— Сказанное вами — тяжелый удар для меня, Ла Абель. — Ее лицо было отражением моего. Серьезное выражение, губы, сомкнутые в тонкую линию, и глаза, смеющиеся над шуткой, понятной только нам двоим. — Я постараюсь его пережить, как подобает истинной аристократке — с высоко поднятой головой.
— Тогда позвольте предложить вам руку. Пойдемте, разыщем мою невесту.
Аврелия взялась за протянутую руку, и мы покинули кружок ошеломленных аристократов. Новости должны распространиться со скоростью лесного пожара, охватывая всех присутствующих, и, когда придет время делать предложение, недостатка в зрителях не будет. Эта выходка покажет сестре: одних приказов недостаточно для того, чтобы иметь со мной дело. Я лишь надеялся, что Кристина сможет понять и простить.
— Вы действительно собираетесь делать предложение со мной, держащей вас под руку? — спросила Аврелия.
— Именно так, — подтвердил я.
— Не мое дело спрашивать, что произошло между вами. Я лишь попробую предостеречь. Она обязательно обидится. Женщины редко прощают подобное.
— Я надеюсь заслужить прощение, рассказав о причинах такого поведения. Или вы беспокоитесь о себе?
— О себе тоже. Конечно, можно рассматривать требование моего присутствия как наказание за наглость, но я надеюсь на ваше великодушие. — Аврелия улыбалась, хотя глаза ее смотрели с опаской.
— Я обещал вам покровительство. Помните об этом. И не стесняйтесь обращаться, если вдруг между вами возникнут трения. — Девушку надо было поддержать. В любом случае я не собирался подвергать ее опасности из-за моей выходки.
— Спасибо, Ла Абель. — Аврелия несколько расслабилась.
Мы успели поболтать о том о сем, выпить шампанского и даже немного потанцевать, прежде чем Денова почтили вечер своим присутствием. Я сам прибыл отнюдь не к началу, но они задержались почти на час. Видимо, сплетники не спешили ставить их в известность относительно происходящего, потому что Кристофера, танцующего с Марианной, я заметил раньше, чем его сестру. Впрочем, имея такое явное предупреждение о ее близости, найти Кристину труда не составило.
— Привет, Абель, — помахала мне рукой идущая навстречу девушка.
— Привет, Крис. — Я встретил ее с улыбкой и сразу пошел в наступление: — Прошу тебя стать моей женой.
Кристина остановилась, словно ударившись о невидимую стену, и я ощутил мгновенный укол стыда за то, что собирался сделать. Очевидно, ее никто не предупреждал о предстоящем событии.
— Сейчас ты должна сказать «да». — Начатую игру следовало довести до конца, хотя она меня уже не радовала.
— Почему? — спросила вдруг Кристина, покосившись на Аврелию.
Подобное развитие событий мною точно не ожидалось. Предполагалось, что ее хотя бы поставят в известность, что никого уговаривать не придется, что мы вступим во вполне обычный брак по расчету.
— Потому что из нас выйдет прекрасная пара. — А что еще я мог ей сказать?
Кристина колебалась.
— Как я могу согласиться, когда ты имеешь официальную любовницу, — прошептала она.
— Мы уже объявили о разрыве наших с ней отношений. — Я упорно изображал из себя глупца. Лучше так, чем публично оскорбить Кристину. Мое послание предназначалось сестре, а вовсе не Денова.
— Тогда почему вы вместе? — все еще шепотом спросила моя будущая невеста.
— Потому что я пригласил ее, как подругу, стать свидетелем этого знаменательного события.
Аврелия осторожно высвободила свою руку и кивнула, подтверждая мои слова. Но Кристина смотрела все так же неуверенно-настороженно. На мгновение в моей голове мелькнула мысль, что если Денова сама скажет «нет», то появится великолепный повод рассмеяться в лицо Марианне. Мелькнула и пропала, сменившись более разумной о том, что отец вряд ли будет рад сорвавшейся свадьбе.
— Скажи «да», — тихо попросил я, мягко улыбнувшись стоящей передо мной девушке. И добавил еще тише, едва шевеля губами: — Пожалуйста.
— Да, — почти так же тихо ответила Кристина.
Мелли держала в руках пришедшее письмо и вспоминала. Вспоминала их первую встречу с Эриком, когда он проводил ее до дома и отказался заходить, несмотря на изрядно промокший плащ. Такой простой и загадочный одновременно. А потом была вторая встреча. Столь же случайная, как первая.
— Высокородная скучает? Или просто любит бродить под дождем без сопровождающих? — Его улыбающееся лицо в желтоватом свете уличного фонаря словно излучало тепло.
— И то, и другое. — Она, не удержавшись, улыбнулась в ответ.
— Такой женщине, как вы, не идет одиночество. Позволите составить компанию? — Он предложил ей руку, и Мелисанда с удовольствием взялась за нее.
Они встречались с Эриком три дня. Просто гуляя или сидя в кафе и болтая о всякой всячине. Он не напрашивался в гости и ни разу не приглашал туда, где им пришлось бы остаться только вдвоем. Словно блюдя своеобразный кодекс чести. Она сама должна была выбрать, какой мужчина ей нравится больше. И Мелисанда выбрала.
Это был легкий выбор. Выбор между существованием в качестве игрушки высшего аристократа и долгой жизнью с любимым мужчиной. Девушка отказала Гнецу. Как Мелли боялась тогда, что Абель захочет отомстить Эрику. Даже глядя в окно на удаляющегося неровной, словно пьяной, походкой юношу, она испытывала только страх. Но Гнец оказался благороднее, чем ей казалось, и просто вычеркнул ее из своей жизни.
На следующий день Эрик остался у Мелли на ночь. Он был великолепным любовником. Таким великолепным, как выдуманный герой женских романов. И то, что происходило между ними в последующие два месяца, походило на помутнение рассудка. Мелисанда забросила все свои увлечения и единственную подругу. Отрабатываемые с курсантами практические занятия забывались через минуту после их окончания. Девушка забегала домой, только чтобы переодеться и иногда перекусить, а потом летела на встречу с ним.
И когда неделю назад Эрик объявил о необходимости своего отъезда, его слова поразили Мелисанду, словно удар грома. Она никогда не задумывалась, чем именно занимается ее возлюбленный и как он находит на нее столько времени. Эрик служил в отряде специального назначения. И собирался уехать на выполнение очередного задания. Две недели, говорил он. Всего две недели.
— Ты будешь писать мне? — спросила тогда она.
— Конечно, — ответил он, улыбаясь.
И вот пришло письмо.
«Уважаемая Лу Мелисанда, меня зовут Мигель Сарвес. Я имел честь служить вместе с Эриком Гровером и на правах его хорошего друга и боевого товарища пишу это письмо. Он так нежно отзывался о Вас, что в нарушение инструкции я сообщаю Вам о произошедшем, несмотря на то что вы не являетесь его родственницей. Эрик погиб. Как настоящий мужчина, исполняя свой долг. Вы можете гордиться им. Если это, конечно, Вас утешит».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
