Свой собственный крик я услышала, только когда его эхо почти растворилось в воздухе, когда из проема в полу вышел Белый Командующий, несший тело Дениса.
Они были мертвы.
Совершенно точно.
Я никогда раньше не видела таких давно мертвых тел, но сомнений быть не могло. Их рты безвольно открылись, а лица и болтавшиеся руки уже тронуло разложение: черно-зеленые пятна покрывали местами надорванную кожу…
Мое сознание выключилось.
14. Ася. После всего
Что-то защекотало мне ресницы. После боли это было первое мое чувство, и, уловив его, я поняла, что боль, такая всеохватывающая, что казалась смертью, исчезла. Причем давно.
Я уже давно находилась в абсолютном покое, и только сейчас он начал нарушаться легкими, словно дозированными, ощущениями. Сквозь закрытые веки я заметила смену света тенью, а потом услышала тихий шум. Он еще не стих, когда меня коснулось тепло, и прохладный ветер пронесся над телом.
Да, я почувствовала тело.
Что-то кольнуло в локоть, и он непроизвольно дернулся.
— Готово, — произнес кто-то рядом.
Жесткое и холодное легло на плечо. Я догадалась, что это зов, что от меня ждут реакции.
Я открыла глаза и увидела лицо. Капитана-Командора. Это его рука лежала на моем плече. Почему он? Мы ведь только что простились.
— Кто ты? — спросил он, удивив меня до потери дара речи.
Что за новости?
— Ладно, кто я? — увидев мое замешательство, сменил он тему.
Что бы такое сказать, чтоб ему спрашивать расхотелось?
— Андрей, — вот черт, рот плохо слушался, пришлось приложить усилие, — Штиль.
Ага. Его брови изумленно взметнулись вверх.
— Откуда ты знаешь? — весело осведомился он. — Так меня назвали в больнице у Даниила Егоровича, когда я упал на Землю, но фамилию даже он давно забыл.
Что за ирония: назвать Командора Ветра Штилем? Боги развлекались.
— Почему ты здесь? — спросила я.
Спина затекла — я слишком долго на ней лежала — и мне захотелось повернуться на бок. Почему-то это движение тела далось мне с трудом.
Капитан-Командор убрал руку и ответил вопросом:
— А где — здесь?
Я, наконец, перевела взгляд с него на окрестности. Действительно, где мы? Уж точно не в крошечном космическом кораблике. И не в Великом Магистрате. Я никогда раньше в этой большой комнате с высоким потолком и гладкими серыми стенами не была.
Я села. Тонкая простыня мягко укутала мое тело. Почему я раздета? И что не так с телом?
Жара, боль в сердце и потеря сознания… Я снова посмотрела на Капитана-Командора.
— Что произошло?
Он отошел на два шага назад, сел на высокую кровать, такую же, как моя, скрестил на груди руки и ответил:
— Ты умерла.
Ого.
Он не шутил.
И я всем своим существом поняла, что это правда.
Но разве смерть обратима?
— А… сейчас? — глупо спросила я.
— Сейчас ты жива, — спокойно ответил он. — Белый Командующий восстановил твое тело: убрал разрушенные ткани, частично заменил их новыми, и мы смогли запустить жизнеобеспечивающие процессы.
Так просто.
— А Денис?!
Пауза. Нехорошая какая-то.
— Готов к запуску, — все же ответил Капитан-Командор. — Я хочу, чтобы ты это контролировала. Только подожди. Тебе еще надо проверить свое собственное тело. И свои способности.
Я посмотрела на себя. Ноги и руки показались слишком тонкими. Обернувшись в простыню, я встала. Что-то не то. Не могу понять, но что-то точно не то.
Капитан-Командор скорчил рожу и объяснил:
— Белый добавил тебе двадцать сантиметров роста. Ну, такие у него понятия о красоте.
Вот! Я вижу его в другом ракурсе! Нет, вы подумайте! Правильно говорят, что мертвые беззащитны: стоило стать трупом, как тут же поглумились!
— Надеюсь, не в голову? — стараясь скрыть досаду, поинтересовалась я.
— Не в голову, — усмехнулся Капитан-Командор. — По большей части в ноги.
— Так, — я пыталась прибавить двадцать к своему прежнему росту. Удалось это не с первого раза. — Значит, я сейчас дылда метр семьдесят два. — Это неприятность, мне нравилось быть маленькой. — Спасибо, что больше ничего не добавил.
Капитан-Командор кивнул. Ему доставлял удовольствие разговор со мной. Видимо, он был готов к худшему результату.
— Я вовремя его остановил.
Я огляделась. За мной оказалась еще одна кровать.
На ней, прикрытый тонкой простыней, лежал Денис. Он не дышал. Он тоже был очень худым. Пока еще мертв.
Мне захотелось сразу его оживить, но я вспомнила о предостережении Капитана-Командора. Да разве я смогу спокойно что-то делать, зная, что Денис мертв?!
Он уловил мои мысли и вздохнул.
— Потерпи. Немного. Нам нужно еще раз все проверить. Он все-таки человек.
Похоже, что Белый Командующий не уверен в успехе.
— С Денисом делали то же самое, что со мной? — уточнила я.
— Да, — ответил Капитан-Командор, — хотя и с меньшим вдохновением.
— И что, такие… операции не всегда проходят успешно?
— Не всегда? — удивленно повторил он. — Ася, это первый опыт. Мертвых нельзя воскресить, посмертные изменения клеток мозга необратимы. Только для вас с Денисом это оказалось возможно — благодаря случайности, тому, что вы в момент смерти были пропитаны водой Ледяной Планеты. Она законсервировала те клетки, которые не разрушились взрывом. В их числе клетки мозга.
Ух ты. Я не просто перворожденная, но еще и первая воскрешенная…
Так мы умерли, или нет?
Я попробовала сфокусировать глаза на «фильтрующее» зрение и смогла сделать это неожиданно быстро. «Паучка» у Дениса на шее не было. Может, потом появится, когда он оживет? Но у меня на шее тоже было чисто.
— Рока нет, — подтвердил Капитан-Командор.
Прижимая локтями к бокам простыню, я слишком остро чувствовала ребра. Именно остро.
— А почему мы такие худые?
Капитан-Командор снова вздохнул и признался:
— Моя вина. Я слишком поздно начал тебя искать. Вы были мертвы долго, на Земле прошло девять месяцев. Ваши тела находились в подвале дворца Великого Магистрата в не лучших для консервации условиях. Протоплазма постепенно теряла энергию, и ваши ткани разрушались. Мы с Белым не стали заменять всё утраченное искусственным, ведь мышцы, сухожилия и некоторые другие ткани способны к самостоятельной регенерации, и со временем их объем восстановится. Вот сердца у вас новые абсолютно — удар был направлен в них. И кожу обновили, она сильно подпортилась.
Мне пришлось снова сесть, чтобы, не отвлекаясь на подкосившиеся ноги, осмыслить услышанное. ДЕВЯТЬ МЕСЯЦЕВ?! Нас же все потеряли! Что думает мама?
