Вир поднялся на ноги.
— Я покажу вам дом, отец Сергиус, — предложил он. — Признаться, обороной я не занимался, всё в поле сражался.
Он вопросительно покосился на баронессу.
Та раздражённо пожала плечами.
— Я вижу, вы всё без меня решили.
— Я жду вашего приказа, ваша милость, — спокойно произнёс Вир.
— Хорошо… приказываю. Защищайте дом, вам виднее. Что вы посоветуете мне? Моим людям?
— Пока — ничего, — ответил легат. — Когда мы узнаем о нападении, отпустите слуг. Остальное… будьте готовы. Вы… госпожа Вейма… брат Полди… и я думаю, та несчастная, которую вы держите для развлечения… сумасшедшая, которая подбросила крысу… постарайтесь никуда не ходить без охраны. Возможно, разбойники захотят расправиться с вами поодиночке.
Мужчины вышли. Вейма в открытую дверь учуяла знакомый раздражающий запах и выскользнула в коридор, оставив свою госпожу одну. Спустившись по лестнице, она увидела Липпа, который, всё ещё в рыцарской одежде, стоял у дверей возле стражников.
— Рыцарь Вивиан, — почти прошипела Вейма. Липп танцующе поклонился.
— Госпожа Вейма, у меня послание от нагбарцев к вашей госпоже, — певуче произнёс он.
— Хорошо, — кивнула вампирша. — Следуйте за мной.
Она поднялась по лестнице, но повела вампира не в таблиний, а в сторону своих покоев. Внутрь всё же не пустила, завела за угол коридора и втолкнула в нишу.
— Зачем ты явился? — прошипела она, уже не скрывая клыков.
— Я тоже рад тебя видеть, сестричка, — обезоруживающе улыбнулся в ответ Липп. Он взял её за руку и попытался заглянуть в глаза. Вейма с проклятиями отшатнулась.
— Ну уж нет!
— Нет, так нет, — покладисто согласился Липп. — Я не понимаю, на что ты сердишься. Я действительно принёс послание от нагбарцев. Они говорят, что их… погоди-ка…
Он сосредоточено нахмурился и произнёс, передавая гортанное нагбарское карканье:
— Грайогэйр, камераррий и родич великого тана, будет… эээ… это не переводится… словом, он будет следить, чтобы бароны честно расследовали убийство их… Сайолтакка. Кроме этого, он будет требовать суда поединком.
— Если проиграет, войны не будет? — уточнила вампирша.
Липп улыбнулся, показывая вампирские клыки.
— Решение о войне примет их король. А поединок просто поможет Заступнику указать, есть ли наша вина в смерти великого тана.
Вейма пожала плечами.
— Нагбарцы всегда были надменными и воинственными.
— Пожалуй, — пожал плечами Липп. — Кроме этого, у меня есть послание к вашей дуре от её милого.
— Я прикажу её найти, — вздохнула вампирша. — Что он передал?
— О-о-о… ты должна это услышать! Он всучил мне письмо, но вряд ли Марила умеет читать по-нагбарски. А на нашем языке он передал вот что…
Вампир снова нахмурился и заговорил, точно передавая неправильную речь нагбарца:
— Возлюбленный Марил! Моя не видеть твою много дней! Моя любить тебя! Твоя моей отвечай? Моя мечтай о встрече! Между нашими народами быть война… завтра, неделя, месяц — и война быть. Война — хорошо для воин, но твоя женщин. Моя волноваться о твоей. Не быть война — моя идти к твой брат, к твой барон, моя проси твоя рука. Твоя не знать мой язык, твоей быть плохо в Нагбария, моя быть готов уйти от моя рыцарь, наняться к рыцарь или барон в Тафелон. Моя пойти за твоей куда твоя хотеть. Но быть война. Твоя бежать с моей! Мы уходить в Нагбария, твоя с нашей. Моя поселить тебя в свой дом. Моя жениться на твоей, если твоя скажи да. Скажи да моей, возлюбленный Марил. Моя защищать твоя, моя любить твоя, моя хотеть брак с твоей. Этот рыцарь передавать твоей моя письмо, рассказать моя мысли. Твоя ответить ему, он передавать моей. Жду, Марил!
— Прекрати! — расхохоталась Вейма. Липп жестоко высмеял акцент нагбарца и его наивную речь.
Вампир раскланялся как уличный жонглёр.
— Проводи меня к Норе, — попросил он. — Я принёс ей письмо от Грайогэйра и устное послание. А потом я поговорю с Марилой, а то одному Освободителю известно, что учудит оруженосец Мюр, если не дождётся ответа.
— Пошли, — согласилась вампирша. — И будь любезен с ней не заигрывать, как тогда, в Фирмине.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Что вспомнила! — засмеялся вампир. — А она умная девочка. Я боялся, что она меня выдаст на совете, ничего, промолчала.
