не расставишь приоритеты правильно, ты будешь изгнан из рая. Я позабочусь об этом. Поверь мне, когда я говорю, что альтернатива тебе не понравится. Делай мудрый выбор и люби изо всех сил. Папа.
Комната наполнилась смехом. Впервые мы позволили себе веселье с тех пор, как отец умер почти две недели назад. Кэти бросила на меня косой взгляд и предупреждающе подняла наманикюренный ноготь.
– На твоем месте я бы так не радовалась. Ты следующий, братец.
– Выкладывай, – шутливо ответил я, откидываясь на спинку дивана.
– Двадцать пять процентов акций, – просто сказала Кэти.
– И это все? – мама удивленно вскинула брови. У меня в голове крутился тот же вопрос, но мне хватило ума не произнести его вслух. Еще пятнадцать процентов заблокированы у внешних акционеров.
– Нет, для тебя тоже есть послание. – Кэти ухмыльнулась, наслаждаясь собой. Мне досталось меньше всего материальных ценностей. Что меня вполне устраивало, поскольку я никогда о них не заботился.
Джулиан передал мне воображаемый предмет с другого конца дивана.
– Ваша смазка, сэр.
Я сделал вид, что принял ее. Все как в старые времена. Когда я был ребенком.
– Хороший брат тоже предложил бы ее применить, – заметил я.
– Кажется справедливым, поскольку мое любимое хобби – надирать тебе задницу в шахматах.
Пару мгновений мы удерживали взгляд друг друга, а потом разразились смехом. Кэти покачала головой, привыкшая к выходкам старших братьев.
– Папино послание тебе звучит так: Дорогой Чейз, если ты сидишь здесь без Мэдди под боком, то ты подвел меня и, честно говоря, всех мужчин этого мира. Иди и немедленно исправь ситуацию. Эта женщина вернула тебя к жизни после долгих лет пребывания в оболочке своего прежнего «я». Не знаю, что она сотворила или что вообще сделало тебя таким, но ты не можешь позволить себе отпустить ее. С любовью, папа.
Слова пронзили комнату, отпечатавшись на стенах. Кэти коротко кивнула, как бы соглашаясь с ними, а затем продолжила:
– Я оставил кое-что для Мэдди. Оно в сейфе. Пожалуйста, отдай ей это при первой же возможности. PS: Если ты уволишь своего брата, тоже будешь изгнан из небесного особняка, который я сейчас возвожу.
Я повернулся к Джулиану, возвращая ему воображаемую смазку.
– Похоже, я еще долго буду твоим боссом. Предполагаю, для этого тебе тоже понадобится смазка.
– Мальчики. – Мама сжимала свое жемчужное ожерелье; мы будто снова стали подростками. – Ведите себя прилично.
– Ладно, – надувшись, сказал Джулиан.
– Он первый начал, – пробормотал я. Брат рассмеялся и пихнул меня локтем в бок.
Кэти окинула нас взглядом, потом начала смеяться и плакать одновременно. Я почувствовал странную необходимость согласиться с ее смешанными эмоциями. Я благодарен отцу за то, что он оставил нас вот так. Так сказать, с юмором.
– И еще одно, общее послание, адресованное всем нам. – Кэти вытерла слезу. – Дорогая семья, пожалуйста, никогда не забывайте, что я всегда был весьма изобретателен, когда дело касалось заботы о себе. Не волнуйтесь. Где бы я ни был, со мной все в порядке. Я скучаю и люблю вас и прошу – не торопитесь присоединиться ко мне. С любовью, папа.
– Ложь, – пробормотала мама. – Он никогда не мог позаботиться о себе.
Комнату наполнила очередная волна смеха.
– Нет, мог. – Джулиан потер подбородок. – Если рай хотя бы отдаленно будет напоминать мир в «Повелителе мух», ты же знаешь, что папа будет Ральфом.
Папа. Он снова назвал его папой. Я улыбнулся.
Если мы так смеялись меньше чем через две недели после его смерти, может быть, мы все-таки сумеем пережить утрату.
Глава 26
Мэдди
Я свернулась клубочком на диване, когда раздался звонок в дверь. Пришлось встать, чтобы открыть ее; Дейзи следовала за мной по пятам и возбужденно лаяла, как она делала, когда приходил Чейз. Мы не обсуждали его возможный приезд, но пустота, которую я чувствовала от того, что сегодня, впервые за несколько недель, не находилась рядом с ним, пугала меня. Я распахнула дверь. Коридор оказался пуст. Мне стало интересно, как тот, кто проник внутрь, вообще это сделал. Домофон на входе не звонил. Тогда, быть может, это Лайла. Нахмурившись, я оглядела пустой коридор.
– Лайла? Чейз? – мой голос эхом отразился от стен. Дейзи заскулила, опустив голову и ткнувшись носом в какой-то предмет на пороге. Я опустила взгляд. На полу стояла… швейная машинка? Она выглядела старомодной. Тяжелой. Дорогой. Винтажный «Зингер» в черно-золотых цветах. Присев, я подняла ее и отнесла в квартиру. Чехла на ней не было, но к самой машинке крепилась записка. Я сорвала ее.
Мэдди,
Будучи маленьким мальчиком, я жил в Данди, где моя мама работала швеей. Я своими глазами видел, как одежда преображает людей. Не только внешне. Но и их настроение, способности и амбиции. После переезда в США я решил зарегистрировать компанию Black & Co., основывая весь свой бизнес-план на том, чему научился у бедной вдовы, которая не могла позволить себе даже молоко к столу. У моей матери.
Вот чему научила меня Джиллиан Блэк: если ты искренне любишь то, чем занимаешься, это никогда не станет для тебя работой.
Желаю тебе создать еще множество платьев и, надеюсь, счастливых воспоминаний с моим сыном.
Ронан Блэк
Я моргнула, отчаянно пытаясь сдержать слезы, чтобы перечитать письмо снова и снова. Ронан оставил кое-что и для меня. Не знаю, почему это так глубоко меня тронуло. Возможно, по той причине, что обстоятельства напомнили мне о маме, а все, что она могла позволить себе оставить, это письма. Мне потребовалось еще двадцать минут и две чашки воды, чтобы успокоиться. Я взяла телефон и написала Чейзу. Знаю, что нормальный человек позвонил бы, но сообщения стали нашей безопасной территорией. Мы по-прежнему были осторожны, старались не проявлять слишком много эмоций. Сообщение можно удалить в любой момент. Но сказанные слова навсегда останутся в нашей памяти.
Мэдди: Спасибо за швейную машинку. Как прошел сегодняшний день?
Чейз: На удивление, не так ужасно. Думаю, нас с Джулианом можно спасти.
Мэдди: Я так рада это слышать.
Чейз: *Читать.
Мэдди: Вижу, ты все такой же придурок.
Чейз: Хорошо, что ты меня бросила, да?
Мэдди: Все произошло не совсем так.
Я так и не сказала ему, что нашла азалии. Казалось, не время говорить о нас, когда в его жизни происходило нечто настолько переломное. И опять же, я чувствовала, что застряла в водовороте чувств, которые не могла отделить друг от друга. Хуже всего то, что говорить, по сути, нам не о чем. Я влюблена в
