- Яйца – еда дорогая, я думал, все яйца в Серов везут или в Березники, а вы их куда-то мимо Серова везёте.
- Ага, - сообщает парень. – в Карпинске кое-что сбросим, а яйца до Черемухово потащим. Там разгрузимся.
- Там и дороги-то нет, наверное, - удивляется уполномоченный. – По барханам пойдёте?
- До Черемухово дорога нормальная, - продолжает молодой. – Это дальше уже барханы до самых болот пойдут.
«То есть… Деликатесные яйца термитов едут не в Серов, а дальше. Это кому же их возят? Кто там их есть-то будет?».
Спрашивать, кто заберёт деликатес в тех дебрях, где почти никто не живёт, он не хочет, но продолжает интересоваться:
- А обратно? Порожняком пойдёте?
- Почему порожняком? – удивляется молодой. – Полные пойдём, там в Черемухово товаров – пропасть.
«Откуда? Ну ясно, из-за болота тащат. Неужели есть проход через болота?».
- А что же за товар из Черемухово повезёте?
- Всякий товар, - вдруг встревает в разговор дремавший до этой минуты старший. – Там всего хватает, - и тут же говорит молодому: – Ты повнимательнее. За дорогой следи.
Кажется, старший хочет, чтобы младший поменьше болтал.
- Да я слежу! – отвечает молодой.
- Слушайте, яйца дорогие, - продолжает уполномоченный. – Товары опять же возите… Тут на дорогах никто не озорничает?
- В смысле? – не понимает молодой.
- Ну, в смысле – не грабят машины? Бандиты тут попадаются?
- Три года по тракту хожу, - хватается молодой, - ни разу ни на кого никто не нападал. Я даже и не слыхал про такое.
- Раньше бывало…, - снова встревает в разговор старший. – А потом Юра порядок-то поднавёл. Теперь такого нет. Теперь тут тихо…
«Юра? Это не тот ли это Юра, которого прозывают Сыр?».
Но спрашивать об этом нельзя, так сразу себя выдашь. Могут сразу понять, что ты не местный, если не знаешь того, кто в этих местах мог поднавести порядок.
- А, - понимающе произносит уполномоченный, и они едут дальше.
Глава 44
Он проснулся оттого, что перестал урчать двигатель, машину не качало на ухабах, она замерла. Но молодой водила не знал, что он уже не спит, и тряс его за плечо:
- Витя! Всё, приехали. Киселёвка. Серов. Мы сейчас топлива зальём… и дальше на Карпинск.
- Ага, понял, - «Витя» «проснулся», взглянул через лобовое стекло на небо: солнце, ни облачка, сезон воды заканчивается. Время почти девять часов утра. Он поблагодарил водителей, забрал винтовку и остатки своей еды и вылез из машины.
Серов.
Он привык к тому, что самые убранные от песка улицы находятся в центре Города, выше районов Березняков и ближе к районам Соликамска. Но здесь, на самом его краю, тоже было убрано. Конечно, это потому, что дожди не давали песку и пыли налетать каждый вечер на город. И теперь их не требовалось убирать каждый день. Тем не менее у города, даже у его окраин, вид был весьма приличный. Дороги, дома, оборудование вокруг домов – всё говорило о том, что жизнь в городе идёт неплохо. Но сразу в город он не пошёл, постоял у дороги, обочины которой заполоняли большегрузы. Тридцать машин, не меньше. Все гружёные. Заправка, ремонт, какая-то харчевня. А чуть севернее – развилка, одна дорога идёт на северо-восток, вторая на северо-запад. Он решил закурить и тут же вспомнил:
«Да! Надо выпить таблетки».
Теперь ему об этом забывать было нельзя, теперь они с ним навсегда. Он достал коробочку, подаренную пророком, достал таблетку и запил её водой из фляги.
Сразу и курить ему расхотелось. Он без аппетита закинул в рот кусочек вяленой дрофы. Что дальше?
«Нужно менять вид. Нужен магазин одежды и снаряжения. Здесь где-нибудь обязательно должен быть такой для водил и торговцев, что проезжают мимо».
Да, ему срочно нужно было менять свой вид; галифе с обмотками, как у казака, простые ботинки и видавший виды респиратор могли привлекать внимание. Горожане, которых он увидел, даже здесь, на самой окраине города, ничего подобного не носили.
Андрей Николаевич почти сразу нашёл магазин, где торговали одеждой. И там было всё, что ему нужно: хорошая кепка с затылочной защитой от солнца, он только что такую видел на одном парне, дорогой респиратор, отличные очки, высокие ботинки до середины голени и свободные шатни с небольшой «мотнёй», в дополнение ко всему рубаха навыпуск, яркие перчатки и яркий шейный платок. Услужливая продавщица предлагала ему поменять ещё и пыльник на короткую штормовку, говорила, что именно такие сейчас носят в Серове, и он согласился бы, если бы не карман для пистолета в левом рукаве. А вместо штормовки он купил чехол для винтовки и небольшую сумку для старой своей одежды. Её он не собирался выкидывать.
В общем, через полчаса он вышел из магазина совсем другим человеком, и теперь был собой доволен. Нет, не в том смысле, что ему нравилась новая одежда, а в том смысле, что теперь он мало отличался от местных.
И чтобы действительно выглядеть как местные, он решил избавиться от винтовки. Это оружие слишком серьёзное и дорогое, бросающееся в глаза. Уместное в степи и в оазисах, где полно охотников и добытчиков, тут, в крупном городе, оно выглядело слишком угрожающим. К тому же ничего подобного у встречающихся людей Горохов не замечал.
Он отходит немного от дороги, в степь за домами. Там у обломка бетонного столба садится на бархан, закуривает; винтовку, упакованную в чехол, сначала кладёт рядом на песок у ног, возле сумки с одеждой, потом снимает патронташ: без винтовки и ружья таскать такую тяжесть нет смысла. Он оглядывается и, убедившись, что этого никто не видит, присыпает своё имущество, включая сумку, песком. Песок тяжёлый, влажный, уполномоченный немного разравнивает его, «стреляет» окурком куда-то в степь, ещё раз осматривается и, запомнив место, уходит к домам.
***
Утро в сезон воды может быть прекрасным. Тридцать два градуса, благодать. И Горохов сначала идёт себе не спеша в центр, понимая, что пройти ему придётся немало. Впрочем, расстояния его никогда не пугали. Он мог пройти очень много… Вернее, раньше мог; как поведут себя его лёгкие сейчас, он не знал. Да и старался об этом не думать. Но в то же время ему нужно было знать, на что он способен с грибком в лёгких. Поэтому Андрей Николаевич прибавляет шагу. Идёт быстро, но это не мешает ему замечать