Вейма тоже промолчала, не желая ничего говорить о наглости своего собрата. Вампиры ставили себя выше людей и Липп исключением не был.
* * *
Когда Нора выслушала послание от нагбарцев и довольно улыбающийся вампир был выставлен за дверь, а отец Сергиус с Виром вернулись в таблиний, Нора вернулась к разговору:
— Я не понимаю, — медленно произнесла она, — зачем им это всё нужно? Мой брат, Флегонт, ненавидел нашего отца и ради его унижения был готов ввергнуть Тафелон в смуту. Но сейчас? Неужели Флегонт сохранил своё влияние после того поражения?
— Мне ничего неизвестно про твоего брата, — развёл руками отец Сергиус. — Но что до твоего вопроса, дочь моя… Братья-заступники хотели смуты, вашего поражения в войне — сейчас, когда твой отец должен был пропасть в Святой земле… Власти, которую им бы принесло наведение порядка в вашей стране. Тафелон — бедный край, маленький и, казалось бы, незначительный, но именно через вашу землю проходит путь в Святые земли… и не только…
— О чём ты, отец Сергиус? — нахмурилась Вейма, которая уловила намёк в голосе монаха. Он поднял глаза, посмотрел на вампиршу, потом на Вира и, наконец, на Нору.
— Прозревшие… проклятые… как там ещё… братья-заступники борются с ними много лет… не меньше века… было бы странно, если бы они ни о чём не догадались?..
— О чём догадаются? — напряглась Нора.
— О том, что именно здесь скрываются ваши главные силы, дочь моя, — прямо ответил легат. — Ты ведь тоже… прозревшая, не так ли?
Нора смертельно побледнела. Вейма напряглась, как перед прыжком, а Вир остался обманчиво спокоен. Отец Сергиус успокоительно поднял руку.
— Дети мои, я не собираюсь угрожать вам этим знанием. Я только хотел показать, что вам нет смысла лукавить со мной. Я знаю всё о вас и о ваших тайнах.
Нора передёрнула плечами.
— Нигде нет закона, что наследница барона не может изучать магию, — с вызовом сказала она.
— Разумеется, нет, дочь моя, — подтвердил отец Сергиус.
— И он ведь даже не издевается, — прошептала Вейма, смущённая оборотом, который принял разговор.
— Получить власть над вашей страной, уничтожить прозревших… и тайно использовать их силы для своих дел — достойная цель для такого могущественного ордена, как братья-заступники.
— Каких дел? — спросила Вейма. Она чуяла, что отец Сергиус может поведать много интересного… захочет ли он быть откровенным со своими союзниками?..
— Власти над церковью, дочь моя, — ответил легат. — Их план включал в себя убийство Святейшего папы.
Нора охнула. Вейма осталась равнодушна к предполагаемой судьбе главы церкви.
— Вы хорошо потрудились, отец Сергиус, — склонила голову вампирша, — знаете всё и обо всех.
— У меня есть и подтверждения моих слов, — улыбнулся ей легат, — но главное мы получим, когда захватим братьев-заступников во время нападения.
— Если захватим, — резко возразила Вейма.
Легат снова улыбнулся.
— Мы приложим все усилия, дочь моя. Твой муж мне очень помог. Я дал ему несколько советов… а пока мы можем только ждать.
— Погодите! — спохватилась Нора. — Но что нам делать с войной?
— Пока — просто ждать, дочь моя. Может быть, братья-заступники, которых мы постараемся захватить, прольют свет на гибель великого тана. Если мы докажем Нагбарии, что ваши страны стравливают, возможно, они смогут удержаться от нападения…
Глава шестая
Волшебница
День после разговора с Ржаным Пнём прошёл для Врени спокойно — насколько это было для неё возможно. Она позволила себе отоспаться, потолкалась по рынку Сетора и даже заглянула в кабак, где встречалась в прошлый раз со своим учителем — не тем, которого она отвергла, а тем, в чьём наставлении она нуждалась, одним из освобождённых. На этот раз ей не повезло его встретить, да и Ржаной Пень не давал о себе знать. Марила умчалась в лагерь нагбарцев, её даже не могли уговорить дождаться охраны. Врени, впрочем, считала, что вот за кого беспокоиться не стоит, так это за сумасшедшую. Кто захочет тронуть сестру оборотня? А если захочет… Врени могла тому только посочувствовать. Брата Полди, напротив, и просить не надо. Он с удовольствием остался дома, ведя с людьми дома Фирмина долгие разговоры о своём родном монастыре, о том, как смешивать краски и как распознавать тайное влияние преисподней, о котором он читал в одной из своих книг.
