Мне показалась странной настойчивость Брюса. Будто он точно знал, что я захочу вернуться. Почему?
«Как твои родители воспримут правду?» — между тем поинтересовался он. Я отписалась, что должна быть с ними честной. Пусть считает это издержкой воспитания. Не могла же я сказать, что они и так узнают правду из письма Димки… Кстати, а почему не могла? Напрямую мне никто не запрещал рассказывать официальным лицам полную версию моей космической одиссеи, я лишь сделала такой вывод из отсутствия Димки, Аси и Дениса на встрече с консулом и из явного нежелания брата появляться перед ним рядом со мной… Но не могла. В моей голове словно поселился микропроцессор, контролировавший речь и пресекавший любые попытки проболтаться об остальных землянах.
Все страньше и страньше, как сказала девочка Алиса в моем любимом, старом совсем, аудиоспектакле «Алиса в стране чудес».
Консул предложил телепортироваться прямо к моему дому, и я не сдержалась, чтобы не захлопать в ладоши от восторга. Брюс сдержанно улыбнулся и сообщил, что будет меня сопровождать, чтобы лично убедиться в благополучном исходе. Против этого я ничего не имела.
«Так мы и поступим,» — решил консул и встал. Ни разу не встрявшая женщина закрыла ноутбук. Консул поморщился и, сказав для ясности всего два слова: «Отдыхай, жди,» — вместе с женщиной вышел за дверь.
Я стала ждать. Теперь, когда у меня появилось четкое представление о ближайшем будущем, это стало легко.
Кажется, я уснула, но не совсем. Между сном и явью меня удерживала красная надпись «DANGER!» и произнесенная Оуэном Брюсом фраза «энэвер шип дестройд», рассылавшие тревожные импульсы от мозга к сердцу, от чего оно стало слишком громко биться. Решив, что взвинчена предстоящей высадкой на Землю, я бросила попытки расслабиться. Именно в этот момент к моей руке прикоснулась женщина консула.
Я открыла глаза и поняла, в чем причина моей тревоги.
Невесомость. В отличие от инопланетных кораблей, здесь искусственная гравитация была слабой. Надежно прижималось к полу только то, что было к нему ближе: ноги держали нормально, а желудок уже потерял ориентацию, да и сердцу было не очень комфортно. Волосы мои вообще взлетели на всю длину, и я пожалела, что не стянула их резинкой.
Женщина освободила меня от крепления, и поманив за собой рукой, вышла. Я последовала за ней в кабину управления, где четыре центральных монитора транслировали изображение голубой планеты.
Оуэн Брюс указал мне на свободное кресло и, когда я села, соединил все четыре изображения в одно большое. Я различила очертания Европы. Ой. А уважаемый консул вообще знает, где находится Челябинск?
Я нетерпеливо ткнула пальцем правее и поняла, что граница Европы и Азии просто уже скрылась в ночи. Консул побарабанил по кнопкам пульта, и сектор, в который попал мой палец, заключился в квадратную рамку, а затем приблизился, вытеснив с мониторов все окрестности.
Так. Если бы я заранее знала, что буду искать крышу родного дома из космоса, то рассматривала бы карты лучше… К счастью, уже сориентировался консул. Он детализировал картинку, осветлил ее и предложил мне выбрать из трех крупных городов, попавших на отдельные мониторы. Это значительно облегчило задачу. Из этих трех, по четким пятнам озер и водохранилища, я легко узнала Челябинск.
Когда изображение города заняло четыре центральных монитора, найти квартал, в котором прошли последние девять лет жизни, никакого труда уже не составило. К моему удивлению, изображение удалось детализировать до очертаний дома, и, не сдержав восторженного возгласа, я показала свой двор.
…Интересно, а как инопланетяне искали Асю по адресу?..
Это хорошо, что в Челябинске ночь: во-первых, наше внезапное появление на улице никого не шокирует, а, во-вторых, родители дома. Ключиков-то у меня нет. А от зимнего уральского холода магистратские штаны и кофта не спасут.
Консул нажал несколько клавиш, и около выбранной точки пробежала змейка латинских букв. Закончилась она вопросительным знаком. Кивнув монитору, консул быстро набрал еще ряд значков. Изображение замигало.
На экране появилась надпись «Teleport: ready» и большая цифра 10, очень быстро сменившаяся на девятку.
Консул поднялся (его место тут же заняла женщина), взял меня за руку и поставил в очерченный оранжевым цветом квадрат позади кресел. Через три секунды свет погас.
В следующий миг мне в лицо легонько подул ветер.
Была ночь.
Зимняя безветренная ночь. Не такая и поздняя — свет в некоторых окнах еще горел.
Обнаружив себя во дворе, я мгновенно опьянела от замечательно родного, насыщенного выхлопными газами и солями тяжелых металлов, воздуха и упала на четвереньки. Материализовавшийся рядом консул Оуэн Брюс помог мне встать, и минут пять я висела на его локте, пытаясь унять головокружение.
Господи, я дома!
Мы стояли посреди утоптанной детской площадки. Двор был пуст, и я могла быть уверена, что наше появление осталось незамеченным.
— Олл райт? — спросил мистер Брюс.
— Ес, — ответила я.
Наверное, он спешит. Наверное, добропорядочному гражданину Великобритании жжет пятки земля, на которой он находится нелегально.
Я подошла к подъезду. Сколько ж сейчас времени? Какое сегодня число и день недели?
Под ухающие удары готового сорваться вниз сердца я набрала на домофоне две цифры…
Я думала, придется подождать — светящихся окон вокруг становилось все меньше, значит, уже очень поздно, и люди ложатся спать. Папа с мамой, наверное, тоже…
Я думала, что услышу недовольное папино бурчание: «Кто там?», и после того, как назову свое имя, придется ждать снова…
Но почти моментально из динамика раздался звенящий мамин голос:
— Дина?
Сердце рухнуло вниз.
— Да, мам, — с трудом произнесла я. — Открывай.
Сию секунду по ушам резануло пиликанье открывшегося замка, и мы с Брюсом вошли в тепло подъезда. Лифт я вызвала автоматически и даже не заметила, когда открылись его створки.
Сразу из лифта я попала в мягкие родные руки, по которым так скучала в звездной космической тьме, а папины глаза — единственное, что я увидела из-за плеча мамы — сказали так много, сколько я за всю жизнь от него не слышала.
— Малышка… — выдохнула мама. — Что с тобой случилось?.. Как ты? Кто это?
Консулу Земли удалось выбраться из лифта, уже раза три клацнувшего створками, только когда папа сильной рукой подвинул нас с мамой в сторону квартиры.
— Май нэйм из Оуэн Брюс, — с самым серьезным видом представился он и протянул папе позолоченную визитку. — Вис из май кард. Плиз колл ми вэн ю а реди.
