Работники милиции разобрались что к чему. «Ты, парень, в общем-то, прав, но кулак — не аргумент», — сказал ему на прощанье пожилой лейтенант с орденскими планками и нашивками ранений на гимнастерке.
— В прошлом году мама гостила у меня в Ереване, — рассказывал Владимир Керопович. — И мы с ней в семейных «Жигулях» поехали за покупками. Но купить ничего не успели…
«Ты уж мне не мешай! Я знаю, что парням надо!» — выговаривала она сыну, который твердил ей, что фотоаппарат сейчас внукам ни к чему. И тут Дарбинян увидел у магазина человека. Тренированная память высветила: «Он!» Сегодня сам инструктировал сотрудников о человеке, который находится в розыске. «Опасен… Вооружен!..» — гласило спецсообщение.
— Мама! Ты стой здесь, никуда не уходи… — сказал он матери и выбежал.
Как назло вокруг ни одного постового. Как брать его? Кругом люди. А этот наверняка вооружен…
Вдруг кто-то тронул его за рукав. Оглянулся — мать. «Ты кого, сынок…?» — Она не успела докончить фразу.
Двое мужчин медленно направились к зеленым «Жигулям». Только один почему-то шел боком, а другой его поддерживал.
Уже в машине Дарбинян предупредил: «Двинешься — стреляю без предупреждения! Понял?»
Потирая руку, которая онемела после болевого приема, тот хмуро кивнул головой. И тут дверцу машины открыла мать. «Я еду с тобой», — сказала она твердо.
— Делать было нечего, пришлось ехать. Рядом на сиденье — рецидивист, а на заднем — мать. — Вспоминал тот памятный день Владимир Керопович. — А когда приехали в отделение милиции, товарищи шутили: «Дарбинян даже родную мать в дружинники записал!» А мне каково… Ведь я точно знал: случись что, она не будет сложа руки сидеть, не такой у нее характер.
Характер… Еще в годы учебы на юридическом факультете Ереванского университета, который он окончил без отрыва от службы, в первые годы работы в органах внутренних дел, Дарбинян не раз убеждался: в воспитании человеческого характера нет мелочей. Даже малейшая деталь, слегка заметные полутона могут поколебать, казалось, уже твердо установленное мнение о человеке. И не мог не вспомнить человека, который дал ему первые уроки предмета, называемого «человековедением».
Подполковник Николай Бойченко, замполит полка, учил своих комсоргов именно этой науке. «Посеешь привычку — пожнешь характер», — повторял он.
С именем этого человека у Владимира Дарбиняна ассоциируется понятие «комиссар». Свела их служба в рядах Советской Армии. Кадровый политработник, прошедший суровую школу Великой Отечественной войны, Николай Бойченко умел как никто другой увидеть за привычками солдата его характер. Когда однажды один из новобранцев отказался идти на занятия по физкультуре, замполит не стал его заставлять. Он безошибочно выделил из массы новобранцев его земляка — сильного, атлетически сложенного парня и сделал так, что тот приобщил молодого солдата к спорту. Этим парнем был Владимир Дарбинян.
«Если ты решил стать офицером милиции, — писал ему замполит, — то мнение мое — положительное. Верю, что выбор твой — на всю жизнь».
Он хранит эти письма, написанные четким мужским почерком, отправленные из Минска, где сейчас живет Николай Бойченко. Хоть и прошло после службы в армии почти два десятка лет и не довелось им за это время вновь свидеться, но, вскрывая каждый раз конверт со знакомым адресом, Дарбинян волнуется как перед встречей со старым другом, сыгравшим в его биографии роль, которую трудно переоценить.
— Товарищ майор! В 20.00 назначено оперативное совещание. — Голос ответственного дежурного по райотделу в трубке вибрировал. — Машина за вами послана.
Видя, как отец одевается, сын обиженно отвернулся от шахматной доски, а жена… Она хорошо знала, что сулят такие неожиданные звонки, и привыкла не расспрашивать. Давно уже между ними был молчаливый уговор: вызывали ли ее срочно в больницу, или его в райотдел — каждый знал — речь идет о жизни человека. Просто у него было право, пусть полночь, но заезжать за ней, на работу. А у нее этого права не было. Она укладывала детей, садилась у телефона и ждала, зная, что он позвонит, когда будет можно. Скажет пару ничего не значащих слов, и она поймет, что все в порядке.
Оперативное совещание закончилось быстро. «Будем брать» — мнение было единодушным. «Тогда по машинам», — приказал начальник РОВД.
