Укрывшись теплым одеялом, сделанным из кожи дагенов и человеческих волос, Тиберий бросил взгляд на девушек: дурехи скрыли лица масками, сидели на бегунках и о чем-то щебетали. Он было попытался подслушать их разговор, когда с его повозкой поравнялся палангай.
— Король бессмертен! — воскликнул солдат и чуть склонил голову.
— Оставь формальности, — ответил Тиберий. Воздух дымком вырывался изо рта. — Мезармоут далеко. Не сотрясай попусту воздух. Что ты хотел?
Сверкнув черными, как уголь, глазами, палангай прошептал:
— Королевский прокуратор, я узнал кое-что… Такое, что вам не очень понравится.
— Переходи к делу.
— Это касается девушек… — Каждое слово, казалось, с трудом давалось бедняге, словно его сейчас начнут пытать. — Авла… Она… Слух, конечно, недостоверный, но…
— Ну же! — Левое веко прокуратора задергалось.
«Все испытывают мое терпение!»
— Авла пошла в поход бе…
Палангай исчез. От неожиданности Тиберий на мгновение потерял дар речи. Вот только что солдат ехал перед ним и пропал. Раздались крики воинов, сани остановились. Прокуратор выглянул из бегунков, посмотрел на то место, где бессвязно лопотал дурачок. Идеально круглая дыра красовалась в обрамлении поблескивающего снега.
Кудбирион обошел сани, встал вокруг дыры и спросил друга:
— Что произошло?
Тиберий слез с бегунков, боясь провалиться под пружинистый снег. Возможно, вся земля была усеяна дырами! Ведь никто и никогда еще не уходил так далеко от Мезармоута. Может, до гор вообще нельзя добраться.
— Палангай подошел ко мне, хотел что-то сказать и угодил в прореху в снегу, — ответил он, сел на колени и взглянул в идеально круглый чернильный зев.
Дыра больше походила на нору: ровные, блестящие стенки, небольшая кучка снега на границе с прорехой. Естественное углубление. Вот только никто не знал, кто вырыл её! Хотелось верить, что тварь, обитавшая под землей давно мертва. Тиберий склонился еще ниже. Щеки защипал мороз.
— Всем стоять на месте! — приказал кудбирион солдатам и сел на колени рядом с другом.
— Вот мы и влипли, Немерий! Даже и семита не прошли! Что будем делать? Вдруг он еще живой?
Сняв маску, кудбирион закричал в дыру:
— Палангай! Ты меня слышишь?!
Тишина.
«А если тварь, живущая в норе, вылезет на поверхность? Сможем ли мы отбиться?»
Тиберий почувствовал, как по коже поползли мурашки. Даже сквозь теплые перчатки мороз вцепился в руки, сжимавшие края дыры.
— Нельзя его там оставлять, — сказал Немерий, шмыгнув носом.
— И как мы его вытащим?
— Можно обвязать одного из палангаев веревкой и спустить.
Критически оглядев нору, Тиберий замотал головой.
— Довольно рискованно, — пробурчал он. — А если солдат застрянет?
— У нас каждый воин на счету! Я не позволю разбрасываться своими людьми, Тиберий! — Лицо кудбириона исказилось в гримасе ярости.
— Не кричи ты.
Тиберий посмотрел на палангаев, вереницей растянувшихся по ледяной пустыне. Можно попытаться спустить демортиууса в нору, хотя вряд ли старейшина Актеоун позволит. И тут его осенило! Конечно же! Прокуратор вспомнил, что в поход отправился и тот карлик, что сражался в мастерской с гигантом Септимом.
«Как же его звали?»
— Постумус! — закричал Тиберий. — Иди сюда! Живо!
Коротышка спрыгнул с самих дальних саней, нагруженных под завязку припасами, и рванул к нему. Издалека его можно было принять за ребенка, невесть как оказавшимся среди суровых взрослых. Теплые одежды также придавали ему сходство с шаром. Запыхавшись, карлик встал возле Тиберия, то и дело посматривая в дыру.
Кудбирион, лишь мельком глянувший на него, тут же понял замысел королевского прокуратора и сказал:
— Постумус, обвяжись веревками и лезь в дыру. Необходимо вытащить палангая.
— Командир, но…
— Живо лезь! — взорвался Немерий. — Это приказ!
Повторять не пришлось дважды. Буквально через десять перкутов коротышка сидел на снегу, опустив ноги в чернильный зев. Его грудь крест-накрест опоясывали веревки из грубого линума. Септим вместе с пятью палангаями держали бечевку, дабы в нужный момент вытащить карлика.
Нахмурившись, Тиберий взглянул на гиганта и сказал:
— Только без глупостей. Отпустишь Постумуса — лично убью. — Прокуратор повернулся к коротышке. — А ты будь осторожен. Если что-то произойдет или увидишь, два раза дерни за веревки. Тогда мы тебя вытащим. Возьми еще эту коробочку с горючим маслом, чтобы видеть в темноте. — Он аккуратно протянул цилиндрический сосуд, на вершине которого из маленькой круглой дырочки танцевал лепесток пламени.
Обреченно кивнув, Постумус полез в нору.
«Надеюсь, карлик без проблем вытащит палангая, мы дальше отправимся в путь. Дагулья задница! Вот почему нам постоянно так не везет? Боги, ответьте мне! Почему нельзя без проблем добраться до гор и дотащить проклятого Сира до Венерандума? Почему проблемы сыплются и сыплются на наши головы?»
Тиберий в который раз пожалел, что согласился отправиться в экспедицию. Если бы тогда он наотрез отказался от слов Безымянного Короля, то в крайнем случае его бы лишили звания, дома и отправили бы доживать последние хакима в Юменте. А сейчас он рискует жизнью, чтобы добраться до гигантского ящера ради… Ради чего?
Нора шла вертикально вниз, словно городской колодец, однако затем резко уходила под большим углом в сторону. Разгоняя тьму лепестком пламени из сосуда, Постумус в последний раз поднял голову в желании увидеть круг звездного неба и скрылся в углублении.
На время воцарилась тишина. Тиберий всматривался в нору, стараясь не думать о плохом. В конце концов, после стольких неприятностей должно произойти хоть что-то хорошее. Не может не произойти!
— Как ты, Постумус? — громко спросил Немерий.
От неожиданного рева друга у Тиберия бешено забилось сердце. А карлик, наверное, уже давно обделался со страху.
Какое-то время ничего не происходило, потом донесся приглушенный голос коротышки:
— Дыра бесконечная. По крайней мере, не вижу конца. Похоже, ход вновь становится вертикальным. Вот только разглядеть ничего не получается.
Немерий жестом приказал гиганту дальше спускать Постумуса. Септим лишь кивнул.
— Что еще видишь? — спросил Тиберий как можно громче.
Тишина. А затем раздался голос карлика:
— Похоже, Фабриций разбился! Нора все еще отвесно идет вниз!
«Фабриций. Вот как звали палангая, который хотел мне что-то рассказать про Авлу».
Облачка пара от дыхания людей смешивались и клубились словно туман в свете луны. Тиберий потер руки, чтобы заставить кровь струиться в сосудах быстрее. Не мешало бы сейчас выпить горячей настойки. Он усилием воли заставил себя думать о дыре и карлике, спустившемся за палангаем. Однако душа обратилась внутрь, еще больше запутавшись в дебрях непослушных мыслей. Как же он устал! А ведь прошло слишком мало времени, чтобы раскисать. Нельзя было оставлять детей одних. Нельзя!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
