Глава 55
— Может быть, никого нет дома? — сказала Альфреда, второй раз постучав в дверь.
— Я слышу, как плачут малыши, — настаивала Гарриет. — Они не оставили бы их без присмотра.
Пара, которую они искали, действительно в прошлом году усыновила ребёнка, а вскоре после этого ещё одного. Они надеялись и на третьего, так как хотели большую семью. Но Альфреда лишь закатила глаза, отказываясь в очередной раз повторять то, что уже говорила. Им всё равно придётся отступить, ведь даже если семья Тьюррил усыновила ребёнка Эллы, они не смогут этого доказать. Настоятельница не подтвердит этого, а сама пара, конечно, станет всё отрицать, чтобы не пришлось отдавать ребёнка, которого они полюбили, как своего собственного.
Они приехали в Севенокс вчера, поздно вечером, и немного смутились, так как город был гораздо больше, чем они ожидали. Он явно вырос со времён его основания в тысяча шестьсот пятом году. Женщины сняли комнаты в небольшой гостинице, и Гарриет отправилась на поиски каких-нибудь церквей, решив, что визит к мэру может подождать до утра. У неё не получилось что-либо узнать в церквях, расположенных в центре города, зато им подсказали поискать более отдалённые, что они и сделали в первой половине утра.
Пастор направил их по нужному адресу, указав, что внушительных размеров дом Тьюррилов находится на самой окраине города. Мистер Тьюррил был опытным часовщиком, как им сказали. Супруги в течение пятнадцати лет пытались зачать ребёнка, прежде чем согласились на усыновление.
Брук и Гарриет, волнуясь, стояли на верхней ступеньке лестницы, а Альфреда вновь постучала, и дверь открыли. Женщина, стоявшая в дверном проёме, была слишком молода, чтобы быть миссис Тьюррил. У девушки были рыжие волосы и любопытные карие глаза, на ней был длинный белый фартук, вероятно, она была служанкой. Скорее всего, няней, так как на руках держала малыша. Уитворты не могли оторвать от неё своих глаз.
— Могу ли я помочь вам, дамы?
Откуда-то из дома послышался женский голос:
— Это доставили мою посылку, Берта?
Горничная обернулась, чтобы ответить, давая Брук достаточно места, чтобы взглянуть внутрь и увидеть ту, с кем говорила женщина. И там была она… Чёрные волосы, затянутые лентой в хвост на затылке, янтарные глаза, точно как у Доминика, модно одета. Брук даже надеяться на это не могла, только не после того, как увидела ни одну, а сразу две могилы Элоизы Вульф.
— Я знаю тебя, — сказала Брук, пытаясь не расплакаться, когда подходила к сестре Доминика. — Я плакала вместе с тобой, когда умерла твоя собака. Я смеялась вместе с тобой, когда ты залепила снежком точно в лицо своему брату. Тебе тогда было всего лишь двенадцать. Я улыбалась, когда сидела на твоей «скамейке победительницы», расположенной в центре лабиринта в Ротдейле. Боже мой, я так рада, что ты жива, Элла!
Её янтарные глаза становились всё шире с каждым произнесённым Брук словом, пока чёрные брови не сошлись на переносице, прежде чем она жёстко ответила:
— Вы ошибаетесь. Я Джейн Крофт. И я понятия не имею, о чём Вы сейчас говорили.
— Замена имени не изменит того, кто ты, — широко улыбнулась Брук. — Не отрицай этого. Твои глаза выдают тебя, они такие же, как у него.
Девушка возразила ещё жестче:
— Очевидно, что Вам дали неверный адрес. Кого бы Вы там не искали, этот человек не живёт здесь. А сейчас я вынуждена просить Вас уйти.
Брук не смутил недружелюбный тон девушки, но прежде чем она смогла ответить, Гарриет ворвалась в дом, потребовав ответа на мучающий её вопрос:
— Где мой внук?
— Прошу прощения, — резко сказала девушка. — Да кто, чёрт побери, вы все такие, люди?
— Мама, подожди, — предостерегла её Брук. — Это Элла Вульф, мать ребёнка.
Янтарные глаза метали молнии.
— Нет! Это не так! Прошу вас, уходите!
Брук быстро сказала:
— Я невеста… была невестой Доминика, и надеюсь стать ею снова. Я люблю твоего брата. Он до сих пор очень сильно любит тебя и до сих пор страдает из-за того, что потерял тебя. Твоя мать всё ещё горюет и ужасно по тебе скучает. Причина твоей смерти — это то, что мешало мне быть вместе с твоим братом. Но если он узнает, что ты жива…
— Ты не можешь рассказать ему! — Элла выглядела потрясённой, когда по её лицу покатились слёзы.
Гарриет была разочарована тем, что не получится забрать ребёнка домой сегодня же, как она надеялась. Но в её голосе не было обвинения, просто любопытство, когда она спросила:
— Вы знаете, что у Вас две могилы?
Элла вытерла слёзы с лица:
— Я надеюсь, что так. Я постаралась всё устроить для обеих сторон.
— Можем ли мы увидеть ребёнка? — с надеждой спросила Гарриет.
— Нет, — явно защищая своё дитя, сказала Элла. — Я даже не знаю, кто вы и как нашли меня, в то время как я предприняла всё возможное, чтобы подобного не произошло.
Брук пояснила:
— Мы не знали, что найдём тебя, только не после того, что ты написала в своём дневнике, что ребёнок не оставил тебе никакого выбора, кроме как покончить с жизнью.
— Нет, я не собиралась делать ничего подобного. Он не оставил мне выбора, кроме как уйти и жить своей жизнью. Я никогда не собиралась убивать себя и своего ребёнка.
— Но Доминик сказал, что ты написала о том, что собираешься искать «успокоения в море».
— То, что я хотела, не означает, что я сделала бы это. Это всего лишь были чувства разбитого сердца, выплеснутые на бумагу. Но я должна была скрыть правду от Доминика, чтобы удержать его от совершения убийства и последующего заключения в тюрьму за это, где бы он гнил до конца своей жизни. А сделать это можно было лишь исчезнув. Я не собиралась имитировать свою гибель в море, пока не проплыла мимо тела несчастной женщины, выброшенной на берег. Моя горничная Берта указала мне на него. Мы остановились, чтобы проверить его, и вот тогда-то мне в голову и пришла мысль о том, чтобы фальсифицировать свою смерть. Я попросила Берту надеть мой медальон на труп женщины. Вы бы только слышали, как она жаловалась. Я уверена, что её было слышно в самом Скарборо. Так что вот, я сделала то, что сделала, каким бы ужасным ни был мой поступок. А затем отправила свою горничную за моими драгоценностями, чтобы мы могли на что-то жить, ведь я не могла больше снимать деньги со счёта, будучи «мёртвой». Я действительно намеревалась отдать своего ребёнка на усыновление, но как только малышка появилась на свет, знаете, это была любовь с первого взгляда. Тьюррилы были огорчены тем, что я изменила своё мнение, но они предложили мне другой вариант — переехать к ним и растить своего ребёнка здесь. Это был для меня подходящий вариант, так как я абсолютно не знала, куда мне идти после рождения ребёнка. И Тьюррилы стали прекрасной заменой бабушке и дедушке. Но сейчас я вынуждена настоять на том, чтобы вы рассказали, как нашли меня. Настоятельница поклялась…
