груди сложил, вися в воздухе, на меня сверху вниз посмотрел, прям взглядом смерил.
— Явился, — вместо приветствия заявил он мне. — И чего припёрся? Все сегодня только и бегают, орут, что вернулся, вернулся!
— Ты как с отцом разговариваешь, бестолочь?! — возмутилась София, сидя у меня на плече.
— И ты тут, мелкая, — фыркнул он. — Уже отцу на шею села? Ну да чего от тебя ожидать.
— А ты чего такой дерзкий-то? — поинтересовался я.
— А ты чего так долго пропадал? — посмотрел он с вызовом. — Без тебя нормально жили и дальше проживём! Мать бросил, всех бросил, а теперь вернулся как ни в чем не бывало! Давай отпусти, я те так врежу, что обратно в Колодец улетишь!
Он ещё и кулаками махать начал, пытаясь меня достать.
Отпустив его на землю, дал выпустить пар. Он подскочил и правда треснул, ногой под коленную чашечку. Знает, куда бить, паршивец. Только мне что с того? Удар я оценил, совсем не детский.
— Против меня нужно что-то посерьёзнее, — сообщил я ему.
— Ничего, — отшагнул парень, второй раз смерив меня взглядом. — Вырасту и наваляю тебе, глыба!
— Ремня ему по жопе за такое! — поддакнула София.
— Ремень меня не возьмёт. А вот ты, мелкая, ещё ответишь! — насупился он.
Как на это реагировать? Где моя инструкция, как реагировать, если собственный сын не рад тебя видеть и обещает побить, когда вырастет?
— Смотрю, силушки в тебе много, — присел я на корточки, чтобы вровень с сыном стать.
София с плеча соскочила и за спину мне юркнула.
— Не подмазывайся, — напрягся Иван.
Я бы даже сказал, набычился.
— Но силу развивать надо. Тренировки специальные нужны. Кто с тобой занимается?
— Никто. Мать сказала, как ты вернёшься, займёшься. А тебя не было!
— Теперь я здесь. Займусь. Ты ведь знаешь, что я сильнейший в нашем мире?
— Будь ты сильнейшим, не бросил бы нас, — ответил он с обидой, развернулся и ушёл.
Вот она, кара моя. Расплата за все ошибки.
— Ну конечно! — воскликнула Радамира, появившись рядом с нами. — Так и знала, что сцепитесь!
— Характер у него что надо, — улыбнулся я.
Радамира оглядела меня, хмыкнула и в лучших традициях подскочила, напрыгнула.
— На вид целый, — сказала она, после поцелуя, проигнорировав закатившую глаза Софию. — Идём в дом. Все уже заждались тебя.
— А где остальные?
— Пётр не успел сбежать и помогает матери. Лиля… Ну, она как обычно.
— Как обычно?
— Прячется где-то. Чёртова наследственность. Её только Фая и Тим нормально найти могут.
Озадачивший, я раскинул дух ещё дальше, выслеживая всех обитателей и… Не обманула Радамира. Самая младшая моя дочь нашлась недалеко, в тенях, наблюдая за мной.
Я направился прямо к ней. Она подалась назад, спряталась ещё лучше. Подойдя ближе, опустился на колено и распахнул объятия.
Лилия, помедлив, выбралась из теней и запрыгнула мне на руки, вцепившись.
— Папа, а ты привёл маму?
Голос её был тих и подобен самому безжалостному удару. Я замер, сражённый и уничтоженный.
Эпилог
Возвращение домой прошло куда болезненнее, чем всё моё путешествие до этого. Чего стоил один только вопрос Лилии, где мама и почему я её не привёл.
С ответом я не нашёлся. Ситуацию разрулила Радамира, притворно весёлым голосом увлекла нас домой. Где я встретил Петра. Он был старше Ивана, но выглядел при этом щуплым и интеллигентным. Не так, чтобы прям выраженно, скорее, в сравнении именно с этим задиристым волчонком, но в глаза бросилось.
Моё появление сюрпризом особо не стало. Жены догадались, что я не утерплю и раньше срока заявлюсь. Поэтому еда была готова, стол почти накрыт, и все организовались в считаные минуты.
Не самый плохой сценарий, когда отлучаешься из дома на пару недель. Пару месяцев — тоже терпимо. Вы все успеваете отдохнуть друг от друга и истомиться, соскучиться. Если постоянно куда-то мотаешься с таким графиком, то семейная жизнь похожа на горки с регулярным подстёгиванием эмоций и дефицитом бытовухи, которая эти эмоции убивает. Если же пропадаешь на пару лет, то это совсем другая история. По возвращении домой я столкнулся с тем, что моя семья изменилась. Дети выросли. У них появилось свои мнения и обиды. Не было всех тех сотен связывающих моментов, укладываний спать, шуток и смеха. Не возникло должной связи. Я почувствовал себя лишним. Пусть мои глаза и видели плохо, но это не мешало, а скорее, наоборот, давало особо остро ощутить ту неловкость, что возникла. Они привыкли жить без меня. Вернувшись, я сломал этот привычный быт и, кажется, никто до конца не понимал, что с этим делать.
Разумеется, меня не выгоняли и приняли так тепло, как только могли. Накормили и напоили, рассказали много всякого. Радамира сразу же пожаловалась на сына.
— Теперь сам с этим диким волчонком разбирайся! — заявила она мне.
— Я не волчонок, — нахмурившись, заявил Иван.
— Ты мне зубы не скаль, — ответила она.
— Дурную энергию нужно в правильное русло направить, — заметил я осторожно.
Сын посмотрел на меня как на злейшего врага.
— Не буду я у тебя учиться, — буркнул он.
— Даже удару, который сносит горы? — изогнул я бровь.
Сын задумался.
— Не надо его такому учить, — забеспокоилась Радамира. — Он постоянно всех задирает. Не только наших, но и деревенских, и городских мальчишек. Хочешь, чтобы он их поубивал?
— Не хочу, — покачал я головой. — Рано беспокоишься. Искусство это сложное, не каждому по силам.
Я, может, и не умею общаться с детьми, да и одичал в своих странствиях, но как взять на понт дерзкого малолетку — сообразил.
— Я тоже хочу учиться, — вставил Пётр.
Он себя куда тише остальных вёл. Образцовый старший брат. Смотрел на всех серьёзно и вздыхал, когда София начинала баловаться, а Иван дерзить.
— Дрались между собой? — поинтересовался я.
Пётр вспыхнул, а Иван, наоборот, победно посмотрел, опять с вызовом.
— Я его легко сделаю.
Василиса на это посмотрела осуждающе. Радамира глаза закатила. Роза с любопытством на меня поглядывала, как разбираться с этим буду.
— Ерунда. Меня тоже не раз били. Я тебя научу, как таких здоровяков на раз-два укладывать. Голая мощь — это хорошо, но
