Я чертыхнулся. До выхода из подпространства оставалось меньше часа.
— Это что такое? — не сдержался я, глядя на экраны истребителя. Посмотреть было на что. Корабль вышел из подпространственного прыжка совсем рядом с внешней орбитой Парлака 13. Мне показалось сперва, что планета уничтожена. Вместо желто-рыжего шара с редкими мазками воды, Парлак походил на плотное, пористое облако то ли штормовых облаков, то ли дыма. Облако накрыло всю планету, не оставив ни разрыва, ни прогалины, и было столь равномерным, что я волей неволей засомневался в его естественном происхождении. На мой риторический вопрос тут же ответил корабль:
— Начинаю анализ аномального явления… Толщина облаков триста семьдесят один метр. Никаких дополнительных данных.
— Войдем в атмосферу и запросим посадку. Лучше бы, конечно, сперва увидеть Тутуне при космопорте — уж больно мне все это не нравиться, — проворчал я.
— Жду четкого приказа, — корабль явно не смог понять смысла моих рассуждений.
— Переход на первую орбиту. Задаю координаты, запрос комопорту, вход в атмосферу. Приготовиться к посадке.
— Выполняю, — корабль немного повернуло, но я не почувствовал никаких видимых неудобств: ни изменения давления, ни скачков гравитации. Система жизнеобеспечения была идеально отлажена.
— Мне нужны твои схемы, — сказал я, глядя, как медленно приближается плотная поверхность облаков, похожая на замаранный грязевыми разводами снежный покров. Казалось, ветер намел целые сугробы, сделал их объемными и обманчиво плотными.
— Уточните запрос, капитан.
— Технические характеристики, строение бортовых систем, боевые параметры, строение систем жизнеобеспечения и подпространственного прыжка.
— В доступе к данным отказано. Даю данные, разрешенные к просмотру.
— Корабль, по какой причине отказано в доступе? — с досадой спросил я.
— По причине отсутствия полных данных в бортовых системах корабля. Для запроса на планету необходимо снять эфирный вакуум, запрашиваю разрешение.
— Разрешение даю. О каждом входящем сигнале предупреждать. Данные, разрешенные к просмотру, показывай.
Много времени просмотр у меня не занял. На экране, развернувшемся прямо перед лицом, бежали столбцы цифр и сщелкивались яркие схемы, в которых я с легкостью разобрал примерный план корабля, расположение двигателей и всех ведущих блоков, узлов контроля и управления, а так же все планы систем обеспечения жизненной стабильности управляющих кораблем существ. Как оказалось, корабль мог создавать практически любую атмосферу для более чем двух сотен видов жизни. Все для Вас, капитан, кем бы вы ни были. Боевые характеристики истребителя меня не поразили, но ведь это был всего лишь маленький кораблик. Таких на борту линкора-носителя были сотни, и способные быстро маневрировать и больно жалить, они оказывались серьезным оружием.
— Убрать экран, — велел я. — Внешний обзор.
Экран перед моим лицом сверкнул, замерцал и поблек. Стены кабины стали словно бы прозрачными — это развернулись по периметру обзорные мониторы. Теперь я видел, как корабль медленно и вальяжно проваливается в бездонную серую муть. Вот по обе стороны появились сначала дымчато-серые обрывки словно бы тумана, потом туман стал густеть и вот уже вовсе ничего не видно.
Ощутив легкую дрожь испуга, я внезапно подумал, что, возможно, там, за облаками, уже давно нет никакой планеты. Там может быть лишь раскаленный космический мусор. Или под этим слоем облаков не осталось больше ни одного живого существа. Вдруг это вовсе не туман и не облака, а отрава — некое химическое оружие Союза.
Нет, это не оружие. Это пыль. Там внизу лишь обломки, которые каким-то чудом сохранили собственное гравитационное поле…
Я сам удивился тому, насколько живо внезапно заработало мое воображение. Кстати сказать, я никогда раньше не отличался впечатлительностью, но угроза, нависшая над родной планетой, поразительно изменила мой разум и образ мышления.
Дымка медленно поредела, и мы скользнули в подоблачный полумрак.
Это был дым. Казалось, чтобы создать облако такой толщины и протяженности, нужно было, чтобы весь Парлак 13 охватил пожар.
Тутуне горел. Черные клубы поднимались вверх одинокими столбами и эти столбы — словно древние колонны — подпирали небесный клубящийся купол.
— Планета запрашивает позывные, корабль? — спросил я, поудобнее устраиваясь в кресле.
— Нет, капитан.
— Делай запрос на посадку.
— В эфире тишина, — ответил корабль. — Запрос послан. Время отклика превышено. Из восьмисот пакетов информации потеряно восемьсот.
Я поближе придвинулся к левому монитору, заметив какое-то движение над полуразрушенными домами в отдалении.
— Корабль, левый сектор на тридцать. Десять — тридцать километров. Дай увеличение области до пяти тысяч над землей.
