Почти сразу же после этого позвонил О. М. Попцов. Он тоже заявил, что идет штурм Останкино и пригласил С. А. Филатова вместе с Ю. М. Лужковым выступить в телеэфире на Шаболовке[2268].
С. А. Филатов не указывает время, когда прозвучал звонок О. М. Попцова, но из материалов переговоров явствует, что это произошло не ранее 17.30 – не позднее 18.30[2269].
Можно допустить, что Олега Максимовича дезинформировали. Но неужели, узнав, что в Останкино идет бой, он даже не попытался включить телевизор или же снять телефонную трубку, чтобы проверить подобную информацию? Полностью исключая такую возможность, остается только одно – констатировать, что между 17.30 и 18.30 и Б. Н. Ельцин, и О. М. Попцов сознательно стали участвовать в дезинформационной игре, которая имела своей целью распространение паники среди стороников Кремля и эйфории победы среди сторонников «Белого дома».
Но вернемся к воспоминаниям Е. Т. Гайдара. «На 19.30, – вспоминал он, – Черномырдин назначил заседание правительства. Но оно почему-то никак не начнется… Министры переминаются с ноги на ногу около дверей малого зала на пятом этаже, вполголоса обмениваются информацией. Или слухами? Говорят, вроде бы занят дом радио возле Смоленской площади. И еще – что-то у министерства связи захватили. И какой-то объект Министерства топлива и промышленности»[2270]. «…По правительственным коридорам Старой площади ходили, бегали встревоженные люди: «Через 20 минут все будет покончено. Нам конец…»[2271].
А вот свидетельство Л. В. Шейниса: «Во второй половине дня 3 октября счет пошел уже не на часы – на минуты. Президент еще летел на вертолете в Кремль из своей загородной резиденции, а по коридорам правительственных зданий покатилась паника: «Все кончено! – восклицали чиновники правительства, назначенное заседание которого почему-то не начиналось. – В течение часа нас всех перережут»[2272].
Штурм, которого не было
Как уже отмечалось, Б. Н. Ельцин прибыл в Кремль около 18.20.
Когда «вертолет приземлился, – вспоминает А. В. Коржаков, – мы встретили президента»[2273]. Борис Николаевич «прошел вдоль длинной стены 1-го корпуса Кремля, поднялся в кабинет»[2274], «сел за президентский пульт»[2275] и «стал принимать доклады»[2276].
Прежде всего он связался с министром внутренних дел В. Ф. Ериным, а «затем начал вызывать своих подчиненных в Кремль»[2277]. «Быстро приехал Ерин, затем Голушко. Прибыли генералы Кобец и Волкогонов. Долго не могли найти Грачева»[2278]. По свидетельству А. В. Коржакова, среди тех, кого в тот вечер принимал Б. Н. Ельцин, был и премьер[2279].
«Когда после Шаболовки, где по каналу Российского телевидения выступил с обращением к москвичам Ю. М. Лужков, я въехал в Кремль, – вспоминает С. А. Филатов, – обстановка внутри него мне показалась чем-то напоминающей военное время. Посреди Ивановской площади стоял вертолет, на котором прибыл президент. Кремль изнутри не освещен. Машин и людей очень мало. Поднялся к себе, доложил президенту, что вернулся. Узнал, что в Москву вызваны воинские части, но с опозданием, так как долго не могли найти министра Грачева. Положение тревожное – идет бой в Останкино. Из других районов стали поступать звонки с просьбой о помощи. Нужно было обеспечить охрану ВГТРК на 5-й улице Ямского поля, куда, по сведениям Попцова, уже направились повстанцы… Казалось на какое-то время вокруг Кремля установился вакуум – тут царила растерянность. Ощущались неясность положения и соотношения сил»[2280].
А тут еще, читаем мы в воспоминаниях С. А. Филатова далее, «на ленте информационого агенства «Интерфакс» появилась телеграмма-молния: «Интерфакс» предупреждает, что если вы не получите от нас сообщений в течение более 30 минут, это может означать, что наши помещения захвачены»[2281].
С. А. Филатов приехал в Кремль с Шаболовки после выступления Ю. М. Лужкова, но до отключения Останкино, т. е. не ранее 19.00 – не позднее 19.40.
«Наконец, появился С. Филатов, приехал Г. Бурбулис», вспоминает М. Н. Полторанин, «узнали, что идет заседание коллегии Министерства обороны. Президент в это время правил текст своего обращения к народу… Потом приехали Дмитрий Волкогонов, Гавриил Попов, Андрей Макаров. Активно работал Константин Кобец. В общем стал собираться «мозговой центр»[2282].
