– Ну, и чего ты от меня хочешь, Тэк? У тебя же нет ни малейших доказательств его причастности к этому делу. Я даже не знаю, был ли он хоть сколько-нибудь близко знаком с жертвами убийств, за исключением Эдды Лу.
– Но ведь это же Инносенс. Здесь все обречены знать все об остальных. Я ничего не могу утверждать, но мне ясно одно: если Остин имел склонность к убийству, то его сын вполне мог ее унаследовать.
– Ладно, я с ним поговорю, – проворчал Берк. Такер удовлетворенно кивнул.
– Мне больше ничего и не нужно. Ты будешь сегодня в «Сладких Водах» на фейерверке?
– Конечно, иначе жена и дети меня просто бросят.
– И Карл приедет?
– А что ему делать в городе, когда все жители будут в твоей усадьбе?
Такер вздохнул с облегчением.
– Вот и хорошо. Будет много народу, а значит, много шуму и суеты. Я все-таки беспокоюсь, Берк, – особенно насчет Джози и Кэролайн. Я буду лучше себя чувствовать, зная, что вы с Карлом поблизости.
В кухню вошла Сьюзи. Она, очевидно, только что приняла душ, и от нее пахло гвоздичным мылом. Взглянув на нее, Такер подумал, что на вид ей не дашь сейчас больше двадцати. Но когда она подошла к нему и взяла за руку, он встревожился.
– Тэк, только что звонила Делла. Мэтью Бернс увез Дуэйна в контору для допроса.
Если бы Такер не был в такой ярости, все это, наверное, позабавило бы его. Мысль о том, что близорукий добряк Дуэйн подозревается в серийных убийствах, была попросту смешна. Но тот факт, что его брата вытащил из постели и привез в город для допроса агент ФБР, смешным не был.
Входя вместе с Берком в его офис, он пытался успокоиться. Конечно, хорошо было бы сейчас дать этому Бернсу пинка в зад. Вместо этого он сунул брату сигарету, закурил сам и обратился к Бернсу довольно спокойно:
– А вы спозаранку вышли на старт, Бернс. Наверное, позабыли, что сегодня национальный праздник?
– Нет, я помню эту дату. – Бернс вытянул ноги под рабочим столом Берка, очевидно чувствуя себя здесь полновластным хозяином. – И я также осведомлен, что в полдень у вас назначен парад. В мою задачу не входит мешать городскому празднику. Но нам нужно заняться делом. Делом, имеющим общественное значение.
Такер нахмурился.
– Дуэйн, они уже сообщили тебе о твоих правах? Если нет, я…
– Но мистер Лонгстрит не арестован, – прервал его Бернс. – Его просто опрашивают.
– Но он имеет право на адвоката, не так ли?
– Естественно. – Бернс развел руками. – Если вы беспокоитесь, что ваши права могут быть нарушены, мистер Лонгстрит, или что вы можете, не желая того, сами себе что-нибудь инкриминировать, то, пожалуйста, позвоните своему поверенному. Мы с удовольствием подождем.
– Да нет, я бы очень хотел покончить с этим поскорее. – Вид у Дуэйна был самый несчастный. – А еще хотелось бы выпить кофе и аспирин принять.
– Сейчас мы тебя приведем в порядок. Берк похлопал его по плечу и прошел в ванную, а Бернс сурово взглянул на Такера.
– Это официальное дело, Лонгстрит. Посторонним здесь не место. Так что я вас больше не задерживаю.
– Но Берк назначил меня официальным помощником, – губы Такера растянулись в улыбке. И хотя Берк удивленно поднял брови, возвратившись с аспирином, он не опроверг этого заявления вслух. – Четвертого июля он всегда расширяет круг своих помощников.
– Это правда, – заметил Берк, высыпая таблетки из пластмассового пузырька. – А поскольку у моего младшего сегодня еще и день рождения, я просто вынужден прибегать к лишней помощи.
– Ну что ж, – Бернс был явно недоволен, но спорить не стал, а вместо этого включил свой диктофон. – Мистер Лонгстрит, вы живете в усадьбе, известной под названием «Сладкие Воды», в округе Боливар, штат Миссисипи?
– Верно. – Дуэйн взял у Берка кружку с кофе и таблетки. – Лонгстриты живут здесь уже почти двести лет.
– Вы живете с братом и сестрой?