Экран дернулся и растекся, изображение на мгновение потеряло резкость, расползаясь в ширину и высоту, и уже через секунду я понял, что насторожило меня. Над городом крутились легкие серебристые кораблики.
— Что такое? — тихо спросил я, обращаясь, в общем-то, к самому себе.
— Запрос на имя капитана, — внезапно доложил мне корабль. — Источник планетарный.
— Готов принять, — согласился я, продолжая разглядывать странные летательные аппараты.
— Неизвестный корабль, назовитесь или мы вас уничтожим, — резкий голос, рванувшийся из динамиков, заставил меня вздрогнуть и повернуть голову. Корабль, словно чувствуя мое желание оглянуться, включил хвостовые экраны, и я увидел два перехватчика, зависших прямо у меня за спиной. Слева загорелась красным схема — нас определенно держали на прицеле. Одно неверное слово, одно неверное движение…
— Корабль Союза запрашивает разрешение на посадку, — бесцветным голосом ответил я, чувствуя, что вот сейчас мое бегство и завершится. Бесславно и трагически. Но к моему немалому удивлению ничего подобного не произошло. Голос в динамике вдруг стал виноватым и очень вежливым.
— Простите нас, Контроллер! Что же Вы не назвались сразу?! Вам следовало предупредить нас, что прибываете на сутки раньше. Мы бы подготовили должный прием! Еще раз приносим свои извинения. Но Вы же знаете, на Парлаке 13 введен режим чрезвычайного положения, Вы ведь поэтому и прилетели. Следуйте за нами и ничего не бойтесь. Мы защитим Вас.
Я был настолько ошарашен, что не сразу нашелся что сказать. Пауза затянулась и военный неуверенно и очень осторожно, даже как-то ненавязчиво позвал:
— Ваша Светлость, с Вами все в порядке?
— Да-да, — рассеяно ответил я. — Просто усталость, лечу за вами.
И когда динамик, издав короткое шипение, умолк, приказал кораблю:
— Следуй за перехватчиками на посадку. В бортовых системах информация по слову «Контролер»?
— Информация отсутствует.
Тутуне изменился до неузнаваемости. Над городом повис тягостный полумрак, наполненный невидимым, но вполне осязаемым чувством опасности. Оно словно пропитало воздух, и каждый, высадившийся на планете тут напитывался дурным предчувствием и тревогой.
Молчаливыми тенями крался вдоль зданий, утерявших свою красоту, страх. То там, то здесь, в домах зияли провалы, открывавшие внутренности жилищ; бежевые, аккуратные стены испещряли выщерблены и дыры от выстрелов; углы были обколоты, словно их погрыз огромный, неистовый зверь. Из некоторых окон вырывались языки пламени, которое, завоевав плацдарм, не таясь, тешило себя уничтожением прошлой жизни. И некому было остановить его. Отовсюду вверх текли черные струи дыма. На улицах образовались завалы из разрушенных зданий, мусора и исковерканной, взорванной техники. Расплющенные или просто брошенные машинки догорали, жирно чадя. Изредка попадались корабли, подбитые на лету меткими выстрелами из плазменных противоавиационных орудий. Они и вовсе представляли собой кучи раскаленного или уже остывшего металла с развороченными зевами.
Все как-то потемнело, цвета поблекли. Из-за затянувших небо облаков стало ощутимо прохладно. Жители, напуганные или вовсе эвакуированные из города, не показывались; было пустынно, словно планета в одночасье стала призрачным отражением былой чудесной жизни.
— Анализ воздуха, для дыхания нежелательно.
Я прислонился к стене корабля и потребовал:
— Индивидуальные средства защиты, оружие, комбинезон.
Корабль повиновался, и рядом с моим плечом выдвинулась ниша с черной маской, аккуратно сложенным комбинезоном из матовой темной ткани и маленьким серебристым плазменным пистолетом. Семь разрушительных выстрелов без возможности перезарядки в боевых условиях, не самое удобное оружие.
Я разделся донага и скинул всю одежду, принадлежавшую Школе в утилизатор, после чего облачился в новый комбинезон и защитную маску, затянул шнуровку на высоких, удобных ботинках и проверил по привычке пистолет. Убедившись, что все в порядке, покинул истребитель, шагнув на растрескавшееся покрытие космопорта. Тут же ко мне подбежали четверо военных — ребята крепкие, широкогрудые, облаченные в защитные жилеты и шлемы. Спец войска Нуарто, без сомнения. Миротворческий контингент. Их летающие машины приземлились чуть поодаль, на почтительном расстоянии. Уже через пару минут подоспели экипажи остальных перехватчиков в полном составе. Один из пилотов, по-видимому, старший по званию, в знак уважения снял шлем, оставшись в защитной маске, суетливо сунул его подмышку, чуть не уронив, и застыл, едва заметно переминаясь с ноги на ногу. Его глаза походили на стеклянные шары — блестящие, неподвижные и какие-то выпученные. Эти самые глаза неотрывно следили за каждым моим движением, не выражая, впрочем, никаких эмоций.
