более опасными и экономными тычковыми атаками. Один из таких выпадов все же сумел задеть запястье, и широкое зазубренное лезвие оставило на его смуглой коже глубокую и длинную царапину.
Щедро закапала кровь, обагряя землю. Рядом застыл Юншэн, в шоке и неверии уставившись на красные капли, что срывались с костяного лезвия в руке вора. В другой раз Стас бы подивился необыкновенной (для алхимика) эмоциональности на лице своего друга, однако сейчас у него оказались проблемы посерьезнее. Благо, во время драки на кулаках оба новобранца сместились в сторону, так что Стасу хотя бы не нужно было думать о безопасности приятеля.
— Экхе-кхе-хке, — Глумливо заперхал Ма, — Что, уже не такой самоуверенный? Юшку-то я тебе пустил. Не волнуйся, это только начало…
— Что ты творишь, идиот?! — Громко спросил его Саргон, пытаясь пережать пальцами бодро текущие струйки, — Если ты меня убьешь или ранишь, то лао сянь-шэн лично засунет эту заточку так глубоко тебе в задницу, что ты сможешь пересчитать языком все ее зазубрины.
— Ха! Думаешь небожители снизойдут до того, чтобы разбираться в жалкой смерти очередного черноногого? — В голосе оппонента сквозила истерика, торжество и злость, — Мы никто! Пыль, прах под их ногами! Удобный инструмент, чтобы не возиться самим с рисом и свиньями! А ты-ы-ы! Ты пытаешься быть как они! Думаешь, я не видел..!
Что там не видел Ма, так и осталось для Стаса загадкой, потому что его оппонент снова рассвирепел и бросился в бой. Но теперь это была уже злобная радость победителя и ярость хищника к своей жертве.
Следующий удар ножом Стас каким-то невероятным усилием отбил в сторону, ударил ногой, но… Слишком маленькое тело, слишком низкий рост. Как следствие — слишком короткие ноги. Он банально не достал до паха противника, зато сам Иккагецу нанес очередной удар. В этот раз он едва-едва не вспорол врагу горло. Чиркнул самым краешком. Легкая царапина, не более, однако Стас похолодел.
Он чувствовал, как набухает и начинает кровить маленькая ранка и понимал — он был в шаге от очередной смерти.
"Неужели я погибну так глупо? От руки этого ничтожества, этого ворюги, подонка, мамкиного завистника, сплетника с корявым языком?!"
Попаданец рванул в наступление. Ма замешкался, не ожидая от испуганного врага такой прыти. Стас снова, как в тот раз с демоном, упал на ноги, проскользил полтора метра внизу и ударил пяткой под колено оппонента. Тот повалился на землю, но оружия из рук не выпустил. Завязалась потасовка, в которой все преимущество оказалось на стороне более тяжелого и вооруженного противника.
Попаданец кое-как разорвал клинч, вскочил на ноги и отпрыгнул в сторону, держась уже за плечо. Бывший вор ткнул его от души, но слишком узкая заточка не нанесла действительно опасной раны. Пока не нанесла.
"С ним пора заканчивать. Играть в долгую нельзя — пусть у него меньше статы, в том числе выносливость, он и устает куда меньше. Не нужно выписывать кульбиты, чтобы избежать смертельного удара. И почему никто не приходит к нам на помощь?!" — Мысленно возопил он.
Пусть конфликт и проходил недалеко от их казармы, никто из ее обитателей, казалось, не слышал звуков боя. Либо они действительно не долетали, либо оставшиеся сокомандники дружно ушли на тренировку во внутренний двор. Либо, что тоже вероятно, никто и не пытался вмешаться, думая, что идет заурядная драка. Ведь все их оружие заботливо лежало на оружейных стойках.
"Блин, неужели все это из-за той разборки в самом начале цикла… В смысле, прибытия в отряд. Вот кто бы мог подумать, что походя набранный авторитет обернется такими последствиями?" — Раздраженно думал Саргон, пока очередным невероятным кульбитом уходил от экономной тычковой атаки.
"Дерьмо! Придется подставить руку или плечо, чтобы лишить его оружия и только потом отпинать. Да чтоб вся персидская армия прошла через твои Фермопилы, придурок!", — Мысленно возопил он, — "Терпеть не могу, гм, Терпеть боль. Ну вот еще и каламбурами…" — Стас снова уклонился от выпада, вызверился, с рыком провел уже пару своих атак, от которых осторожный Ма предпочел увернуться. Мало ли.
Это и стало фатальной ошибкой.
Позади Иккагецу раздалось какое-то утробное фырканье, как у злого ежа, а затем на затылок бывшего вора с тошнотворным звуком опустился чугунный тигель. Глаза Иккагецу тут же потеряли осмысленность, собрались в кучу, после чего он рухнул под ноги своему израненному оппоненту. А над его телом встал, словно ангел мести в стиле страдающего средневековья (привет, тигель в руках!), обычно безразличный к окружающим Юншэн.
На лице фармацевта застыла боевая злость пополам с детской, плаксивой обидой. Невероятно уморительное сочетание, если бы не последствия. Стеснительный, безотказный и пассивный алхимик, который сохранял статус-кво только из-за страшилок вокруг своей профессии сам! без просьб, приказов или угрозы для своей жизни! достал свое ценное! оборудование и шарахнул обидчика по голове.
— Юншэн! — Растроганно улыбнулся Стас, хоть ситуация и не располагала к этому, — Ты спас меня! Спасибо. Но почему…
— Ты мой. Друг, — Тигель выпал из ослабевших рук. Фармацевт равнодушно переступил через неподвижное тело вора, подошел к Саргону и осторожно, с мягкой потребностью, ткнулся лбом в здоровое плечо.
— Не уходи. Как они. Не хочу снова. Быть один, — Едва слышно прошептал он.
— Да я еще весь этот Форт переживу, что ты в самом-то деле! — Натужно засмеялся Стас, но осекся, когда приятель посмотрел на него неожиданно серьезным взглядом.
— Я буду осторожен, — Вздохнув, пообещал попаданец, — А пока, давай-ка мы с тобой осмотрим нашего преступника. Статы-статами, однако от твоего удара нормальный человек точно отъедет в мир без бесплатного вайфая.
— Это твоя. Традиция? — Привычным шепотом спросил слегка успокоившийся Юншэн, — Если есть мир. Без бесплатного. Чего-то. То есть и с. Бесплатным? Твой личный. Тайпин Тяньго (Небесное Царство Всеобщего Благоденствия)?
— Ха-ха-ха, — Теперь Стас засмеялся вполне себе искренне, — Нет, просто такое выражение. Не бери в голову.
— Я и не. Смог бы, — Все с тем же легким недоумением ответил Юншэн. Отличать афоризмы от прямой речи он так и не научился. Впрочем, его это не слишком тяготило. Зато явно нервировали кровоточащие раны Стаса. Так что пришлось ему наскоро перевязать себя оторванными от подола Ма тряпками.
Впрочем, ворюга явно должен быть не в обиде. В конце-концов, он остался жив и сам каким-то чудом не совершил убийство. Потому что за такое преступление в Форте колесовали безо всяких снисхождений или оправданий. Бывший вор слишком привык ходить по краю, чтобы бояться риска и его слишком сильно довели, чтобы он решил на