– И с Деллой. Она домоправительница «Сладких Вод» уже больше тридцати лет. А сейчас у нас еще гостит кузина Лулу. – Дуэйн обжег горячим кофе язык, но аспирин проглотил. – Она моя кузина с материнской стороны. А сейчас с нами живут еще Сай и Кэролайн. Это вас интересует?
– Ваше семейное положение?
– Я разведен. В октябре будет два года. Именно тогда мы оформили все необходимые бумаги. Я не ошибаюсь, Такер?
– Все верно.
– И где теперь проживает ваша бывшая жена?
– В Нэшвилле. На Розбэнк-авеню. Она приобрела небольшой дом недалеко от школы, чтобы мальчики могли ходить туда пешком.
– Ее имя до замужества Аделаида Куне?
– Да, но все называют ее Сисси.
– Скажите, миссис Лонгстрит была уже беременна вашим первенцем, когда вы на ней женились? Дуэйн нахмурился.
– Не думаю, что такие вещи вас касаются, но это, конечно, не секрет.
– Вы женились на ней, чтобы у ребенка было имя?
– Мы поженились потому, что нашли это наилучшим выходом из положения.
Бернс удовлетворенно кивнул и что-то отметил в своем блокноте.
– А вскоре после рождения второго сына ваша жена покинула вас?
Дуэйн осушил чашку. Взгляд у него стал жестким.
– И это не секрет тоже.
– Насколько мне известно, это была очень неприятная сцена, – Бернс обратился к записям. – Вы тогда были очень пьяны, жена заперла перед вами входную дверь и выбросила со второго этажа ваши вещи. А потом уехала с детьми в Нэшвилл и стала жить с торговцем обувью, который по вечерам выступает в кафе, играя на гитаре.
Дуэйн взял сигарету, протянутую ему Такером.
– Да, все вроде бы так.
– А что вы почувствовали, мистер Лонгстрит, когда женщина, на которой вы женились по необходимости, вас оставила, забрала детей и стала жить со второразрядным гитаристом?
Дуэйн медленно зажег сигарету.
– Полагаю, она поступила так, как сочла лучшим для себя.
– Так что вы не возражали против сложившейся ситуации?
– Я не пытался ее остановить, если вы это имеете в виду. По-видимому, я был для нее не очень подходящим мужем.
– В заявлении о разводе ваша жена назвала причины: эмоциональная жестокость, насилие, странное и нестабильное поведение. Она утверждала также, что ваше присутствие было физически небезопасно для нее и ваших детей. Не правда ли, довольно суровое обвинение?
Дуэйну отчаянно хотелось выпить. Он опять глубоко затянулся.
– Не знаю, что она имела в виду. Но я, очевидно, дурно обращался с ней и мальчиками, когда бывал пьян. Видите ли, я не всегда помню…
– Тебе вовсе не надо этого говорить, Дуэйн! – Такеру все-таки изменило самообладание, и, шагнув к Дуэйну, он схватил брата за руку. – Ты не обязан отвечать на вопросы о браке, который уже давно в прошлом, или рассказывать о своих чувствах и переживаниях.
Бернс наклонил голову.
– Но почему бы вашему брату не подтвердить то, что мне уже известно?
Такер отвернулся от Дуэйна и хлопнул ладонью по столу.
– Потому что это не в его интересах! Не знаю, что вы собираетесь ему пришить, но я не потерплю…
– Не лезьте не в свое дело, Лонгстрит! Вы мешаете процессу федерального расследования, и, если будете продолжать в том же духе, вам придется высказывать свои претензии в одной из имеющихся здесь камер.
Такер схватил Бернса за галстук с булавкой и хорошенько встряхнул.
– Ах ты, сукин сын! Хочешь узнать, как мы улаживаем конфликты здесь, в Дельте?
– Оставь его! – Дуэйн перехватил руку Такера.
– Черта с два я его оставлю!
– Я сказал, оставь его в покое! – Дуэйн приблизил лицо к Такеру. – Мне же нечего скрывать. Этот янки может задавать мне вопросы до Судного дня и ничего не добьется. Оставь его, чтобы мы могли поскорее со всем этим покончить.
Такер неохотно отпустил Бернса.
– Ладно, мы с ним тоже закончим наше маленькое дельце – немного позже.
Бернс с каменным лицом поправил галстук, встал и подошел к бюллетеню, висевшему на стене.
– Мистер Лонгстрит, вы были знакомы с Арнеттой Гэнтри? – Он ткнул пальцем в фотографию улыбающейся блондинки, а потом – в черно-белый снимок, сделанный на берегу Гусиного ручья.
