– Настоящий рыцарь, – объяснил я, – всегда пропустит даму вперед! А вдруг впереди собака?
В донжоне она с любопытством осматривалась, я сам постарался взглянуть ее глазами, но получалось плохо. Я кое-как мог взглянуть глазами, скажем, Сигизмунда, на его взгляд, здесь превосходно, пахнет властью и богатством, но кто знает, как оценивает волшебница эти поскрипывающие ступеньки, эти неуютные каменные стены из громадных глыб, где в нишах стоят полные рыцарские доспехи, где светильники огромные, из позеленевшей меди, пахнет дорогим маслом, не горелым рыбьим жиром, как в бедных лачугах, на втором этаже вместо рыцарей в нишах дорогие расписные вазы, мне почему-то хочется назвать их китайскими, стены завешаны гобеленами с изображением драконов, рыцарей на вздыбленных конях, а когда вошли в зал, там на стенах уже настоящие ковры, толстые, на коврах мечи, топоры, кинжалы, алебарды.
Она взглянула на меня вопросительно, я спросил:
– Можем отобедать здесь… но если хотите… в моих личных покоях…
По ее пухлым сочным губам пробежала едва заметная улыбка.
– В ваших покоях, – ответила она легко. – Конечно же, в ваших.
Я указал путь, она переступила порог, на мгновение застыла, осматриваясь. А смотреть есть на что: комнатка как раз такая, что годится для спальни, в углу обычное ложе без спинки, посреди комнаты стол и два легких кресла. На полу гигантская шкура, я слаб в зоологии, по мне, эта просто медвежья.
– Да, – протянула она, – устроили вы… гм…
– Что, – спросил я, – все страньше и страньше? Вы, кстати, животных любите?
Она удивилась.
– Это как понимать, вы мне предложение делаете?
– Я бы не осмелился, вот так сразу… без пробных испытаний…
– Тогда не волнуйтесь, я ем все.
Я с самым довольным видом развел руками.
– Вы меня поняли правильно. Насчет вина все понятно, я столько выпью, просто интересовался насчет вегетарианства.
– Я ем все, – повторила она, – но здесь я, как вы понимаете, не возьму в рот ни крошки.
– Ни… чего не понимаю, – признался я честно. – Почему ничего не возьмете? Вот прямо так ничего-ничего? А я уж размечтался… Фантазии у меня, знаете ли! Делайте скидку, я же не маг, всех ритуалов не знаю, с бубном не пляшу, мухоморы не ем. Я паладин, у меня честное вино, обычная еда, простой хлеб. Если хотите, могу прочесть молитву, а молитва убивает на корню всю магию, как пятновыводитель в Виллебаджио.
Я отодвинул ей кресло, она села, лишь потом я сел напротив. Слуга появился тихо и бесшумно, расставил по столу серебряные тарелки, которые точнее бы называть мисками. В воздухе потекли ароматы хорошо и умело прожаренного мяса, запахло возбуждающими аппетит травами. Клаудия поглядывала на меня искоса, что-то быстро просчитывала, видно по ее нахмуренному лобику.
– Если хотите правду, – сказала она, – то вы угадали. Вы очень странный человек, сэр Ричард.
– Да? – спросил я с интересом. – Где же я прокололся?
Она покачала головой.
– Слова какие странные… Но я улавливаю их смысл. Вы даже не обратили внимание на то, что я верхом. Ладно, в вашей стране женщины тоже ездят… может быть, не только в повозках, но вы не обратили внимание, я специально наблюдала за вами, на мою посадку!.. А так ездят только мужчины. Вы провели меня через мост, охраняемый заклятиями, вы провели меня в самое уязвимое место замка… Что случилось, сэр Ричард?
Я широко улыбнулся.
– Ну не могу поверить, что вы, такая очаровательная, вот так просто возьмете меня и удавите!
– Сэр Ричард, внешность женщины – тоже оружие.
Я сказал легкомысленно:
– Я готов… эта… быть сраженным вами. Уже раздеваться?
Она сказала серьезно:
– Даже не мечтайте. Я прибыла с очень серьезным делом. Когда-то Галантлар сумел перехватить у меня одну вещь. Я ее долго искала, нашла, оставалось только добыть… я почти преуспела, но он явился на готовенькое и успел выхватить у меня из-под носа. Я полагаю, что она должна принадлежать мне.
– Скажите, что это, – предложил я. – Обдумаю, возможно, и… я ведь человек где-то глубоко внутри очень добрый и отзывчивый. Если мне не нужно, всегда отдам. Недорого. За смешную цену. Дешевле только даром.
Она внимательно рассматривала меня.
– Сэр Ричард, – повторила она, – кто вы?..
– Сэр Ричард, – ответил я твердо. – Если хотите, произведен в рыцари не после бдений и молений в часовне, а на поле брани, чем горжусь. И нисколько не стыжусь своего простолюдинства.
Она не спускала с меня изумительных голубых глаз.
– Я заметила, что не знаете многих тонкостей рыцарского обхождения с дамами. В то же время такая изумительная галантность… врожденная, что ли?
– В школе был урок этикета, – ответил я. – Задолбали, лучше бы на права сдал. Так что за штука понадобилась для хозяйства?
– Пока не могу ответить, – произнесла она медленно. – Все-таки я человек осторожный…
Я раздвинул губы в усмешке.
– Настолько, что не пытаетесь вот сейчас превратить меня в лягушку?
Она смотрела на меня прямо и серьезно.
– А я уже попыталась. Только вы даже не заметили моей попытки. Кто вы? Даже самый могучий чародей ощутил бы…
– Как вам это вино? – спросил я. – Терпковато, на мой вкус. Не по-мужски, признаю, но люблю сладкие вина. Хотя «люблю» не то слово, скорее – предпочитаю… Все мужчины говорят, что любят сухое вино, классическую музыку и худых женщин, на самом же деле эти брехуны предпочитают, ну, вы знаете… Ладно, отвечу. Я не чародей, не маг, не колдун, если вас интересует именно этот аспект. Я – паладин, а мы, паладины, к чарам восприимчивы только к женским… хотя нет, к чарам – всего лишь рыцари, они за бабсами куда угодно, а я только за истину, вещь ценная, недаром еще Пилат ее искал. А против чар, даже женских, мы иммунны. Наша святость нам защитой.
Я орудовал ножом и двузубой вилкой, великое облегчение, на севере до вилок еще не додумались, она присматривалась, как я с ними обращаюсь, в глазах удивление переросло в изумление. Когда подняла на меня взгляд, на ее лице было уже настоящее смятение.
– Паладин, – повторила она, – вот уж… никогда в жизни не встречала паладина!.. Рыцарей – множество, но не паладинов…
Голос ее погрустнел, стал задумчивым, но я видел по ее глазам, что она судорожно ищет другие варианты. Пока покусывала розовые губки в задумчивости, я тихонько любовался ею. Такие женщины никогда не сдаются, редкий экземпляр, сильная и волевая. Мужчин, естественно, ненавидит, потому что все видят в ней только смазливую бабенку, это оскорбляет до слез, особенно когда уже знает себе цену.
– Попробуйте птичку, – приговаривал я. – Хрен ее знает, что это, но мне понравилось. Дрозды, наверное. Или скворцы?.. Никогда не думал, что их тоже едят. Крабов ел, осьминогов ел, креветок и лангустов всяких, но чтоб бедных скворцов…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
