иллира было нечто, что заставляло прислушиваться к нему и верить его словам. Конечно же, без магии не обошлось, но простой воин-десятник об этом не размышлял, ибо никогда не стремился понимать чародеев. И умирающий боец сказал то, что хотел первый император остверов:
— Я согласен.
Вот так, без долгих обрядов и трат энергии, полубог получил согласие умирающего воина, и приложил к его голове ладонь. На миг она озарилась неярким светом и кеметский дружинник умер. Как и обещал Иллир, он ушел без боли и мучений. После чего дух кеметца покинул бренную оболочку и отправился в путешествие. Он уже знал, куда ему нужно попасть и в его памяти хранился образ Алексея Киреева.
— Можно считать, что дело сделано, — Иллир покосился на Торопая: — Ты понял, что я сейчас совершил?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
