меня «женихом».
– Тебе это неприятно? – удивленно прищурилась она.
– Что ты! Конечно, нет! – он смутился. – Просто он так разочарованно смотрит, что, боюсь, от ревности попытается свернуть мне шею.
– Не бойся, я никому не дам тебя в обиду, – серьезно ответила Тиана.
– Вот все и разъяснилось, – Теон потер руки. – Остается лишь одно незаконченное дело.
– Доставить ожерелье? – оживился Сет-Дар.
– Хочу сдержать слово. Составите компанию?
– Я воздержусь, – Тиана покачала головой. – Мне достаточно знать, что «Слезы Умы» попали в нужные руки, что Дария погибла не зря.
– А я бы познакомился с этим священником, – вставил Сет-Дар.
– Это может быть опасно! – воскликнула Тиана. – Не надо впутываться в очередную историю с разбойниками и контрабандистами.
– Я не верю, что священник Огненного Умы обыкновенный контрабандист, – возразил Сет-Дар. – Мне кажется, ожерелье нужно для какого-то древнего обряда, возможно, магического.
– Так он тебе и рассказал! – фыркнула девушка.
– Мы окажем ему услугу, доставив ожерелье, за кражу которого можно лишиться головы. Думаю, он не откажет нам в любезности, – усмехнулся Сет-Дар.
– Я знал, что вы согласитесь, – довольно кивнул Теон. – Вы, как и я, очень любопытны. Отличное качество для настоящего механика.
Часть 3. Тайна Огненного Умы. Глава 1. Отец Сайлас
Насвистывая веселую мелодию, по грязным улочкам Старого Города шел молодой человек, невысокий, кряжистый, широкоплечий. Мешковатые замызганные штаны и потертая рубаха навыпуск, на плечи накинут легкий плащ с капюшоном – ночью прошел сильный дождь, редкий гость в душном и засушливом Ка-Дифе. Парень насвистывал мелодию «По волнам Дао-Рао» – песенки, которую так любят горланить в питейных местные патриоты. В общем, всем своим видом парень походил на рыбака, возвращавшегося с утреннего лова. Этому образу не соответствовали лишь ботинки – тяжелые, из крепкой кожи, хорошо прошитые. Ботинки были потертые и грязные, но тот, кто удосужился обратить на них внимание, безошибочно определял, что они дорогие. На беду парня среди таких внимательных горожан оказались двое угрюмых мужиков, скучавших возле замшелой питейной. Они проводили парня взглядами, обменялись короткими репликами на валонийском и поднялись следом.
Если бы рыбак обернулся, то почуял бы неладное. К неприятностям на улочках Старого Города местным не привыкать, и способ их избежать зачастую один – держаться людных мест, где хотя бы кинжалом в спину не пырнут. Однако парень слежки не заметил и вскоре совершил роковую ошибку – свернул в узкий и тихий проулок, по которому так удобно срезать путь. Здесь-то его и догнали преследователи. Парень услышал шаги за спиной в последний момент, прижался к стене, пропуская прохожих, но тотчас понял, что влип. Высокий мускулистый небритый тип, похожий на грузчика, застыл поперек переулка, в то время как его худощавый напарник с козлиной бородкой проскользнул мимо парня и развернулся, блокируя путь вперед.
– Эй, чмарь, хорошие у тя ботинки! Дай поносить, – худощавый головорез оскалился в улыбке, демонстрируя отсутствие сразу нескольких передних зубов.
– Бросьте, ребя. Я на них целый год копил, – жалобно попросил бедолага. – Я же местный, всю жизнь горбачусь на причале.
– Чой-то я тебя не знаю, – ухмыльнулся худощавый. – Да и говорок у тебя пришлый, верно, Тад?
Небритый тип, к которому был обращен вопрос, согласно кивнул.
Рыбак затравленно огляделся: проулок был пуст. Худощавый решил, что жертва собирается позвать на помощь, а потому поспешно вытащил из-за пояса кинжал с длинным лезвием.
– Сымай живо, а то порежем!
Небритый мужик набросился на рыбака, схватив за руки, но тот внезапно проявил чудеса ловкости. Вывернувшись из захвата, он, словно заправский борец, вошел с противником в клинч, и голова нападавшего оказалась зажата у рыбака подмышкой. Парень изо всех сил сцепил руки и провел удушающий прием. Головорез замолотил кулаками, но молодой противник стойко держал удары. Одновременно он отходил вдоль стены, прикрываясь бандитом от его худощавого напарника с кинжалом. Последний, не ожидавший такого поворота, стоял, разинув рот.
Небритый сопротивлялся еще несколько секунд, но удушающий прием сработал, и бедняга обмяк в захвате. Рыбак отшвырнул нападавшего и вытащил из-за пояса короткий нож. Только теперь худощавый, дико бранясь, пошел в атаку. Он метил врагу в живот, но противник лихо парировал удар коротким лезвием. Худощавый атаковал снова, и опять безуспешно. Рыбак контратаковал. Он пресек неуклюжую попытку противника защититься и мощным ударом вогнал нож ему в сердце. Худощавый мешком осел на грязную землю, а рыбак наклонился и подобрал выпавшее из рук поверженного врага оружие. Свой нож он так и оставил в теле жертвы. Затем повернулся к первому противнику. Грузчик стоял на четвереньках, хватая ртом воздух. Не дожидаясь, пока враг очухается, парень подошел к нему и кинжалом худощавого ударил в шею. Тот хрюкнул, попытался схватить своего убийцу за ногу, но парень отскочил. Кровь хлестала из перебитой артерии так сильно, что даже будь грузчик не в полузадушенном состоянии, все равно бы ничего не сделал. Не прошло и минуты, как он затих, распластавшись в грязи.
Рыбак осмотрелся, убедился, что в проулке по-прежнему никого, подошел и вложил окровавленный нож в руку худощавого. После чего поспешил покинуть место трагедии. Он выглядел спокойным, но теперь шел, оглядываясь, и веселую мелодию насвистывать перестал.
Пройдя пару кварталов, он оказался у входа в плотницкую мастерскую, у дверей которой спорили несколько валонийцев. Рыбак бочком обошел их и постучал в дверь трехэтажного деревянного дома. Пока он ждал ответ,
