Жизнь короче, чем тебе кажется. И когда ты находишься в моем положении, прикованный к постели, на волосок от смерти, ты не думаешь о заработанных суммах, обо всех выгодных контрактах, которые удалось подписать. О статьях дохода и людях, которые тебя обвели вокруг пальца, и о тех, кого обвел ты. Ты думаешь только о том, как тебе повезло есть домашний банановый хлеб и слышать смех своей внучки, доносящийся из другой комнаты, и что любовь всей твоей жизни является тем человеком, который заставил ее смеяться.
Закрыв глаза, я кивнул.
– Я обещаю, что… – начал говорить я, но открыв глаза, увидел, что папа отключился. Он крепко спал, последний огонек сигареты еще тлел в его руке. Я забрал ее, потушил в пепельнице на тумбочке, поцеловал отца на ночь и ушел.
Глава 25
Мэдди
– Ты в порядке? – спросил Свен, поправляя и разглаживая платье на мне.
Я не в порядке.
Абсолютно не в порядке.
Модель, которой предстояло продемонстрировать свадебное платье мечты, снова пропала без вести, и мне пришлось ее заменять. В этот момент я пребывала в ярости. Одно дело – предоставить свои мерки. Совсем другое – стать моделью, особенно когда та девушка выше меня по крайней мере на восемь дюймов[32]. Как непрофессионально с ее стороны.
– В порядке, – отрезала я. – Тебе стоит поговорить с агентством этой леди. Она подставила нас уже второй раз подряд. Может, пора найти замену нулевого размера?
Фух, теперь мне действительно далеко до статуса Мученицы Мэдди. Прежняя я никогда бы не сказала ничего даже отдаленно плохого в адрес незнакомого человека. Новая Мэдди, однако, хотела, чтобы люди отвечали за свои поступки. Теперь жить стало намного комфортней.
– Нет, для этого уже слишком поздно. – Свен наклонился, прикалывая иголки к ткани, сбившейся на моей талии. Он держал во рту еще несколько, пока говорил. – Кроме того, даже если бы я мог заполучить другую модель, я хочу ту, которая выглядит как настоящая женщина. Она того стоит. Поверь мне.
– Супермодели тоже настоящие женщины. На самом деле, женщины бывают всех форм и размеров, любого цвета кожи и роста, и ни одна из их физических характеристик не умаляет их женственности. – Нина подняла руку, будто спрашивая разрешения, пока оба рассматривали меня в созданном мной же произведении искусства.
– Аминь. – Я дала Нине пять, прежде чем сделать привычное вращение невесты перед зеркалом в полный рост, которое мы держали в студии в основном для ежедневной проверки внешности Свена. Все дизайнеры, стажеры и ассистенты собрались вокруг меня, чтобы посмотреть на платье. Багрянец окрасил мою шею и щеки, а кожа покрылась пятнами от смущения. Я не привыкла к тому, что все взоры обращены на меня.
– Ладно. Внесу поправку. Модель стоит того, потому что она выглядит так, будто рождена для этого платья, и меня не волнует, что она занята. А теперь, Мэдди, не могла бы ты сделать мне одолжение и выпрямить спину? Выглядишь так, словно собираешься спрятаться в этом платье.
Я сделала, как мне было сказано, проведя рукой по пышной ткани «Лунного цветка». Дизайн получил такое название в честь белого цветка, который, раскрываясь, напоминал закрученное длинное платье. Существовал еще один нюанс, заставивший меня настоять на этом названии – лунный цветок распускался только ночью, в темноте. Свен посоветовал назвать платье так, чтобы оно ассоциировалось со мной.
Ничто так не напоминало мне о себе, как цветение в объятиях тьмы.
Я потеряла мать в самый разгар своего неловкого перехода во взрослую жизнь. Оставшись под присмотром одного вдовствующего отца, который занимался спасением другого наследия моей покойной матери – ее цветочного магазина.
Я влюбилась в Чейза Блэка, когда его отец оказался на пороге смерти.
И полюбила себя, когда поняла, что достойна такого мужчины, как Чейз Блэк. Честно говоря, я достойна любого.
Закусив нижнюю губу, я смотрела в зеркало и думала обо всех женщинах, которые, как я надеюсь, пойдут к алтарю в этом платье. Затем о жизни, которую им предстоит провести со своими супругами после церемонии. Думала об их будущих детях. О положительных тестах на беременность. О продвижении по службе. Рождественских завтраках. Семейных каникулах. Целые жизни будут окутывать «Лунный цветок». Тысячи женщин посмотрят на это платье спустя годы, и для каждой из них оно будет символизировать что-то свое. Любовь. Надежду. Разбитое сердце. Осознание этого наполнило мое сердце трепетом.
– Мэдди. – Нина шагнула вперед, передавая мне мой телефон, вибрирующий в ее ладони. – Тебе звонят.
Я нахмурилась, глядя на определитель номера. Кэти. Она хотела отменить наши обеденные планы? Я прижала телефон к уху.
– Привет, Кэт. Что случилось?
– Мэдди, – выдавила она. Мое сердце тут же упало.
– Кэти, – произнесла я дрожащим голосом. – Что произошло?
Это ужасно. Задавать вопрос, на который я знала ответ, только чтобы внести прояснение. Чтобы мы могли справиться с этим. Сегодняшнее слово дня Лайлы – «катастрофа». Мне стоило догадаться.
– Папа. – Голос Кэти звучал мягко и хрипло, словно таял в горле. – Он умер.
* * *
Следующий час прошел будто в тумане. Я не могла дышать. Не могла думать. И ясно видеть.
Может, именно поэтому я выскочила из здания в свадебном платье, напоминавшем трехъярусный торт, но Свен и Нина затащили меня обратно, пока я брыкалась и кричала, что должна поехать к Блэкам. Нина затолкала меня в уборную и помогла снять наряд, после чего переодела в повседневную одежду. Я дрожала всем телом, пытаясь дозвониться до Чейза, но каждый раз попадала на холодное, безличное приветствие его голосовой почты. Хвала господу, Нина упорно работала над тем, чтобы загладить свою вину и стать лучшей версией себя. Она позаботилась о том, чтобы внизу меня ждало такси.
Дорога до больницы пролетела как один миг. Я не могла разобрать ни лиц, ни слов персонала, который направил меня в палату Ронана Блэка. Когда я пришла, его уже увезли. Чейз стоял спиной ко мне, глядя в окно, позади пустой, все еще смятой кровати. Лори свернулась калачиком на зеленом кресле, уткнувшись головой в плечо Кэти. Джулиан сидел на краю койки, уставившись на свои руки на коленях. Эмбер и Клементины нигде не было видно. И, будучи не готовой столкнуться с болью Чейза, сначала я бросилась к Кэти и Лори.
– Как это случилось? – спросила я, прекрасно понимая, что это не тот вопрос, на который они хотели бы отвечать. В тот день, когда я узнала о маме, папа не хотел ни о чем говорить, тем
