– Отлично, – проворчал барон, с ловкостью обезьяны приближаясь к последнему этажу. – Никто не помешает мне вырвать твое сердце, Любомир!
Шахта заканчивалась массивными металлическими дверями. Мечеслав оценил их крепость, снова усмехнулся и, качнувшись, нанес по ним сокрушительный удар.
Пока Сантьяга и Любомир, забыв обо всем, швыряли друг в друга молнии, Артем слегка успокоился. Двери лифта в противоположном углу кабинета подсказали ему самый рациональный выход – бежать. Пусть эти ненормальные выясняют отношения между собой, а, когда они разберутся, он будет далеко.
Прижавшись спиной к стене, Артем медленно пробрался к дверцам и… огорченно вздохнул: из шахты доносилось чье-то шумное сопение. Все сначала. Артем поискал вокруг какое-нибудь оружие и, подхватив первое, что попалось под руки – маленькую металлическую жаровню с еле теплящимися углями, – приготовился встретить гостей. Сопение прекратилось, сменившись сначала неясным скрипом, а затем тяжелым гулким ударом. Железная дверь лифта прогнулась, но выстояла. Артем засомневался в своих силах и крепче сжал в руках жаровню. От второго удара металл порвался, как бумага, и в образовавшуюся дыру заглянула голова пришельца.
Эту скотину Артем узнал сразу. Светловолосый бандит со шрамом, который увез наемников из «Ящеррицы». Голова повернулась, и Артем с удовольствием засветил по ней жаровней. Пришелец с невнятным криком полетел обратно в шахту.
Удовлетворенный Артем отбросил свое погнувшееся оружие и повернулся к дерущимся. Сантьяге приходилось туго. Любомир вскочил на стол и, как заведенный, размахивал жезлом. Поток зеленых молний усилился, и комиссар едва успевал отбиваться от них. Туман за его спиной уже не был таким густым и казался легкой дымкой.
– Приготовься к смерти, нав! – прокричал Любомир.
– Князь, – прошептал Сантьяга. – Настало время, князь!
Полицейские ворвались в здание в бодром охотничьем запале. Они уже знали, что преступники засели на двух последних этажах, лифт безнадежно испорчен, поэтому сразу же бросились к лестнице. Первым шел спецназ во главе с Климом, за ними – сыскари, наряженные по такому случаю в казенные бронежилеты. Настроение у всех было самым что ни на есть боевым, а предстоящая операция казалась простой прогулкой. Деться злоумышленникам было некуда.
На четвертом этаже пыл немного поутих, лица покраснели, стали сосредоточенными, шуточки прекратились. Длинные и узкие пролеты заставляли всех, особенно сыскарей, беречь дыхание. На седьмом этаже остановился Шустов. Проводив недружелюбным взглядом бегущих лосями спецназовцев, он перевел дыхание и медленно побрел следом, размышляя, стоит ли сбросить тяжелый бронежилет.
Ответ он получил на девятом этаже, наткнувшись на оставленное там снаряжение Корнилова. Помимо бронежилета Шустов обнаружил пиджак и галстук. С самим майором Сергей встретился четырьмя пролетами выше. Злой как черт Корнилов мрачно перекуривал, сидя на грязном подоконнике. Отдохнув и освободившись от снаряжения Шустова, полицейские направились дальше.
На пятнадцатом этаже они догнали Васькина, который отстал от спецназа, избавился от бронежилета и теперь собирался выбрасывать личное оружие. Корниловцы пожурили лейтенанта за малодушие и с маниакальным упорством побрели наверх.
– Я умираю, – жалобно скулил Шустов, потерявший счет лестничным пролетам. – Долго это будет продолжаться?
– Еще два этажа, – выдохнул согнувшийся пополам Корнилов. – Считай, что уже пришли.
Капитан выругался.
– Корнилов! Тебя донести? – раздался откуда-то сверху голос командира спецназа.
– Пошел к черту, Клим, – огрызнулся майор.
– Ты посмотри, что здесь творится!
Клим дождался, пока Корнилов взберется на следующий пролет, и пнул ногой груду щебня. – Как они это сделали?
– Притащили камень и сделали. – Майор тщательно прокашлялся. – Кто-нибудь прошел наверх?
– Конечно, прошел! – с энтузиазмом отреагировал Клим, увлекая Корнилова в комнату. – И хорошо, надо сказать, прошел! – Он указал на сквозное отверстие в потолке. – Экспрессом!
Некоторое время Корнилов молча изучал дырку в небо, а затем, еще несколько секунд, грязные лужи у себя под ногами.
– А что, шел дождь?
– Князь, – прошептал Сантьяга. – Настало время, князь!
Услышав это, стоящий на столе Любомир захохотал и широко раскинул руки:
– Властью, данной мне по праву рождения, я призываю все могущество Великого Дома Людь, всю силу Колодца Дождей, всю силу земли…
Фигура колдуна задрожала, контуры расплылись, и очертания стали меняться так, словно он наводил морок. Настало время решительной битвы за власть в Тайном Городе, и Любомир собирал в кулак все свое могущество. Грохот его сердца заглушал все.
Артем забился в узкую щель между двумя шкафами, сел на пол и наблюдал все последующие события именно оттуда.
Когда колдун завершил трансформацию, на столе оказался высокий широкоплечий воин с хищными чертами лица. Его длинные белые волосы были перехвачены золотым обручем, украшенным огромным изумрудом. Толстая безрукавка, вывернутая мехом наружу, была дерзко распахнута на груди, а в мускулистых руках он держал массивную секиру. Фигуру воина окутывало зеленое сияние, а по широкому лезвию секиры то и дело пробегали маленькие зеленые огоньки. Столько уверенности, столько силы было в движениях воина, что не оставалось сомнений – он уже чувствует себя победителем. Вестник чуть улыбнулся, но его холодные, пронзительно зеленые глаза не обещали ничего хорошего:
– Ты хотел получить мое сердце, презренный червь?
Сантьяга не отвечал, он тоже изменялся. Комиссар отбросил в сторону стилет, что-то крикнул и вскинул вверх руки. Черный туман заклубился вокруг него. Тело нава вывернулось наизнанку и наружу, разрывая кожу и мышцы, выскочило зловещее нечто. Когда туман поредел, перед могучим Вестником оказалось настоящее чудовище.
Глубоко запавшие угольно-черные глаза с ненавистью пылали на маленьком морщинистом лице. Череп с многочисленными наростами и длинные заостренные уши вызывали из памяти самые страшные ночные кошмары. Губ не было, изо рта торчали черные клыки, между которыми змейкой проскальзывал тонкий раздвоенный язык. Чудовище было необычайно высоким, его глаза были на одном уровне с глазами Вестника, несмотря на то что оно стояло на полу. За спиной чудовища торчали маленькие кожистые крылья, вздрагивающие, когда оно поводило плечами.
– Не ожидал увидеть меня здесь, Вестник? – проклокотал монстр.
– Значит, Сантьяга – аватара? – удивился колдун.
– Сантьяга – часть меня, – буркнуло чудовище, – одно из моих воплощений.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