Несмотря на занятость, Б. Н. Ельцин именно в это время оказался у телевизора. «…Я, пишет – экс-президент, – стал свидетелем той же жуткой картины, что и вся страна. Первый канал «Останкино», третий и четвертый прекратили трансляцию. На экранах телевизоров появился взволнованный диктор российского телевидения Виктор Виноградов, который сообщил, что программа «Вести» ведет трансляцию из резервной студии, вне «Останкино», а там, на улице Королева, идет бой»[2283].
Касаясь этого эпизода, Борис Николаевич забыл упомянуть, что трансляция прекратилась не просто так. Перед этим диктор сообщил о блокаде телецентра, затем о начале его штурма, об эвакуации работников телецентра, потом возбужденным от волнения голосом прокричал, что штурмующие ворвались в телецентр.
И только после этого на экранах «РТВ и питерской телекомпании, которые продолжали вещать, – пишет А. В. Руцкой, – тогда же были пущены провокационные титры: «Вещание по первому и четвертому каналам нарушено ворвавшейся в здание вооруженной толпой»[2284]. Этот исторический кадр вы можете увидеть своими глазами в книге «Тишайшие переговоры»[2285].
Сразу же после этих событий министр внутренних дел В. Ф. Ерин на одной из пресс-конференций заявил: «…Мятежники ворвались в телецентр, имея 15-кратное преимущество в живой силе, почти не встретив поначалу сопротивления»[2286].
О том, что «нападающие ворвались в здание и бой завязался на первом этаже», утверждал К. Б. Игнатьев[2287].
«Нападавшие, стреляя, стали проникать в здание. – читаем мы на страницах «Коммерсант-daily», – Диктор Останкино заявил, что телевидение прекращает вещание в связи с захватом первого этажа здания вооруженными боевиками»[2288].
«Вооруженные боевики ворвались на первый этаж и завязался бой», – писала тогда же по горячим следам газета «Сегодня»[2289].
5 октября на страницах «Комсомольской правды» был опубликован «репортаж с места событий» Равиля Зарипова, в котором говорилось: «20.30. По радиотелефону журналисты связываются со своими коллегами из „Останкино“. Около 40 человек („Вести“ и „Радио России“) собрались на 5-м этаже в радиоаппаратной. Первый этаж захвачен, снизу стреляют из гранатометов. Нападавшие используют БТР, который вьехал в холл здания и ведет интенсивную стрельбу из пулемета по верхним этажам»[2290].
«Я позвонил Ерину…, – пишет Б. Н. Ельцин, – В это время подразделение «Витязь» дивизии Дзержинского вело оборону технического центра «Останкино». Боевики, в арсенале которых были гранатометы, бронетранспортеры, уже захватили первый этаж здания и рвались к аппаратным»[2291].
А вот воспоминания журналистки Вероники Куцылло: «Останкино» показывает само себя: какие-то десантные части на 5-м этаже – серьезные ребята в полном снаряжении. Говорят, что бои идут на первом этаже». И только после этого «Останкино отрубилось… По экрану 1-го канала бегут полосы, остальные еще показывают, но что-то незначащее… Если можно взять телевидение – ясно, что до эфирной зоны они дошли – значит, можно взять все»[2292].
О том, что «толпе», пришедшей в «Останкино», удалось проникнуть в АСК, пишет автор книги «Тайны октября 1993 г.» Семен Чарный[2293].Об этом же вы можете прочитать у Олега Мороза в «Хронике либеральной революции»[2294].
А вот сообщение ОРТ: «Бой идет на первом этаже… бой идет на втором этаже»[2295].
Сведения о том, что боевики ворвались в телецентр обошли все средства массовой информации и нашли отражения в печати. «Перестрелка шла внутри здания… – читаем мы в одном из газетных репортажей тех дней на страницах «Известий», – Видимо, штурмующим удалось захватить два первых этажа»[2296].
Через два года после описываемых событий, «один из военнослужащих дивизии Дзержинского, который в ту ночь участвовал в обороне здания», рассказывал корреспонтенду «Московского комсомольца»: «Около десятка человек прорвались на второй этаж здания, но они практически сразу нами были блокированы и больше никуда пройти не смогли. Активно сопротивлявшиеся были убиты, остальные захвачены»[2297].
