несколько секунд, и только потом реагирую:
– Так и есть. Мы здесь не для того, чтобы вас убивать. Однако мы приняли меры предосторожности, и очевидно, что мы были правы. – Я многозначительно смотрю на Хензо, а затем указываю Лукасу на стул напротив: – Может быть, ты присядешь?
Взявшись с притворным спокойствием за спинку стула, он наконец садится. Лицо его сурово и замкнуто, а челюсти стиснуты. Карты в этой игре сдаю я, что ему совсем не нравится.
– Со времени приезда вы доставили нам ряд мелких неудобств. Даем вам последний шанс покинуть наш город прежде, чем мы дадим вам отпор. Ни к чему, чтобы твоя Лилия уже в семь лет становилась сиротой.
В глазах у него сверкает вспышка бешеной ярости. Но я уже не обращаю на него внимания и продолжаю, глядя на младшего босса – Элайаса.
– Или чтобы твоей беременной жене, Кэтрин, пришлось одной растить вашего мальчугана.
Мой взгляд останавливается на Сэмюеле.
– Или чтобы у твоей бабушки не осталось никого, кто поможет ей на старости лет. Потерять сына, невестку, а потом и внука… Какая это для нее будет трагедия!
Правило номер четыре: при разговоре следует обращаться ко всем членам банды, избегая риска, что кто-то может почувствовать себя исключенным из общего обсуждения. Другими словами – в психологическом давлении на наших противников не допускается никакой дискриминации.
Кулак Лукаса со всей силы обрушивается на стол.
– ТЫ СЧИТАЕШЬ, ЧТО МОЖЕШЬ ГОВОРИТЬ С ПОЗИЦИИ СИЛЫ? – ревет он.
– МОЯ ПОЗИЦИЯ И ЕСТЬ ПОЗИЦИЯ СИЛЫ! – кричу я на него в свою очередь, поднимаясь с места.
И чтобы подкрепить эту истину, возвышаюсь над ним в полный рост, в то время как он под моим взглядом лишь глубже забивается в кресло.
Во всем помещении больше не слышно ни единого звука: в ушах у меня только шум пульсирующей в жилах крови.
Именно в этот момент я занимаю свое место в этом мире насилия и вражды. Я не чувствую себя в нем лишней или же маленькой девочкой, нуждающейся в защите.
– Мы находимся на своей территории, где нами создан альянс еще как минимум с семью другими бандами, и они немедленно примкнут к нам, если только мы их об этом попросим. Полиция этого города у нас в кармане, и, кроме этого, в нашем распоряжении имеются такие финансовые средства, какие вам не привидятся даже в самых безумных мечтах. Наш босс, Картер Браун, он же Картер Аринсон, – брат Майка Аринсона, нашего поставщика оружия и вашего поставщика оружия, и в этой войне Майк будет на нашей стороне.
Лукас мгновенно выпрямляется, и я чувствую, как Сыновья Дьявола позади сразу же напрягаются.
Так, значит, они были в курсе родственных отношений между Картером и Майком.
– Сколько парней работает на него? – спрашиваю я.
– Порядка трех сотен, – отвечает за моей спиной Кларк.
Я выразительно смотрю в глаза Лукасу. Но в выражении моего лица нет ничего ни издевательского, ни торжествующего – я просто трезво смотрю на вещи и желаю, чтобы он прислушался к голосу разума.
– Ты разве хочешь видеть, как все твои люди гибнут на войне, в которой у вас нет ни малейшего шанса?
Его парни смотрят на меня в бешенстве, сам же Лукас хранит молчание. Он знает, что проиграл, – просто ему не хочется слишком легко сдаваться. Тогда я снова сажусь на свое место и, обернувшись, бросаю взгляд на Джесси: в руках у него появляется то самое доработанное Картером досье, которое до настоящего момента было спрятано у него под кожаной курткой. Джесси протягивает папку мне, а я кладу ее на стол и пододвигаю прямо под нос главарю Королей Закона – несмотря на его нескрываемую ненависть, он явно испытывает любопытство.
– Я знаю, почему вы здесь. Стоимость вашей валюты резко упала, банковские комиссии за обмен растут по экспоненте, и вы теряете все свои доходы. Это не имеет никакого отношения к истории старых прав на эту территорию.
