Дверь четыреста пятого номера была плотно закрыта, оттуда не доносилось ни единого звука, и это вызывало у всех тягостное чувство.
Почти все постояльцы четвертого этажа вышли в коридор и, поеживаясь, стояли у своих номеров. Из полуоткрытых дверей четыреста четвертого испуганно выглядывала женщина, но четыреста шестой, находившийся рядом со злополучным номером, был закрыт, и никто оттуда не выходил.
Неожиданно дверь четыреста пятого отворилась, и в коридор вышел бой, держа в руках таз для умывания. Все взгляды устремились на таз, и в следующее мгновение толпа ахнула. В нем была кровь.
Вид крови подтверждал, что случилось что-то серьезное.
— Объясните наконец, что произошло? — требовали постояльцы, окружив боя.
— Пропустите, пожалуйста, — умолял бой, стараясь быть вежливым.
— Там что, в человека стреляли?
Бой молча кивнул головой.
— Он убит?
Окруженный толпой бой не мог сделать ни шагу.
— Про… Прошу вас, не поднимайте панику, — запинаясь умолял бой.
— Послушай, парень! Ты нас не успокаивай, а расскажи, в чем дело. Тут любому станет не по себе, когда в отеле, где ты остановился, принимаются ночью стрелять. Где преступник?
— Не извольте беспокоиться, стрелявший исчез.
— Убежал?
— Да.
— Ты его видел?
— Нет.
Узнав, что преступник скрылся, все немного успокоились.
— Что с пострадавшим?
— Пока жив.
— А кто пострадавший: мужчина или женщина?
— Мужчина.
— Откуда он?
— Из Токио, — нетерпеливо ответил бой и попытался прорваться сквозь кольцо обступивших его людей.
— Пропустите, пожалуйста, — взмолился он, выставив перед собой таз.
Вид крови заставил наконец всех расступиться, и бой по лестнице стал спускаться вниз. Ему навстречу поспешно поднимались еще два боя и служащий отеля в черном костюме.
— Позвольте, позвольте, — повторял служащий, направляясь к двери четыреста пятого.
Они вошли в номер и плотно затворили за собой дверь. Вскоре служащий вышел. На лбу у него выступила испарина, а аккуратно причесанные до того волосы были растрепаны.
— Послушайте, что с ним? — накинулись на него постояльцы.
— Тише, пожалуйста, тише! Ведь ночь. Прошу вас возвратиться в свои комнаты, — обратился он к постояльцам, утирая пот с побледневшего лица.
— Мы требуем объяснений, — возмутился один мужчина. — Это ведь не шутка, когда по ночам в отеле стреляют, и наше беспокойство вполне закономерно.
— Кто-то ранил постояльца из четыреста пятого номера. Стреляли с наружной стороны окна. Преступник скрылся.
— А где ж полиция?
— Скоро будет, мы сразу же связались с ней по телефону.
— Как себя чувствует пострадавший? Рана не смертельна?
— Полагаю, что нет. Первая помощь ему уже оказана.
— Почему в него стреляли?
— Это пока неизвестно.
— Послушайте, — обратился к служащему мужчина. — Как фамилия пострадавшего? Может быть, я его знаю.
— Господин Есиока. Под этой фамилией он записан в регистрационной книге.
Кумико переменилась в лице.
Есиока! Ведь под этой фамилией зарегистрировался в гостинице. Мурао! Она это выяснила у портье. Как сейчас она видит его входящим в лифт и боя, несущего чемодан с биркой авиакомпании.
— К сожалению, большего вам сообщить не могу и прошу всех соблюдать тишину. В соседнем номере живут гости из Франции. Неудобно мешать их отдыху, — сказал служащий.
Кумико чуть не вскрикнула от удивления: значит, в четыреста шестом номере, дверь которого во время всего происшествия оставалась закрытой, остановилась та самая дама, с которой она познакомилась в Саду мхов.
Наконец все стали расходиться. Кумико в растерянности последовала в свой номер. В этот момент послышался звук сирены: прибыла полиция и карета «скорой помощи».
Так, значит, стреляли в Мурао. Но почему? Кумико почувствовала, как у нее задрожали колени.
Высокий человек в пижаме, шедший впереди нее, остановился у номера напротив ее комнаты и отворил дверь. Кумико мельком взглянула на него и обмерла. В неярком освещении коридора она узнала знакомый профиль Таки.
Значит, это Таки прибыл в отель вчера вечером!
16
Пострадавший лежал на постели. Молодой врач, приехавший в машине «скорой помощи», внимательно осмотрел рану, повернулся к стоявшему позади него полицейскому инспектору и сказал:
— Пулевое ранение навылет, задета правая лопатка.
