Халли шагал к чертогу, сопровождая раненых. Ауд была вместе с ним. Они на ходу разглядывали доставшийся ему меч. Еще три меча остались у защитников стены.
Рукоятка меча была грубой: тяжелый металлический клин, кое-как обмотанный тканью. Клинок, чуть длиннее руки Халли, выглядел довольно неровным и местами был зазубрен и поцарапан.
— Кончик достаточно острый, — сказала Ауд, — а вот лезвие туповато. Не очень-то он похож на меч героя!
Халли хмыкнул.
— Конечно, кузнецам Хорда пока далековато до мастеров древности. Возьми его себе, если хочешь. Я все равно не могу им сражаться, как ты и предсказывала: он для меня слишком длинный.
Он говорил вяло, отстраненным тоном. Его все еще преследовали воспоминания о битве: крики раненых, лица убитых… Он слышал, как Ауд говорила что-то еще, о битве, об их успехе, но мысли его были заняты другим. Там, в тумане, Хорд собирает своих людей, подсчитывает потери… Что он будет делать теперь? Обратится в бегство? Вряд ли. Это будет такой урон его чести… Что же тогда? Все зависит от того, сколько бойцов осталось у Хорда.
— У нас есть пленные! — сказала вдруг Ауд. — Смотри!
У крыльца чертога собралась толпа. В центре толпы с мечом в руке стоял Лейв, брат Халли. Он что-то громко говорил, бурно жестикулируя. Вокруг него столпились человек пять-шесть защитников, что были с ним в восточном переулке, раненые, пришедшие от западной стены, и пара человек из тех, что пришли с Эйольвом. Все смотрели на двоих Хаконссонов, окровавленных, безоружных и без шлемов. Руки у пленников были туго связаны за спиной.
Один из защитников — Болли-пекарь, туника у него на плече была окровавлена — пнул пленника в лодыжку. Тот отшатнулся, вскрикнул от боли. Лейв и многие другие расхохотались. Кто-то еще ударил другого Хаконссона сзади; на землю брызнула кровь. Толпа колыхалась и надвигалась на свои жертвы, точно живое существо. Халли подошел ближе.
— Болли, прекрати это! — приказал он. — Прекрати, Рунольв!
Бледные лица, искаженные злобой, повернулись в его сторону.
— Они убили Кетиля и Грима! — сказал кто-то.
— Все равно. Оставьте их в покое!
Халли обнаружил, что обеими руками сжимает рукоять меча; он окинул взглядом внезапно притихшую толпу.
— Только попробуйте их тронуть — будете иметь дело со мной! Рассказывай, Лейв. Что там произошло?
Брат смотрел на Халли исподлобья, его грудь тяжело вздымалась и опускалась.
— Мы поймали их в сети, — ответил он наконец. — Их было семеро, среди них Хорд и Рагнар. Они дрались как бешеные, но силы были неравны. Нескольких наших ранили, но я сам убил одного из Хаконссонов, а Торли отрубил голову другому. Потом они убили Кетиля из-за сетки, и Грим, который видел это своими глазами, обезумел от горя. Он спрыгнул с крыши в переулок и налетел на убийц сына с молотом. Успел убить одного, но тут Хорд набросился на него, точно демон, и Грим погиб. Отважный был человек!
В толпе загомонили, подтверждая его слова. Лейв кивнул.
— И, принимая во внимание все случившееся, — продолжал он, — я не вижу причин, почему мы теперь должны быть к ним милосердны!
Он говорил негромко, но тем не менее в его голосе звучал вызов. И толпа была на его стороне. Кое-кто попытался прикрикнуть на Халли, но тот не обратил внимания на недовольных.
— Ты не закончил свой доклад, Лейв, — сказал он. — Где же Хорд и Рагнар?
Лейв пожал плечами.
— Прорубили внешнюю сетку и сбежали. А эти двое были ранены и не сумели последовать за ними. Битва окончена. Мы победили и теперь можем делать что хотим. Я за то, чтобы убить их!
— Нет, — сказал Халли. — Запрем их в амбаре. Болли, тебе ближе всех. Ступай и сделай это.
Воцарилось молчание. Толпа замерла в нерешительности. Халли чувствовал их враждебность, но они молчали и ждали, когда Лейв выскажется за них. Лейв опустил глаза, потом огляделся по сторонам, окинул взглядом присутствующих. Их молчаливое согласие придало ему решимости.
— Они враги нашего Дома, Халли! — бросил он. — Они нарушили законы долины, убили людей нашей крови! Мы все знаем, чего они достойны — смерти!
Толпа одобрительно взревела. Халли оскалил зубы. Одной рукой он по-прежнему сжимал меч, вторую опустил на пояс и стиснул рукоять ножа.
— Лейв, — отозвался он, — я не думал, что придется тебе это объяснять! Мы пощадим этих людей по двум причинам. Во-первых, потому, что убивать беззащитных бесчестно, а во-вторых, потому, что ночь еще не кончилась! Там, за стеной, остались девять человек. Хорд еще вернется, и тогда, если дело дойдет до переговоров, нам понадобятся заложники. Надо быть глупцом, чтобы отрицать это! Повторяю, Болли, — говоря это, он не сводил глаз с Лейва, — ступай и отведи пленников в амбар!
Все снова уставились на Лейва. Тот стоял не шевелясь. Потом едва заметно кивнул. Толпа всколыхнулась. Однако никто не сказал ни слова, и пленников увели прочь.
— Хорошо, — продолжил Халли. — Теперь надо расставить часовых вокруг Дома. Если Хорд попытается…
— Сдается мне, братец, — хрипло сказал Лейв, — что тебе уже хватит нами распоряжаться. Ну да, твой план сработал отлично, никто этого не отрицает. И быть может, действительно имеет смысл пока пощадить заложников, как ты и говоришь. Но теперь все будет иначе. Мы отразили нападение, и вряд ли Хаконссоны осмелятся угрожать нам, когда их осталось всего девять. Так что, скорее всего, твои навыки насилия и убийства нам теперь ни к чему. Возможно, пришло время вспомнить, что все эти несчастья обрушились на нас именно по твоей вине!
Он огляделся. Толпа одобрительно зашумела.
— Но ведь это же Хорд во всем виноват, а не Халли! — гневно воскликнула Ауд. — Не говори глупостей, Лейв!..
Халли коснулся ее руки.
— Сейчас не время об этом спорить, — сказал он. — Надо готовиться встретить Хорда…
Однако толпа шумела все громче.
— Вот видишь? — воскликнул Лейв. — Люди знают, что я прав! От тебя одни неприятности, Халли, так было всегда! Сколько человек погибло сегодня? И все из-за тебя! Сколько человек ранено? Ты — позор нашего Дома, братец, и не будь матушка вне себя от горя, она бы тебе сегодня так и сказала!
Халли резко вдохнул.
— Ах вот как, братец?
— Да, именно так! Поэтому лучше помалкивай и предоставь мне заниматься делом.
— Халли… — Ауд взяла его под руку.
— Да все нормально!
Он стряхнул ее руку. Его безрукавка при этом разошлась, и из-под нее блеснуло серебро. Глаза у Лейва расширились.
— Что это такое? Что это на тебе?!
Все уставились на Халли и увидели под безрукавкой серебряный пояс. Люди заахали и заохали. Во время спора враждебность толпы все возрастала; ей требовался выход. Теперь цель появилась.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
