- поправил ее Злобин. – Здесь и без формальностей тесно.
Кэр сдержанной улыбкой дала понять, что оценила шутку, приняла поданную Ликраем кружку:
- Борис Николаевич, - она обняла ладонями кружку,на миг тепло… уютно зажмурилась, - а я ведь с плохими новостями.
Злобин кивнул, потом поморщился…
И ведь дернуло, когда она представлялась… не так, чтобы сильно, но вот это, чуть более напористое… Храм Предназначения… не пропустил.
- Кэр – специалист по сумеречным матрицам. В том числе – сухлебам, - Ликрай остановился у нее за спиной. – Были у меня подозрения…
- Насколько я понимаю, - оборвал его Злобин. Бросил короткий взгляд на дверь в детскую спальню – надежда на тихий вечер не оправдалась, тут же вновь посмотрел на сидевшую практически напротив него женщину, - эти подозрения подтвердились.
- Да, господин адмирал, - она ничем не дала понять, что обеспокоена этим моментом. – В трех поселках из пяти, в которых побывала за эти дни, я ощутила присутствие сухлебов. Причем, весьма сильных.
- И чем это нам грозит? – Волгин с места не сдвинулся, но подобрался, словно прямо сейчас и в бой.
- Большими проблемами, - ответила она без улыбки. И повторила, обращаясь уже к Злобину: - Очень большими проблемами.
Что ж… ничего другого Злобин и не ожидал.
Как раз для того они здесь и находились, что бы решать… большие проблемы!
Глава 3
Четверо стандантных суток до Ярлтона. Но это если на пассажирском лайнере. На курьерском крейсере добрались чуть меньше, чем за трое.
Почти четыре тысячи восемьдесят минут…
А потом еще и еще…
Кэтрин не отходила от него ни на шаг. Ела, только когда он сидел напротив. Спала, пока согревал ее ладонь своей… Она даже подпускала к себе медиков, но только если он обнимал ее за плечи…
Хрупкая женщина, потерявшая себя в мужских играх…
Нет, беззащитной она не была, бросившись на Горевски, стоило тому подойти ближе. Кусалась, царапалась, визжала, срывая голос, пока Олиш не оторвал ее от беспомощно-растерянного Валесантери и не прижал к себе, хрипло шепча: «Кэт… котенок…».
И тогда она затихла, обиженно засопев, а потом вдруг расслабилась, уснув на его руках.
В те секунды, минуты, часы, дни, он в полной мере познал, что такое бессилие. Тупое, равнодушное, безжалостное…
Бессилие слышать, как она всхлипывает, пока он поднимал ее в катер. Как вздрагивает от малейшего шороха, от неосторожного маневра, пока летели к готовому сорваться со стапеля крейсеру. Как испуганно озирается, осматривая незнакомую каюту, как забивается в угол, стоит ему сделать шаг к выходу. Как становится тихой, уютной, прижимаясь к нему всем телом на узком лежаке…
Бессилие видеть в ее мягких, по-детски наивных чертах лица другие и… не иметь возможности что-либо изменить…
Информер на двери щелкнул, Олиш не оглянулся, лишь бросил быстрый взгляд в сторону устроившейся на полу Кэтрин.
Та даже не шевельнулась, перекладывая разноцветные стеклышки в одном, только ей ведомом порядке.
- Она выглядит счастливой, - Рогов прошел через всю комнату, остановился рядом. Одернул куртку медицинской униформы, совершенно не скрывавшей его принадлежности к воякам. – В отличие от тебя.
Олиш кивнул, продолжая смотреть в окно. Палата была другой, но парк из этого крыла императорского госпиталя выглядел так же, как и из того, в котором собирали по частям его самого.
- Ей нравится мозаика, - заметил он спустя мгновение, пропустив вторую часть реплики капдва. – Иногда даже улыбается.
- Мозг продолжает решать поставленные перед ним задачи, - Рогов повернулся к окну спиной. – Со мной согласились: прерывать беременность опасно. Правда…
- Это – правильно, - перебил его Олиш. Вздохнул, следя взглядом за сорвавшимся листком.
Тот скользил по воздуху, падая все ниже, ниже, ниже…
- Мне бы твою уверенность, - Рогов закинул руки за голову, зевнув, потянулся. – Физически она практически здорова. Нужно только время, хорошее питание и прогулки. Ну и безопасность, конечно, - добавил он после короткой паузы.
- В то, что она восстановится, ты не веришь, - перевел его слова Олиш.
- Верю – не верю… - капдва пожал плечами. – Ее шансы: пятьдесят на пятьдесят. – Он хмыкнул: - Если тебя это успокоит.
- Очень, - не без сарказма отозвался Олиш, но продолжил уже другим тоном: - Она начала делить все на двоих. Половину себе, половину – мне.
- Видел, - кивнул Рогов. – Хотел бы тебя чем порадовать, но психолог считает это углублением сформировавшейся личностной парадигмы. Она тебе доверяет.
- Мы были напарниками, - корректируя высказанную капдва точку зрения, возразил Олиш.
- Реакция: свой-чужой? - Рогов качнул головой. Потом усмехнулся: - Не буду тебя обнадеживать, но… - Он вновь повернулся к окну. Начал резко, словно не оставляя себе шансов передумать: - Беременность заново калибрует ее глубинные настройки, выставляя в приоритет сохранение и защиту плода. Со мной не все согласны, но… - эта пауза тоже была короткой. - Возможно, она воспринимает тебя тем, кто способен разделить с ней вот эту, основную для нее функцию.
- Как свою пару? – пусть капдва и говорил витиевато, но Олиш его мысль не упустил. – Отца для ребенка?
- Я не специалист в этой области, - Рогов оперся на подоконник, уткнулся лбом в стекло. – С мужиками проще. А здесь… Умом понимаю, что она тоже под погонами, но когда вот так… Не знаю, как ты держишься…
Олиш готов был ответить, но…
- Я могу забрать ее из госпиталя?
Еще мгновение назад хотел сказать о другом, но
