сказал Туск. – Встретимся вечером, но не здесь. Это место подходит, чтобы скрываться от ищеек, но вокруг полно сброда. На пути к вам я оставил два трупа, все спишут на уличную драку, но не хотелось бы возвращаться в этот квартал.
– Предлагаю увидеться в «Ночной кобыле». Это в Старом Городе, – сказал Шу. – В качестве ориентира: дойти до пожарной каланчи…
– Не беспокойся, я найду, – оборвал его Туск и направился к двери. Уже на пороге он остановился и улыбнулся. – Я рад, что ты остался в Ка-Дифе, Стэйн.
Гость спустился по лестнице. Стик выглянул на площадку, услышал, как скрипнула входная дверь и вернулся к Шу.
– Кто этот самодовольный сопляк?
– Туск – молодая кровь в разведке, лучший друг Железного Канцлера, – Шу с явным облегчением выдохнул.
– Теперь понятно, откуда столько гонора.
– Его опасно недооценивать. Он решителен и беспощаден. Если мы провалим и это дело, он убьет нас обоих в назидание другим.
– А если дело выгорит, заберет всю славу себе, – хмыкнул Стик.
– Живой безызвестный герой лучше мертвого неудачника, – рассудительно возразил Шу.
***
За полгода в Ка-Дифе Сет-Дар уже несколько раз посещал Золотой храм Огненного Умы, и каждый раз его поражали великолепная архитектура и царящая внутри величественная атмосфера. Храм стоял на небольшом скалистом островке, в сотне метров от берега, где расположился квартал Пристань. Высокое одноэтажное здание красного цвета имело круглую форму, свод поддерживали десятки высоченных внутренних и внешних колонн, а отливавшая золотом крыша напоминала котелок с загнутыми полями. Вокруг храма раскинулся живописный парк. Над мощеными плитами дорожками смыкались густые кроны деревьев, которые хорошо защищали как от жаркого полуденного света Ока Шакры, так и от ветра, налетавшего с просторов озера Дао-Рао.
Внутри храм выглядел не менее грандиозно, чем снаружи. Стены украшали разноцветные драпировки, среди которых преобладали золотистые цвета. Красные деревянные колонны поддерживали высокий свод, создавая ощущения пространства над головой. Окна располагались в несколько ярусов, от самых больших у земли, до самых маленьких под крышей, благодаря чему свет попадал в самые отдаленные уголки храма. Деревянные статуи духов стихий на входе и вдоль стен были выше обычных, а их лица скрывали не традиционные маски, а причудливые шлемы, напомнившие Сет-Дару броню невов в подземном храме в Кровавой долине.
Жемчужиной всего этого великолепия была трехметровая статуя Огненного Умы, искусно выточенная из красного дерева. Глаза бога были слегка прикрыты, от чего в хорошую погоду казалось, что он щурится от падающего на его лицо света, а в плохую – что готовится заснуть, погруженный в размышления о судьбах людей. Ума был одет в гигантский красный халат, украшенный позолоченной вышивкой с древними рунами.
Огненный Ума сидел в сердцевине огромного цветка. От цветка отходили стебли-корни, которые вились по полу и оплетали колонны, очень густо ближайшие и немного дальние. Создавалось ощущение, что Ума вырастил храм вокруг себя. Архитекторы продумали мельчайшие детали. Например, деревянные корни, отходившие от цветка, превращались в каменные, когда вились по гранитному полу, и вновь становились деревянными, когда оплетали колонны.
Алтарь перед богом был завален благовониями и яствами, фруктами и выпечкой, которые меняли каждое утро. Из большой курительницы струился резкий, будоражащий аромат. Рядом стоял послушник со связкой особых благовоний в руке. Священники говорили, что божеству следует вдыхать лишь особый аромат палочек, секретный рецепт изготовления которого знали лишь служители Золотого храма.
Сет-Дар стоял в стороне от главного алтаря и наблюдал за прихожанами. Храм всегда пользовался популярностью среди кадифцев и приезжих, но сегодня, накануне праздника Высокого Ока Шакры, гостей было особенно много.
Механика тронули за плечо, и он обернулся.
– Мне сказали, отец Сайлас подстригает кусты в парке, – сообщил Теон. – Он правая рука настоятеля, но не чурается любой работы.
Аркаирский механик, обычно выглядевший по-королевски, в этот раз оделся в неприметный потрепанный костюм. Сет-Дар знал, почему Теон не хочет бросаться в глаза: в его кармане лежало сокровище стоимостью в полмиллиона рэйвов. Единственное, с чем врач не смог расстаться, – трость. Сет-Дар наметанным глазом определил, что его друг вооружился версией-клинком.
Они вышли из храма, обошли толпу возле фонтана для омовения и по гравийной дорожке углубились в парк. Здесь народу было немного: день выдался пасмурный, с просторов Дао-Рао дул порывистый ветер. Они миновали аллею, где кроны деревьев смыкались над головой, и вышли к зеленому лабиринту. Он представлял собой сеть дорожек, обрамленных высоким, выше человеческого роста, вечнозеленым кустарником. В недрах лабиринта были разбросаны беседки, в которых обычно уединялись молодые парочки. Сет-Дар сам пару раз приходили сюда с Тианой на выходных.
Отца Сайласа они обнаружили в дальнем конце лабиринта. Огромным секатором он подравнивал кусты.
– Добрый день, отец Сайлас, – поздоровался Теон.
Священник обернулся. Он был чуть старше аркаирского механика. Загорелое лицо южанина с широкими скулами, крупный нос, гладко выбритые щеки и подбородок. Черные волосы коротко подстрижены, на висках пробивалась седина, а на голове намечалась лысина. Он был одет в простую светло-серую рясу, подпоясанную красным поясом – знак отличия священников Огненного Умы. Отец Сайлас дежурно улыбнулся и вперил в незнакомцев взгляд черных внимательных глаз.
– День добрый, господа. Да прибудет с вами Ума, – голос у священника был мягкий и приятный. – Чем могу служить?
– Меня зовут Теон, моего друга Сет-Дар. Мы хотели бы передать привет от Торуса.
– Торуса? Простите, не понимаю, о ком речь, – голос Сайласа не изменился, но брови непроизвольно сдвинулись, и Сет-Дар уловил в лице священника что-то знакомое.
– Я понимаю вашу
