Вопрос прозвучал трижды; каждый раз кнопка сияла красным. Голову добровольца медленно охватил специальный шлем; он был необходим для точной наводки луча сканера. После этого голос из динамиков сообщил:
— Аппаратура готова к запечатыванию. Прочтите про себя символ веры и нажмите кнопку.
Доброволец нажал кнопку, и она засветилась зеленым. Через полминуты она погасла. Голос сообщил:
— Печать наложена. — Шлем раскрылся, освобождая голову. Человек встал с кресла и вышел.
Когда все четыре офицера прошли процедуру и вернулись в вестибюль, Кейко окинула их внимательным взглядом и отметила, что их настроение явственно улучшилось. Из глаз исчезли меланхолия и замешательство; теперь все четверо были невозмутимо спокойны.
— Как вы себя чувствуете? — улыбаясь, спросила она.
— Превосходно, — ответил один из офицеров, улыбаясь в ответ. — Как и должно быть.
Когда они уже уходили, женщина-азиатка обернулась и добавила:
— Доктор, я и вправду чувствую себя великолепно. Спасибо!
Теперь будущее определилось — по крайней мере, в умах этих четырех молодых людей.
С этого дня военнослужащие космических сил пошли за верой сплошным потоком. Сначала поодиночке, потом целыми группами. Поначалу они приходили в гражданской одежде, но затем большинство стало являться в военной форме. Когда приходили группами больше пяти человек, комиссия наблюдателей удостоверялась, что никого не привели против его воли.
Спустя неделю больше ста военнослужащих, в звании от рядового до полковника, прошли процедуру запечатывания разума и поверили в победу. Для офицеров более высокого ранга процедура была запрещена.
Тем же вечером у залитого лунным светом Монумента веры Хайнс сказал Кейко:
— Дорогая, нам пора.
— В будущее?
— Да, в будущее. Как нейрофизиологи мы ничем не лучше других. Мы уже достигли всего, чего добивались. Мы подтолкнули колесо истории. Теперь давай отправимся в будущее и посмотрим, что из этого получится.
— Как далеко в будущее?
— Очень далеко, Кейко. Очень далеко. До того самого дня, когда трисолярианские зонды войдут в Солнечную систему.
— Прежде чем мы ляжем в гибернацию, давай немного поживем в нашем доме в Токио. Ведь мы навсегда покинем это время.
— Конечно, дорогая. Я тоже по нему соскучился.
* * *
Через шесть месяцев Кейко Ямасуки лежала в саркофаге гибернатора. Температура ее тела медленно понижалась, и холод уже начал успокаивать бушующие в голове мысли. В темноте и уединении ход ее сосредоточенных дум обрел четкую рельефность — точно так же, как десять лет назад сфокусировался разум Ло Цзи, когда он провалился в ледяную воду. Внезапно ее туманные мысли стали необычайно ясными — как морозное небо посреди студеной зимы.
Она попыталась крикнуть: «Остановите гибернацию!» — но было уже слишком поздно. Сверхнизкая температура превратила ее тело в лед, и Кейко была неспособна издать ни звука.
Техники и доктора отметили, что в момент входа в анабиоз глаза пациентки приоткрылись; в них появилось выражение ужаса и отчаяния. Если бы ее веки не замерзли, то глаза открылись бы полностью. Но это было обычным, часто наблюдаемым явлением при гибернации, поэтому никто не придал случившемуся значения.
* * *
На очередных слушаниях проекта «Отвернувшиеся» обсуждали испытание звездно-водородной бомбы.
В последнее десятилетие теоретики работали над математической моделью звезды, возникающей при термоядерном взрыве, названную стелларной моделью. Наконец появились компьютеры, способные эту модель просчитать, и можно было начинать производство таких звездных бомб. Первую бомбу собирались изготовить мощностью в 350 мегатонн, в семь раз мощнее самой большой бомбы, когда-либо созданной человеком. Испытать такую бомбу в атмосфере было невозможно; подземный взрыв на обычной глубине тоже не годился — всю окружающую расплавленную породу выбросило бы из шахты. Понадобилось бы бурить сверхглубокую скважину. Но даже в ней было опасно испытывать настолько мощный заряд. Ударная волна пройдет сквозь всю планету и может спровоцировать землетрясения и цунами. Бомбу такой мощности следовало испытывать в космосе. Взрыв на околоземной орбите тоже был опасен — возникающий при этом электромагнитный импульс разрушит системы связи и линии электропередачи. Самым подходящим полигоном была обратная сторона Луны. Однако Рей Диас настаивал на другом варианте.
— Я решил провести испытания на Меркурии, — объявил он.
Его предложение удивило присутствующих, и они начали задавать вопросы.
— В соответствии с принципами проекта «Отвернувшиеся», я не обязан ничего объяснять, — холодно ответил он. — Испытания следует провести на Меркурии, в литосфере планеты. Мы пробурим сверхглубокие скважины.
Встал представитель России:
— Мы не исключаем испытаний на поверхности Меркурия. Однако скважины обойдутся слишком дорого — раз в сто дороже, чем на Земле. Более того, сведения о том, какими окажутся последствия ядерного взрыва на Меркурии, для нас совершенно бесполезны.
— Испытания на Меркурии невозможны даже на поверхности! — вмешался представитель США. — На сегодняшний день Рей Диас привлек больше ресурсов, чем любой другой Отвернувшийся. Его пора остановить! — Это предложение поддержали делегаты Великобритании, Франции и Германии.
Рей Диас лишь рассмеялся.
— Даже если бы я потратил так же мало, как доктор Ло, вы бы все равно из кожи вон вылезли, чтобы заблокировать мои инициативы. — Он повернулся к председателю. — Прошу главу и членов СОП не забывать, что из всех планов Отвернувшихся мой план наилучшим образом согласуется с оборонной стратегией Земли. Его даже можно рассматривать как часть этой стратегии. В абсолютных цифрах затраты могут представляться высокими, но значительный процент этих расходов работает на оборону. Поэтому…
Его перебил представитель Великобритании:
— Вам все же стоит объяснить, почему вы настаиваете на подземных испытаниях на Меркурии. Если, конечно, вы не просто стараетесь потратить как можно больше денег. Мы не понимаем, зачем это нужно.
— Господин председатель, господа делегаты, — спокойно парировал Рей Диас, — вы, очевидно, заметили, что СОП совершенно не уважает Отвернувшихся и полностью игнорирует принципы проекта. Если мы должны все объяснять, то какой же тогда смысл в проекте «Отвернувшиеся»? — Он одного за другим обводил собравшихся неистовым взглядом, а те прятали глаза.
— Тем не менее, — продолжал Рей Диас, — я согласен дать некоторые объяснения. Взрыв глубоко под поверхностью Меркурия выбьет огромную полость. В ней мы соорудим базу. Очевидно, что это самый дешевый способ построить такое сооружение.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