Инспектор кивнул головой и спросил:
— Жизнь в опасности?
— Полагаю, что нет.
Пострадавший лежал, закрыв глаза, и тихо стонал. Стекавшая на простыню кровь окрашивала ее в буро-красный цвет. Инспектор заметил кровь еще в одном месте: она капала на пол со стула, стоявшего почти в центре комнаты.
Один из полицейских изучал пулевое отверстие в оконном стекле.
— Врач говорит, что рана не смертельна. Крепитесь, — сказал инспектор, глядя на бледное лицо пострадавшего. — Ваша фамилия? — спросил он.
— Есиока, — слабым голосом ответил пострадавший, открыв глаза и бросив взгляд на инспектора.
— Имя?
— Масао.
Полицейский передал инспектору листок бумаги с выпиской из регистрационной книги.
— Итак, Масао Есиока, проживаете в Токио, Минатоку, Сиба, Нихонэноки, 2—4. Правильно?
Пострадавший утвердительно кивнул головой.
— Более подробно расспрошу вас после того, как вы будете помещены в больницу.
— А разве обязательно нужна больница? — спросил раненый.
Полицейский инспектор улыбнулся. Как легкомысленно человек относится к своему здоровью, наверно, не нужно было ему говорить, что рана несмертельна, подумал он.
— Рана серьезная, и, пока вас не подлечат, об отъезде не может быть и речи.
— Но первую помощь мне уже оказали, на самолете до Токио лететь всего три часа, а уж там бы меня поместили в больницу, — превозмогая боль, сказал пострадавший.
— Это невозможно.
Пострадавший хотел было возразить, но, крепко сжав губы, промолчал. Видимо, боль мешала ему говорить?
— Где вы находились, когда раздался выстрел? — спросил инспектор.
Пострадавший указал подбородком на стул.
— Вы сидели спиной к окну?
— Да.
— Стреляли из пистолета через оконное стекло. Рядом с вами стоял торшер. Вы что, читали?
— Да, газету.
— Не слышали ли вы каких-либо звуков перед тем, как раздался выстрел?
— Не обратил внимания.
— Есть ли у вас какие-нибудь предположения относительно личности преступника?
Пострадавший некоторое время молча лежал с закрытыми глазами.
— Нет, — сказал он наконец, открывая глаза.
— Нападение совершено не с целью ограбления. Преступник намеревался вас убить. Прошу ничего от меня не скрывать. Вы кого-нибудь подозреваете?
— Абсолютно никого.
К инспектору подошел полицейский, осматривавший комнату, и протянул ему пулю.
— Вошла в нижнюю часть противоположной от окна стены, вот сюда, — сказал он.
Инспектор мысленно провел линию от отверстия в оконном стекле к стулу, на котором сидел пострадавший, и к стеле, где была найдена пуля. Получалась прямая линия. Значит, пуля, пробив плечо пострадавшего, врезалась в стену.
Инспектор снова повернулся к постели.
— Ваша специальность? В регистрационной книге записано, что вы служащий компании. Какой?
— У меня собственная компания.
— Как она называется?
— Я занимаюсь внешней торговлей.
— Я спрашиваю о названии.
— «Есиока секай».
— Где она находится?
— Контора — в доме, где я живу.
— Понятно. У вас есть семья?
У пострадавшего скривилось лицо — по-видимому, от нового приступа боли.
— Жена и двое детей.
— Как зовут супругу?
— Итоко, — ответил пострадавший.
— Известно ли ей, что вы остановились в этом отеле?
— Нет, — покачал головой пострадавший. — Она знает лишь, что я отправился в Киото по делам, но я не сообщил ей, в каком отеле собираюсь остановиться.
— Я могу связаться с Токио и поставить ее в известность о случившемся.
— Прошу вас… не делать этого, — сказал пострадавший, чуть-чуть повысив голос.
— Почему? Ведь у вас серьезное ранение.
— Не сообщайте ей ничего!
Инспектор изучающе разглядывал пострадавшего. Странно, ложиться в больницу отказывается, сообщать жене о случившемся не хочет; по-видимому, у него есть на то серьезные причины. Не исключено, что он знает преступника, но отказывается почему-то назвать его имя.
— Сейчас вас отвезут в больницу, — сказал инспектор.
Есио молча кивнул. Должно быть, он понял, что упорствовать бесполезно. Его бережно положили на носилки и отнесли к машине. Тем временем полицейские торопливо занялись составлением протокола и описанием места происшествия: очерчивали мелом следы крови, фотографировали комнату в разных ракурсах, измеряли расстояние от окна до стула, на которой сидел пострадавший, и до стены, куда угодила пуля.
