только она права… — мужчина с трудом поднялся со своего стула. – То … ничего удивительного в том, что некоторые дела у нас срывались. Идем, Лена.
— Иван Валерьевич…
— Все вопросы после слушания. Потому что если Эми не ошиблась, то вполне возможно, что она у нас далеко не джокер, а не более чем дама даже не козырного цвета.
Поверить в такие слова было просто невозможно. Эммануэль? Вредная девчонка, которая вечно откапывала неизвестно где информацию? Математический гений с интуицией не то от Бога, не то от дьявола.
Одно ее явление могло полностью перечеркнуть ситуацию. И вдруг – она не козырь?
Да что же за «левые» завелись в патруле?
«Сама пойму, — твердо решила Фея. – Если уж так отреагировали Кайл и Котик, то должен быть способ отыскать предателей! И я это сделаю! Не настолько уж я хуже, чем этот ангелочек».
…Устроившись за столом, Эммануэль очаровательно улыбнулась.
— Добрый день.
— Капитан Борисова-Лонштейн, — суховатая чопорная дама поправила на носу тонкую золотистую оправу элегантных очков. – Вы же были отстранены от ведения этого дела.
— Да, ваша честь, — согласилась Эми, подтаскивая к себе электронную доску и вставляя свой личный идентификатор. – Но один из ключевых свидетелей по делу отказался давать показания кому-то другому. Иван Валерьевич уже подписал приказ о моем возвращении.
— Он не мог один подписать такой приказ, — возмутилась прехорошенькая рыжая женщина почти на краю стола.
— Мог, — степенно возразил соседке сидящей рядом с ней генерал Власов. – Мог, Мадлен. Это входит в кодекс русского патруля. Рад снова видеть вас, Эммануэль.
— Спасибо, генерал, — улыбнулась девушка. – Рада видеть, вас на досудебных слушаниях. По крайней мере, хоть вы на нашей стороне.
Генерал развел руками.
— Я стараюсь, Эммануэль.
— Спасибо вам за это, — прижала кулак к груди капитан, затем скосила взгляд на рассаживающихся рядом с ней сотрудников патруля. – Иван Валерьевич, я начинаю?
— Да. Начинай.
— Уважаемый суд, во второй части этой встречи прошу рассмотреть вопрос о вынесении смертного приговора Гарри Дюпре, с невозможностью обжалования и замены его на пожизненное заключение.
В руках кого-то из пятерых за столом сломался карандаш.
Эммануэль радостно улыбалась. Лучший состав суда придумать было невозможно.
Генерал Власов, Аркадий Петрович, военный, один из начальников русского патруля. Всегда был на стороне сотрудников патруля.
Полковник Леонова, Жанна Викторовна, военная судья, ненавидящая всех патрульных скопом.
Полковник Штерн Жорж, немец, работающий в силовых структурах, один из тех, кто мог влиять на патруль и на принимаемые в их среде приказы.
Судья Архаров, Дмитрий Андреевич, известный своим непреклонным характером и нетерпимостью к вынесению смертных приговоров.
Адвокат Мадлен Солье, француженка. К русскому патрулю испытывала чувства искренней неприязни.
— Капитан Лонштейн, — Леонова даже папку с делом от себя отстранила. – Вам вызвать скорую помощь? Вы не понимаете о чем говорите, вот здесь, — постучала она пальцем папке. – Хлам, которого недостаточно даже на вынесение обвинительного приговора.
— Совершенно верно, — кивнула Эммануэль. – Это хлам, ваша честь.
— Потрудитесь объяснить, капитан.
— Это хлам, — повторила девушка с улыбкой. – Предъявленный с целью введения в заблуждение тех, кто пожелает ознакомиться со всем этим до того, как начнутся слушания.
Котик усмехнулся, поняв, что именно задумала чертовка. Фея рядом покачивалась на стуле, изучая потолок. Пока было скучно.
— Капитан, вы понимаете, что сейчас говорите?
— Да, — кивнула Эммануэль, скользнув пальцем по пришедшему отчету на малую электронную доску. Все оперативники были на своих местах, и можно было переходить к делу. – Понимаю, ваша честь. Итак, начнем с того, что Гарри Дюпре обвиняется в… Нет, смотрите, пожалуйста, не на меня, — улыбнулась ласково капитан, ткнув пальцем на включившийся за ее спиной огромный экран. – Вот сюда, пожалуйста. Сейчас здесь будут предъявляться все интересующие вас документы, фотографии, засвидетельствованные показания, улики. При последнем пересчете, чтобы упаковать это потребовалось двенадцать огромных коробок. Я девушка хрупкая, поэтому тащить их на досудебное слушание сочла неразумным. Итак. Как недавно в открытом эфире, я начну с малого. Так будет проще. Генерал Власов уже ознакомлен со всем пакетом документов, поэтому…
— Капитан Лонштейн.
— Да, генерал?
— Прошу вас, покороче. Думаю, пять часов непрерывного заслушивания описания всех кровавых действий Гарри Дюпре представительницы прекрасного пола не выдержат.
— Я постараюсь покороче, — согласилась Эми. Выдохнула… и понеслось.
Документы, сухие отчеты, улики, доказательства, свидетельские показания, отчеты с видеокамер.
Мадлен «сломалась» на первой жертве избиения, вылетела в коридор, зажимая рот. Адвокат была не готова увидеть молоденькую девушку, которой не исполнилось и шестнадцати лет в компании с блистательным Гарри Дюпре. Фотографии были сделаны до избиения, они попали на таблоиды. Затем те же журналисты зафиксировали их расставание. А вот запись процесса была сделана видеокамерой дешевого притона. Девушке бы помогли, но в тот день никого рядом с камерой не было.
И запись мертвым грузом лежала несколько лет, пока до нее не добралась Эммануэль.
Мадлен в зал не вернулась.
Вторым не смог продолжать просмотр немец. Его подкосила гибель целой семьи. Следом вышел Власов. Смотреть по второму кругу всё он не смог.
Двое динозавров-судий досмотрели до конца.
Но Эми уловила волчьим инстинктом, что ее прошение будет удовлетворено, когда глаза судий стали совершенно больными на деле об изнасилованиях.
— Все документы собраны корректно?
— Да, ваша честь, — кивнула Эми, глядя с сочувствием на Архарова. У него дочка была примерно тех же лет, что и девочка на фотографиях.
— Пакет улик?
— Полностью сформирован.
— Включая дело о Гюрзе?
— Да, ваша честь.
— Значит, мы постановляем. Удовлетворить просьбу капитана Лонштейн о смертном приговоре для Гарри Дюпре с невозможностью помилования или подачи прошения о смягчении приговора и замене его на пожизненное заключение. Это всё?
— Не совсем ваша честь. В Гюрзе было трое.
— Двое других такие же кровавые?
— Только один. Но он был более осторожен, и на него практически нет ни улик, ни доказательств. Они есть у двоих, но…
— Они хотят сотрудничать со следствием с выгодой для себя?
— Да, — кивнула Эми.
— Фамилии?
— Маркиз Лафорже. Он же Фэйшон Холд. Талантливый вор, вышедший из Прохожих. На его руках крови нет. Смертей нет. Воровство – есть.
— Какой вы хотите для него приговор? – спросила Леонова желчно. Экран был выключен,