Если Сыновья Дьявола – за исключением Кларка и Джесси – и удивлены этим заявлением, они никак этого не показывают.
Лукас берет досье и неторопливо перелистывает страницы, внимательно изучая предоставленную ему информацию относительно Колона и его преимуществ. Всего в ней около тридцати страниц, которые не могут не подтолкнуть его пойти на этот компромисс.
Оторвавшись от папки, босс поднимает глаза на меня, а затем наклоняется над столом.
– А у тебя башка варит!
– Мы с вами из двух диаметрально противоположных миров. Вы хорошо знаете фавелы, где банд хоть пруд пруди. Бразильское государство не в состоянии с ними справиться, убийства стали разменной монетой. Наркотиками торгуют средь бела дня, и все усилия полиции не приводят ни к каким результатам. Она уже потеряла авторитет. Здесь же действуют другие правила. При первой же улике, если у вас нет целого списка высокопоставленных покровителей, полиция отправит вас за решетку, и вашим новым домом станет тюрьма. Как и в любом месте на земле, деньги – это власть. Но вопрос в том, сколько вы сможете заплатить, чтобы купить первого копа, который вас сцапает, – в случае, если он, конечно, позволит себя купить? К вашему сведению, даже нескольких тысяч долларов будет недостаточно. Нужно ежемесячно выделять щедрую сумму каждой организации, закрывающей глаза на вашу деятельность. Могу вас уверить, что вы не проведете здесь и двух недель, как полиция Анн-Арбора постучится к вам в дверь. Тогда как в Панаме действуют знакомые вам правила, и, кроме того, там есть выгодное преимущество: доллар имеет хождение наравне с национальной валютой, уровень преступности ниже, чем в Бразилии, на двадцать три процента, и есть прямой выход к Панамскому каналу и незаконно провозимым по нему товарам…
Я даю ему время осмыслить эту информацию, а потом наклоняюсь к нему поближе.
– А что, если мы выйдем на пару минут подышать свежим воздухом?
Он должен понять, что я из себя представляю, однако я не имею права позволить себе раскрыться перед его людьми. С ним мне следует быть искренней, но я могу быть такой только наедине.
Глядя мне прямо в глаза, Лукас указывает на дверь, давая понять, что выйдет вслед за мной. Я встаю с места, но Кларк своей твердой рукой удерживает меня. Главный хулиган смотрит на меня суровым взглядом, отговаривая продолжать, однако я командую, обращаясь к Сыновьям Дьявола:
– Если через пять минут я не вернусь, убейте их всех! Только потом не хороните меня вместе с ними, ладно?
Правило номер пять: уметь лавировать между серьезным и слегка шутливым тоном.
Я высвобождаю руку из хватки Кларка и иду к двери, а за мной следует Лукас. На пороге босс наших соперников останавливается и окидывает своих парней властным взглядом.
– Чтобы никаких глупостей, вам ясно?
Они молча кивают, и мы с ним вместе выходим на свежий воздух. Мы делаем несколько шагов по грунтовой дороге, после чего я поворачиваюсь к главарю Королей Закона.
Сейчас наступает решающий момент. И поэтому я делаю то, что у меня получается лучше всего: стараюсь быть человечной. Смотрю ему прямо в глаза, чтобы он мог читать по ним то, что я чувствую, и подхожу к нему на достаточно близкое расстояние, чтобы он ощутил свое превосходство надо мной благодаря росту и силе. То, что было сказано мной в ангаре, уязвило самолюбие главаря банды, но нужно, чтобы он понял: я здесь не для того, чтобы унизить его.
– Если бы я не настояла и не убедила Картера, вы бы уже были закопаны на два метра под землей. Я увидела то человеческое, что стояло за вашим оскорблением в наш адрес, и я не единственная проявила к вам сочувствие. Мы не хотим ни всеобщей резни, ни вообще каких-либо человеческих жертв – ни с нашей, ни с вашей стороны. Зачем кому-то умирать, когда есть так много доступных решений? Мы можем все жить, Лукас. Кровопролитие не принесет вам ни территории, ни решения проблемы.
Сунув руки в карманы, он поднимает лицо к солнцу.
– Хороший главарь банды не бежит от трудностей.
– Но хороший главарь банды умеет принимать верные решения, которые позволят его людям остаться в живых. Я не прошу тебя бежать, я прошу тебя жить.
