— Тогда отпусти меня… — с надеждой подняв на него заплаканное лицо, обессиленно попросила я, едва слышно прошептав: — Прошу…Пожалуйста...
— Нет! — равнодушно отрезал хозяин жизни и многозначительно посмотрел на дверь, — Хлыст все еще лежит в спальне и не заставляй меня исполнить наказание, не в твоем и так слабом состоянии.
"Вот оно что… Он не выпорол тебя не потому что пожалел или любил, а потому, что не хотел проблем со свое личной игрушкой! Зачем ему лишние траты на больницу? Он лучше просто отложит наказание..." – "подбодрил" внутренний голос, но я все же решила еще раз испытать удачу:
— Прошу тебя… Раз тебе все равно с кем спать, опусти меня. Красивых и согласных на все девушек много! Тебе же нет дела до моих эмоций к тебе, значит, меня может заменить любая шлю… Даяна. Пусть она живет здесь, но не я! — с каждым словом голос все больше срывался на крик, будто не замечая закипающей внутри Роберта ярости.
Я замолчала, когда он резко встал, откинул лежащий открытый ноутбук рукой на пол и быстро зашагал ко мне.
Все произошло так резко и быстро, что я буквально ничего не успела осознать: одна его рука подняла меня, а другая сдавила за горло. Не могу сказать, что мужчина мог так задушить меня, хватка была довольно слабой, но достаточной, чтобы перепугать меня и заставить успокоиться, замолчать, начиная перепуганно хватать воздух ртом:
— Послушай меня очень внимательно, так как два раза я повторять не собираюсь! — чеканя каждое слово, сказал мужчина и спустя небольшую паузу продолжил: — Я не терплю неповиновения, особенно от женщин. Я щадил твою детскую психику до этого, но видимо не стоило, так как жизнь тебя ничему не учит. Жить ты тут будешь ровно месяц – не обсуждается! Раз тебе нужна ясность в отношениях: каждый день ты должна быть в десять утра в моем кабинете с чашкой кофе на подносе, после чего я отымею тебя сзади и, кроме отчета в обед, не хочу тебя видеть целый день, только если не приближается конец света и перестали работать телефоны – не обсуждается! Выходить и спускаться с этого этажа тебе запрещено, приходить к тебе может кто угодно, после проверки охраны, естественно, – не обсуждается! За любое неповиновение – плеть – не обсуждается! — Роберт сильнее надавил на мое горло пальцами и обманчиво спокойно прошептал: — А сейчас ты уходишь в СВОЮ комнату и не показываешься до завтрашнего утра.
Ослабив хватку, он подтолкнул меня по направлению к выходу и выжидающе сомкнул руки на груди.
Не знаю, откуда взялись силы, но мне удалось как-то доплестись до комнаты, послав перед этим мужчине прощальный, полный ненависти и непонимания взгляд.
Даже внутренний голос молчал или отключился, щадя и так "избитую" морально хозяйку. Мыслей в голове больше не было. Никаких. Я заставила себя закрыть глаза, отключиться на постели на сутки и проснуться новым человеком, ненавидящим Роберта всем сердцем и обещающим себе никогда, во что бы то не стало, не говорить мужчине "Я тебя люблю".
Утром меня разбудило солнце, которое пробивалось сквозь шевелящуюся от сквозняка гардину, и чьи-то робкие передвижения по комнате. Сперва я испугалась, что это Роберт, но затем смело откинула эту мысль, решив, что он вряд ли ходил бы по комнате на носочках, после вчерашнего разговора.
Я была права: худощавая женщина лет шестидесяти в белом костюме перекладывала вещи из многочисленных пакетов с элитными эмблемами в освобожденный от одежды Роберта шкаф.
— Доброе утро, Полина! Меня зовут Галина Семеновна, я - Ваша персональная горничная на этот месяц.,— женщина по-матерински тепло мне улыбнулась и указала подбородком на поднос с едой, оставленный на столике около постели: — Завтракайте, а через час Вам следует быть на работе. Новая косметика и средства личной гигиены я разложила в ванной. Вся одежда будет в этом шкафу, — женщина кивнула на забитый строгими вещами гардероб и просеменила в выходу, — Если Вам что-то будет нужно, просто нажмите белую кнопку около кровати и я тут же приду.
Сонно покосившись на столик, действительно заметила там едва заметную выпуклость и, тут же выкинув эту ненужную информацию из головы, пошла в душ. Мой организм отчаянно отвергал мысли о Роберте и не потому что я такая стойкая, а потому что вспоминать вчерашний день было не только унизительно, но еще и больно.
Несмотря на то, что проспала я практически сутки, все воспоминания казались настолько острыми, словно произошли со мной пару минут назад. Так что теперь я пыталась сосредоточиться на подругах и… отце, мысли о котором посещали мою голову чаще и чаще.
Решив не завтракать, как обычно сразу направилась переодеваться и увидела разложенное на кровати черное бесформенное платье, похожее на очень модный... мешок, под которым, не будь у меня длинных волос, нельзя было бы разобрать – парень я или девушка. Посему равнодушно открыла белый шкаф, разыскивая там что-то более жизнерадостностное, но это оказалось практически невозможно, так как в шкафу было пятьдесят оттенков черного и сто видов невероятно красивого кружевного белья, которое мало меня интересовало.
— Да кому я тут нужна? — депререссивно задала я вопрос пустой комнате и натянула предложенную или, быть может, заказанную гувернанткой одежду.