До поселка Джрвеж — рукой подать. Там и предстояло завершить операцию, над которой работал не один десяток людей. А завершить ее в эту январскую ночь предстояло пятерым оперативникам. Возглавить группу решил Дарбинян.
В городе действовали преступники, угонявшие автомобили. Действовали они хитро, как охарактеризовал один из сотрудников милиции уголовного розыска, — «комбинированным» методом. Угон автомобиля чередовался с квартирной кражей. Машину увозили, затолкнув в крытый грузовик, где-то за чертой города «раскулачивали» и, бросив, скрывались. Анализ показывал: время, затраченное на это, было минимальным. Все было рассчитано. Пока искали угонщиков, в другой части города совершалась квартирная кража.
Дважды работникам уголовного розыска удавалось настигнуть их. Но оба раза преступникам удавалось уйти от погони. Теперь их предстояло брать в обстановке, когда те чувствовали себя в безопасности. По поступившим сведениям грабители собрались на очередную пьянку. И не одни. С ними были их подружки.
Время приближалось к полуночи, когда оперативная группа окружила дом. Все ходы и выходы были перекрыты. Как и намечалось по плану, постучались к хозяину, якобы от соседей, зовут, мол, к телефону. Но с этого момента события развернулись не так, как намечалось. Звериное чутье не подвело преступников. Забаррикадировав дверь в квартиру, они на предложение сдаться ответили отказом: «Не подходите! Покончим с собой и девиц заодно прихватим!» — несся из-за дверей пьяный истошный крик, а затем из окон вырвалось пламя.
Это был отвлекающий маневр. Преступники надеялись, что пока милиция согласно неписаному закону (так и сказал на допросе потом один из них) бросится спасать девушек, они попытаются бежать.
Все решилось за несколько минут. Дарбинян в два прыжка оказался у двери, сильным ударом высадил ее и оказался один на один с двумя преступниками. За ним следом в наполненную дымом и пламенем комнату ворвались оперативники.
В углу пылала накрытая войлоком тахта. Дарбинян бросился к ней, как бы открывая преступникам путь к бегству. Резким движением сорвал войлок, затем сетку тахты и расшвырял их в стороны так, что опрокинул как одного, так и другого преступника. Один из них быстро вырвался из-под пылающего одеяла. Но Дарбинян успел приемом самбо выбить у него лезвие и перехватить руку, а второй лежал на полу, накрытый металлической сеткой, которую майор придерживал ногой…
Уже в отделе, когда преступников, предварительно допросив, увезли, подполковник Бабаян велел всем идти отдыхать. Они остались одни. Болело ушибленное плечо, и спавшее напряжение навалилось усталостью. Он знал, что сейчас Бабаян спросит: «А что, Володя, разве другого выхода не было? Неужто надо было идти на такой риск?»
Он очень вырос, этот самый молодой в Ереване район — Советский. Корпуса новостроек, широкие проспекты улиц, благоустроенные дома, скверы. Только за последние пять лет в районе стали новоселами свыше 100 тысяч человек. И в новом районе, где все «с иголочки», рождались и утверждались новые традиции. Это — праздники улиц, чествование трудовых династий, аллеи молодоженов, где каждая новая семья сажает свое деревце. Это «звездочки», сформированные из пионеров и школьников, живущих в одном подъезде, клубы подростков по интересам, работа в жэках и дежурство общественности. Всем этим руководят Советы микрорайонов, в составе которых — представители партийных организаций, промышленных предприятий, научных учреждений, народные депутаты, ученые, писатели. Среди «ребячьих комиссаров» — сотрудники детской комнаты милиции, где развернута постоянно действующая выставка юных художников, чьи фамилии совсем еще недавно числились в списках трудновоспитуемых, участковые инспектора, по инициативе которых для детей из так называемых «неблагополучных семей» созданы лагеря труда и отдыха, сотрудники опорного пункта № 14, ставшего базовым в республике методическим центром по работе с подростками, офицеры райотдела, ведущих постоянно действующий семинар «школа — семья — подросток». И с каждым из этих начинаний связана работа коммунистов, всех сотрудников Советского РОВД.
Подтверждением тому служит вручение в торжественной обстановке участковому инспектору капитану Вазгену Аветисяну кубка «Лучшему шефу-воспитателю». Во всем этом немалая заслуга и Дарбиняна.
Валерий Курбатов
ОДНАЖДЫ УТРОМ