— Боюсь, что вы гоняетесь за призраком. К нам давно уже, с полгода назад, прилетала птица. Ланнистеры поймали лорда Берика у Божьего Ока и повесили.
— Верно, повесили, да Торос вовремя перерубил веревку. — Сломанный нос Лима, уже не столь красный и распухший, стал каким-то кривым, и все лицо из-за него казалось скособоченным. — Его милость так просто не убьешь.
— И не найдешь, как видно, — заметил мейстер. — Вы уже спрашивали Лиственную Леди?
— Спросим непременно, — сказал Зеленая Борода.
На следующее утро, проезжая через каменный мостик около замка, Джендри полюбопытствовал, не этот ли мост оборонял старый рыцарь, но никто этого не знал.
— Скорее всего этот, — сказал Джек-Счастливчик. — Других мостов тут вроде не видать.
— Мы бы знали наверняка, если б об этом сложили песню, — сказал Том Семиструнный. — Будь такая песня, мы бы знали, кто такой был сир Мейнард и зачем ему так приспичило перейти через этот мост. Бедный старина Лайчестер прославился бы не хуже Рыцаря-Дракона, если б у него хватило ума нанять себе певца.
— Сыновья лорда Лайчестера погибли во время Робертова мятежа, — проворчал Лим, — кто на нашей стороне, кто на другой. С той поры он умом и повредился, и никакая дурацкая песня этого не исправит.
— Что это за Лиственная Леди, о которой говорил мейстер? — спросила Арья у Энги.
— Погоди, сама увидишь, — улыбнулся он.
Три дня спустя, когда они ехали через желтый лес, Джек-Счастливчик взял свой рог и протрубил сигнал — не такой, как прежде. Не успели звуки рога утихнуть, с верхушек деревьев упали веревочные лестницы.
— Стреноживаем лошадей и лезем наверх, — пропел Том. И они поднялись в древесную деревню, где крытые мхом шалаши, спрятанные в золотой и красной листве, соединялись веревочными переходами. Их проводили к Лиственной Леди, хрупкой, как веточка, белоголовой старушке в домотканом платье.
— Настала осень, и долго мы здесь не проживем, — сказала она. — По Хейфордской дороге девять дней назад проехала дюжина волков — они охотились. Если б они посмотрели наверх, то могли бы нас увидеть.
— А лорда Берика вы не видели? — спросил Том.
— Он умер, — горестно ответила женщина. — Гора поймал его и вонзил ему в глаз кинжал. Нам рассказал об этом нищенствующий брат, а ему сказал человек, который видел это своими глазами.
— Это старая история и притом лживая, — сказал Лим. — Лорда-молнию убить не так просто. Может, сир Григор и в самом деле выколол ему глаз, но от этого еще не умирают — спросите Джека.
— Я, во всяком разе, не умер, — подтвердил одноглазый Джек-Счастливчик. — Вот родне моей не так посчастливилось. Отца повесил бейлиф лорда Пайпера, брата Уота послали на Стену, других братьев поубивали Ланнистеры. Глаз — это пустяки.
— Ты можешь поклясться, что он не умер? — Лиственная Леди стиснула руку Лима. — Да благословят тебя боги, Лим, — это лучшая новость, которую мы слышали за полгода. Да хранит его Воин, и красного жреца тоже.
На следующую ночь они нашли приют в сожженной септе сожженной деревни под названием Веселушка. В окнах не осталось стекол, и пожилой септон, встретивший их, сказал, что грабители сняли с Матери ее дорогие одежды, забрали золотой фонарь Старицы и серебряную корону Отца.
— И отрубили Деве груди, хотя они-то были из простого дерева. Ну и глаза, конечно, выковырнули, янтарь, ляпис-лазурь и перламутр. Да смилуется над ними Матерь.
— Кто это был, Скоморохи? — спросил Лим.
— Нет, северяне. Дикари, которые поклоняются деревьям. Они сказали, что ищут Цареубийцу.
Арья прикусила губу. Она чувствовала, что Джендри смотрит на нее, и это вызывало в ней гнев и стыд.
В подвале септы, среди паутины, древесных корней и разбитых винных бочонков, жили с дюжину человек, но и они давно уже не слышали о лорде Берике — даже их вожак в зачерненных сажей доспехах и грубо измалеванной молнией на плаще. Зеленая Борода, поймав на себе взгляд Арьи, засмеялся и сказал:
— Лорд-молния везде и в то же время нигде, так-то, белочка.
— Никакая я не белочка. Я почти взрослая, мне скоро будет одиннадцать.
— Тогда смотри, как бы я на тебе не женился! — Он хотел пощекотать ей подбородок, но Арья хлопнула его по руке.
Ночью Лим и Джендри сели играть с местными жителями в плашки, а Том завел дурацкую песню о Пузатом Бене и гусыне верховного септона. Энги дал Арье свой лук, но она, как ни старалась, не смогла его натянуть.
— Тебе нужен лук полегче, миледи, — сказал конопатый лучник. — Если в Риверране найдется мореное дерево, я смогу такой сделать.
Том, услышав его, прервал пение.
— Дурак ты, Лучник. Если мы и завернем в Риверран, то ненадолго, чтобы выкуп за нее получить, и тебе некогда будет делать луки. Скажи спасибо, если цел оттуда уйдешь. Лорд Хостер вешал разбойников еще до того, как ты бриться начал. А уж сынок его… я всегда говорил, что человеку, который не любит музыку, доверять нельзя.
— Он ненавидит не музыку, а тебя, дурака, — сказал Лим.
— Без всякой причины. Если он так напился, что ничего не сумел сделать со своей первой женщиной, я-то тут при чем?
— А песню кто про это сочинил — ты или другая задница, влюбленная в собственный голос?
— Я всего-то один раз ее спел, — защищался Том, — и кто сказал, что эта песня про него? Она про рыбу.
— Про дохлую рыбку, — засмеялся Энги.
Арье было все равно, о чем говорится в дурацких песнях Тома, и она спросила у Харвина:
— О каком это выкупе он говорит?
— Мы нуждаемся в лошадях, миледи, и в оружии тоже. Нам нужны доспехи, мечи, щиты, копья, а еще семена. Зима близко — помните? — Он тронул Арью за подбородок. — Вы не первая знатная пленница, за которую мы берем выкуп, и, надеюсь, не последняя.
Это Арья понимала. Рыцарей постоянно берут в плен, а потом выкупают, и женщин иногда тоже. Но что, если Робб не захочет за нее платить? Она не какой-нибудь прославленный рыцарь, а для короля, интересы государства должны быть дороже сестер. И что скажет ее леди-мать? Хочет ли она, чтобы Арья вернулась, после всего, что ее дочка натворила? Арья прикусила губу и задумалась.
На другой день они приехали в место под названием Высокое Сердце. Это был холм, такой высокий, что Арье показалось, что с его вершины видно полмира. Там, наверху, она увидела кольцо огромных белых пней — все, что осталось от могучих некогда чардрев. Арья с Джендри, обойдя вокруг, насчитали тридцать один пень, и некоторые были так велики, что она могла бы спать на них.
Том сказал ей, что раньше Высокое Сердце было святыней Детей Леса и что остатки их волшебства еще сохранились здесь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
