В начале восьмидесятых у могилы некоторое время появлялась «сестра Высоцкого»: «Почему все про брата, да про брата… А мои стихи не печатают».
Из Архангельска в Москву к Всеволоду Абдулову приезжала женщина. Привезла сборник стихов: «Владимир Семенович является во сне и диктует…»
В начале 80-х годов туристам, выезжающим в капстраны, говорили на инструктаже: «Не вздумайте покупать зарубежные издания Высоцкого».
Кстати, грузовой вагон с частью тиража первого издания «Нерва» отцепили на каком-то полустанке и украли приличное количество экземпляров.
В Москве Ю. П. Любимову с книжного склада на «шиньоне» везли два контейнера (по 50 книг) первого издания «Нерва». До Театра на Таганке доехал лишь один…
В Киеве, на уникальной аппаратуре, на которой реставрировали когда-то голос Ленина— восстанавливали пленки первых песен Высоцкого.
И еще один факт, своеобразно отражающий легендарную славу Высоцкого. В Тюменском строительном институте (техникуме?) преподаватель— страстный поклонник Высоцкого— спрашивал студента, если были колебания между двойкой и тройкой:
— Как Вы относитесь к Высоцкому?
— Конечно, хорошо.
— А какие песни знаете?
Если студент называл больше пяти песен, то получал заслуженную таким образом тройку.
В заключение приведем слова Эдмона Ростана: «Легенда не всегда лжет, — иногда она правдивее истины».
ВИТАЛИЙ ВОЙТЕНКО
Виталий Войтенко— необыкновенная, даже легендарная личность, интересен нам и как первый администратор Высоцкого, и как человек, рассказы которого легли в основу сценария «Каникулы после войны».
Во время войны летчик-штурмовик Виталий Войтенко был сбит, попал в плен… Из плена бежал — и после совершенно необыкновенных приключений (о них чуть позже) вернулся в Советский Союз. Был репрессирован, отсидел «свои» десять лет, вернулся… Работал аккордеонистом, гипнотизером, иллюзионистом, театральным и концертным администратором.
А вот как произошло знакомство Владимира Высоцкого и Виталия Войтенко, — вспоминает Михаил Туманишвили, друг В. В. по Большому Каретному: «К нам (в буфете Дома кино) подошел какой- то человек, — как впоследствии выяснилось, его звали Виталий Войтенко, — который и предложил нам поехать в концертную поездку. Мы с Володей переглянулись:
— А откуда вы нас знаете? И почему вы уверены, что мы умеем что-то делать на эстраде?
— Ну, мне сказали, что вы — молодые талантливые актеры…
Я спрашиваю:
— Володя, как ты?
— А я готов.
И мы согласились. То есть авантюрное начало в нас тогда было очень сильным».
Кто же сказал Войтенко, который работал тогда администратором Калмыцкой (!) филармонии, что есть такие талантливые актеры? Без всякого сомнения — это Павел Леонидов — троюродный брат Высоцкого и тоже театральный и концертный администратор, который в то время старался как-то помочь Высоцкому.
М. Туманишвили продолжает: «Войтенко сказал, что он сегодня выезжает в Томск — там у него работает бригада артистов — и из Томска вышлет нам билеты. В этой бригаде работали Леонид Чубаров и Зинаида Кириенко, а мы должны были приехать им на смену. И Володя, и я, хотя и согласились, но отнеслись к этому не очень серьезно. «Конечно, поедем!»— но через неделю об этом забыли. А очень удивились, когда по почте пришли билеты и телеграмма: «Выезжайте!»
Я помню, что мы вылетели под самый Новый год — 25 или 26 декабря. И в Томск мы летели — добирались! — трое суток. Все время — нелетная погода, везде — снегопады и метели… В общем, прилетели мы в Томск небритые, заросшие и совершенно потерянные для искусства.
Войтенко долго нас отмачивал, отпаривал, отмывал, а потом заставил что-то быстро приготовить для эстрады — и уже на следующий день мы выступали. Я читал какие-то стихи, которые помнил еще по Вахтанговскому. А Володя какую-то смешную прозу… По-моему, что-то из Шолохова, про деда Щукаря. Позже мы с ним приготовили рассказ Чапека «Глазами поэта», а Войтенко в местном кинопрокате за две бутылки водки устроил нам отрывки из фильмов, в которых мы играли. Так появились ролики. И знаете, потом мы стали довольно хорошо работать…»
По всей вероятности, Войтенко устроил Высоцкому и Туманишвили неплохие заработки. В конце января 1964 года В. В. передает своей жене Людмиле Абрамовой посылку с запиской: «Посылка небогатая, там балык и ужасно вкусная китайская икра. Ешьте и вспоминайте мою многострадальную сибирскую и алтайскую жизнь. В Барнауле буду дней 10… Относительно моего приезда— очень хочу, но дорога дорогая — 200 рублей, и концерты без меня не могут быть».
Концерты без Высоцкого «не могут быть» еще и потому, что Войтенко сумел выпустить первую в жизни В. В. концертную афишу. Наверное, единственный сохранившийся экземпляр этой афиши висит в прихожей квартиры на Малой Грузинской — его сумела сохранить Нина Максимовна Высоцкая. Текст примерно такой (привожу по памяти. — В. П.) «Популярные артисты кино — Владимир Высоцкий и Михаил Туманов!» (Туманишвили).
И еще о вещах сугубо материальных… Спустя почти пятнадцать лет В. Войтенко рассказывал Владимиру Гольдману — тоже администратору: «Володя приехал… У него ботинки были перевязаны проволокой…» И дальше об этом же из воспоминаний Туманишвили: «…Мы Володю немножечко одели, обули— и он стал готовиться к поступлению на Таганку. От нас он уехал — в новом пальто и в новой шапке поступать к Любимову — и поступил».
Виталий Войтенко, по всей вероятности, знал о встрече Высоцкого с Анной Андреевной Ахматовой. А может быть, как-то ей способствовал. Дело в том, что Войтенко был «своим человеком» в доме Ардовых, где и произошла эта встреча. А. Найман в книге «Рассказы об Анне Ахматовой» пишет: «Виталий Войтенко был одной из самых колоритных фигур (среди людей, постоянно бывавших у Ардовых. — В. П.), его буйную и артистическую натуру пыталось обуздать уголовное законодательство, усмирить газетные фельетоны — без малейшего успеха. Эстрадный импресарио, летчик-штурмовик, аккордеонист-профессионал, врач-гипнотизер (в последнем качестве развенчанный «Правдой», отметившей, впрочем, его «безукоризненные манеры») — главные сферы деятельности, в которых, как можно заключить из его слов, он достиг вершин.
«Реже мечите, малолетки!» — рявкнул он на молодежь, слишком несдержанно, по его мнению, потянувшуюся после первой рюмки к холодцу. И вечером того же дня, стремительно выходя из кабинета хозяина и увидев Ахматову, сидевшую на ее обычном месте посредине дивана под зеркалом, закричал, упав на колени, и на коленях к ней заскользив:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
