В маленькой белой палатке под каштанами находился предсказатель судьбы. Поскольку очередь почти рассосалась, Джорджия решила к нему обратиться.
Перед входом миловидная женщина с темными длинными волосами успокаивала прелестного ребенка, разговаривая с двумя хорошенькими рыженькими девочками:
– Мамочка ненадолго, а потом мы вернемся к Робинзгроувам и искупаемся в бассейне.
Тут же из палатки вышла еще одна рыженькая девочка, растирая слезы по щекам.
– О Дейзи, я больше не могу, – жаловалась женщина с детьми брюнетке. – Он не собирается ее бросать.
И тут Джорджия с ужасом поняла, что это Джулия. Отступать было поздно. Она была в белой рубашке, голубых школьных шортах и черных туфлях-лодочках. Сочетание смуглой веснушчатой кожи и темно-коричневых волос ошеломляло. «Уж она-то не нуждается в «Клиникс» для вен», – устало подумала Джорджия.
– О Джорджия, я не хотела сюда сегодня приходить, – всхлипнула Джулия. – Но не удержалась. Он не собирается тебя оставлять. Как ты счастлива – у тебя есть Гай.
– Пойдем, Джулия. – Дейзи обняла ее за плечи. – Нам надо домой. Извините, – повернулась она к Джорджии. – Я надеюсь, у вас все о'кей.
Нет, не все. Скинув туфли на высоких каблуках, Джорджия побежала искать Гая и обнаружила его в окружении готовых на любую помощь Джой Хиллари и леди Числеден. Он рассматривал свою фотографию в местной газете, на которой держался за хвост осла.
– У тебя есть десять фунтов? – окликнул он Джорджию.
– Нет, – прошипела та. – Если ты не можешь содержать семью, заплати хотя бы предсказателю судьбы. Я только что столкнулась около него с Джулией и Дейзи Франс-Линч.
– Джулия и Дейзи? – Гай не заметил горечи сказанного ею. – Как мило, что они заглянули. Возможно, на следующий год им удастся продать здесь несколько своих картин, а вы, Джой, получите свои проценты. Вы знаете Дейзи? Она просто прелесть. Крупный местный талант.
Затем он обратился к леди Числеден:
– Настоящий аромат дает какао «Гвендолин». В этом году я ошибся в выборе питьевого шоколада.
– Я не верю своим ушам, – сказала Джорджия. – Гай, ты знал, что Джулия придет?
– Откуда? Ведь мы не разговаривали уже несколько месяцев. Возьми себя в руки, Джорджия.
Гай отвел ее в сторону:
– Послушай, здесь же люди кругом.
– Пора проводить лотерею, – прервала их Джой Хиллари, видевшая все.
– Мне нужно сделать объявление, – отходя, проговорил Гай.
– Я очень надеюсь выиграть копенгагенский обеденный сервиз, – сказала Джой. – Так любезно со стороны Гермионы, что она подарила его нам.
– Если ей сказать, что никого не пригласите на обед, она будет за него спокойна, – пробормотал Мередит усталой Китти. – У нее на чердаке еще три таких. Она получает их каждый раз, спев в здании датской оперы «Прекрасный Копенгаген».
Другими призами были: корзинка фруктов из «Яблони», набор хрустальных бокалов, подаренный местным антикварным магазином, обед на двоих, предложенный «Небесным сонмом», и вино из «Жемчужных ворот».
Джорджия отрешенно бродила вокруг и благодарила судьбу за то, что не она вытащила злополучный билет Джулии. И вдруг ее внимание привлек пронзительный вопль, раздавшийся у цветочной палатки. Почтенная мисс Крикдейл, покинувшая палатку «почти новых вещей» для того, чтобы подсчитать, сколько же призов она выиграла, теперь торопливо приблизилась к Мериголд.
– Все мое вино выпито, – вопила она. – Целых три бутылки, и это сделал он.
Из цветочной палатки поддерживаемый мисс Парадайз-89 и – 90 в сдвинутых набок коронах выбрался Лизандер, ноги которого разъезжались в разные стороны, а взгляд не мог сфокусироваться.
– «Искусство садовника Хиллари далеко за городскими стенами», – пел Лизандер, размахивая в такт обкусанным кексом.
Джорджия сроду не видела таких пьяных. Внезапно Лизандер сверхчеловеческим усилием заставил себя повернуть голову:
– Джорджия!
Он пытался сосредоточиться:
– Дорогая, я везде тебя искал. Когда ты произнесешь речь?
Джорджия взорвалась.
– Убирайся, – кричала она, наступая на него с букетом, – к себе в манеж и никогда не возвращайся.
Все испуганно замолчали.
– Джорджия! – возопил Лизандер.
Он рванулся к ней, споткнувшись о веревку ограждения и упав на стол с призами. Копенгагенский обеденный сервиз разлетелся на кусочки, как и хрустальные бокалы и бутылки с вином.
– Не верьте в принцев, – пробормотал Боб.
– А теперь время крушить, – объявил Мередит, заходясь в истерическом смехе.
Впавшую в истерику Гермиону Джой Хиллари увела в дом священника. Гай кричал в микрофон, чтобы люди отошли от битого стекла, – лотерея пройдет позднее, и победители обязательно получат призы.
– А этот негодяй заплатит за все, – добавил он мрачно.
После того как осколки подмели, организаторы и помощники собрались у священника выпить, ведь деньги все равно были заплачены. Потрясенная Джорджия хотела одного – домой, но Гай настоял на ее присутствии.
– Надо быть последовательной и в глупости, Панда. Ты обязана продемонстрировать нам искреннее раскаяние.
Входя в дом, он рассчитывал на благодарность палаточников, но ошибся.
Гермиона после нюхательной соли, двух больших виски и ушата лести пришла в себя и отвела Джорджию в сторону. Неверно поняв, почему у нее поджаты губы, она сказала:
– Расслабься. Я восхищаюсь Гаем: на самом деле – он был так внимателен, что купил мой букет. Но я дорожу твоей дружбой и не собираюсь его поощрять. Он никак не герой моего романа.
– Почему тогда ты при каждой встрече целуешь его в проклятый рот?
Джорджия была сама в испуге от сказанного.
– О Джорджия, – склонила набок голову Гермиона. – Я специально это делаю у всех на глазах.
И, приняв молчание Джорджии за одобрение, продолжала:
– Нам всем жаль Гая, он такой милый, надежный. Но становится совсем другим, когда ты шагу ему не даешь ступить. Может быть, он и лжет тебе, но мужчины это делают от испуга. Во всяком случае, все заводят любовниц.
Гермиона понизила голос:
– Ведь за размазню ты же не хотела выходить замуж. И вообще – бери пример с Китти Раннальдини. Она знает, как себя достойно вести.
– Потому что ей всегда не хватало внимания, – огрызнулась Джорджия.
– О, я уверена, что Раннальдини удовлетворяет все ее потребности.
Отойдя от Гермионы, Джорджия осмотрелась в поисках дружеского лица, но палаточники со стаканами дешевого вина отводили глаза. Бедный Гай взвалил на себя такую ответственность. Неужели же это всегда превращает мужчин в лгунов?
