— Как поживает Стивен Хантер после смерти Найджела? — спросила Линда, пытаясь сменить тему разговора.
— С упоением руководит «Хантер филмс», — сказал Марк. Он вспомнил, как уже на смертном одре Найджел вызвал его к себе и рассказал, что именно он уговорил Эйлис помочь Стивену. Старик плакал и обвинял себя в гибели Эйлис. Марк не стал огорчать его рассказом о том, что сделал Стивен с неиспользованными дублями. Все равно Найджел был уже бессилен. Месть предстояло взять на себя живым. Марк позаботится о том, чтобы Стивен получил сполна. Он и Мелани. Но сначала надо разыскать Джейсона.
— Давайте пить кофе в гостиной! — сказала Линда.
Когда Линда встала, Марк подумал, что брак пошел ей на пользу. Она расцвела необыкновенно: щеки порозовели, она как-то округлилась, поправилась... Уоррен тоже выглядит спокойным и счастливым. Судя по всему, он совершенно поглощен своей любовью. «Значит, я был прав, — подумал Марк, — все у них сложилось как нельзя лучше». Он шел за Уорреном, переполненный тоской и одиночеством.
— Мы должны раскрыть тебе один секрет, — сказал Уоррен, когда подали кофе. — У нас будет ребенок и...
— И мы хотели бы, чтобы крестным отцом был ты, — закончила за Уоррена Линда.
— Здорово! — сказал Марк и поднес к губам кофейную чашечку. Ребенок. Внутри у него что-то сжалось. Пока Уоррен и Линда оживленно обсуждали имя будущего ребенка, Марк обдумывал план мести. Ничего не поделаешь: отомстить — это единственное, что у него осталось.
— Линда, — сказал он после паузы, — ты знаешь этого репортера, приятеля Эйлис, Остина Ридера?
— Нет. Она даже никогда не упоминала его имени.
— Наверное, очередной журналист, желающий под новым углом осветить все ту же историю, — заметил Уоррен. Подойдя к бару, он разливал по рюмкам коньяк. — Я бы держался от него подальше.
— Марк, — сказала Линда, глядя на него полными сочувствия глазами, — постарайся не думать все время о прошлом. Эйлис этим не вернешь.
Взяв из рук Уоррена рюмку с коньяком, Марк одним глотком осушил ее.
— Если бы я только был с ней полностью откровенен, может быть, тогда она и не отправилась бы в Хартум.
— О чем это ты? — нахмурившись, спросила Линда.
— Ты когда-нибудь размышлял о том, почему мы с Джейсоном ненавидим друг друга? — спросил Марк Уоррена.
— Ну, я полагал, это какие-то старинные, идущие еще со школы обиды.
— Я еще не родился, когда у моей матери был роман с отцом Джейсона. Она думала, что Гилберт Тэлбот женится на ней. — Покосившись на изумленного Уоррена, Марк встал и, подойдя к бару, налил себе еще коньяка. — Но разве английский пэр станет жениться на какой-то секретарше, пусть даже и очень красивой? Разумеется, он женился на другой, а мама переехала в Манчестер, где встретила моего отца и вышла за него замуж. Мама не любила отца, все мысли ее были только о Гилберте. Она решила отправить меня учиться в Билброу-Холл, потому что там учились маленькие Тэлботы. Когда я стал учеником Билброу-Холла, она опять встретилась с Гилбертом, и их роман возобновился.
Марк неодобрительно покачал головой. То, что мать его не любила отца, он не простит ей никогда, сколько бы времени ни прошло с тех пор. Эйлис он не рассказывал всего этого, потому что не мог избавиться от чувства, что его брак с Каролиной во многом повторил брак его родителей. Два поколения мужей Тэлботы превратили в рогоносцев. Душещипательная история!
— Джейсон узнал об этой связи, — высказал догадку Уоррен.
— Да. И заявил мне, что моя мать шлюха. После этого все последующие годы Джейсон не упускал возможности третировать меня. Стартовым капиталом мне послужили десять тысяч фунтов, полученных, как объяснила мне мама, в страховой компании за смерть какого-то родственника. Я удачно приумножил эти деньги, превратив их в солидный капитал. Когда Гилберт умер, Тэлботы были практически разорены. Джейсон пришел ко мне. Разбирая бумаги отца, он выяснил, что Гилберт оставил матери деньги. Джейсон хотел, чтобы я их вернул. Я отдал ему втройне. Если бы я знал, от кого эти деньги, то никогда бы не воспользовался ими. Когда я передал ему чек, Джейсон пришел в бешенство и стал кричать, обвиняя маму в их разорении.
— Ерунда! — сказал Уоррен. — Суммы этой не хватило бы даже на содержание их автомобилей. Он просто завидовал твоим финансовым успехам.
— Тем не менее Джейсон поклялся рассчитаться со мной. Он говорил, что, если бы я не присвоил себе тэлботовских денег, ему не было бы нужды жениться на богатой. Видите ли, я украл у него его любимую!
— Что? Любимую?! — переспросила Линда. — Трудно представить себе женщину, которую любил бы Джейсон. Он никого не любит, кроме себя. Кто она?
— Он не сказал.
Марк закончил свой рассказ словами:
— Я знаю Джейсона тысячу лет и, можно сказать, сроднился с ним, но все равно я его уничтожу. Раньше или позже.
— Марк, можно тебя на минутку? — окликнул его Джайлс. Лицо его под шапкой седоватых курчавых волос было строго и серьезно. — Ты слышал? Мелани Таренхолт умерла.
— Правда? Что случилось?
Джайлс поднимался с Марком по театральной лестнице в директорский кабинет.
— Думаю, что после того, как в газетах написали о том, какую роль Мелани сыграла в гибели Эйлис, Брэда Уиллингхема и Герберта Рассела, поклонники покинули ее. Телепродюсеры больше не приглашали ее сниматься. Ну а дальше — наркотики, передозировка. Самоубийство или несчастный случай? Кто знает...
«Одной меньше. Остаются еще двое», — подумал Марк.
Джайлс стоял, переминаясь с ноги на ногу:
— Я ужасно сожалею, что уговаривал Эйлис отправиться со Стивеном.
— Я тебя не виню. И вообще никого не виню. Кроме себя.
— А она не могла остаться в живых? Чего на свете не бывает.
— Исключено. Чудом спасшаяся француженка сказала, что видела Эйлис за несколько секунд до взрыва. Эйлис стояла там, где я ее оставил, практически в эпицентре.
Марк никому не говорил, что потратил две недели на изучение бесчисленных отчетов и показаний свидетелей в надежде, что Эйлис все-таки успела выбраться. Нет. Не успела.
— Прости меня, — сказал Джайлс. — На следующей неделе премьера. Ты будешь?
— Нет. Я улетаю в Австралию. — Марк умолчал о том, что специально приурочил свою поездку к премьере. Смотреть спектакль, которому Эйлис отдала столько сил, — это уж слишком.
Простившись с Джайлсом, Марк вошел в директорский кабинет. Он закрыл за собой дверь, но свет включать не стал. Он постоял, прислонившись к двери, думая о том, что почти физически чувствует присутствие Эйлис в этой комнате. Вот он включит сейчас свет и увидит ее за столом, склонившуюся над бумагами. Она поднимет на него глаза и засияет улыбкой — улыбкой, которую он так любил.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
