Иначе повелось дело во времена послеапостольские. В период II и III века обеспечение духовенства почти исключительно уже возлагается на обязанность паствы. Это произошло частью оттого, что церковь стала неодобрительно смотреть на мирские занятия духовенства, как на занятия, не соответствующие его достоинству; частью оттого, что с расширением христианских общин, каждой в отдельности, духовные обязанности стали поглощать много времени у пастырей, и они лишались возможности заботиться о самих себе; частью оттого, что в случае, если достойный человек, будучи выбран в пастыри, оказывался слишком бедным, то приходилось заботиться о его обеспечении.
Каким образом произошло, что пастыри, сначала заботившиеся сами о своем пропитании, потом начали жить за счет своей паствы? В этом случае, как можно догадываться, имели влияние некоторые обычаи, встречавшиеся и практиковавшиеся в языческом римском мире. Есть много оснований утверждать, что христианство, распространяясь в римском мире, в практической жизни иногда применяло некоторые формы тех корпораций, которые позволены были римскою властью и между которыми самыми видными корпорациями были так называемые похоронные коллегии.
Раз христианские общины, под влиянием обстоятельств времени, принимали форму похоронных коллегий, они должны были усвоить и некоторые обычаи и учреждения, находившие место в этих коллегиях. Похоронные коллегии, как известно, составлялись из лиц вообще бедных, желавших, чтобы по смерти каждого из них ему устроено было приличное погребение. Для этой цели члены коллегий образовали общественную кассу у себя (area), в которую каждый из членов ежемесячно во время собраний, происходивших раз в месяц, полагал известную определенную, но не большую денежную плату или взнос. Отсюда и заимствовались деньги, необходимые для погребения того или другого из умерших членов. Само собой разумеется, что каждая такая коллегия имела одного или нескольких распорядителей. На таких же основаниях существовало в Римской империи и много других дозволенных законом корпораций с целями взаимопомощи. Так, существовали корпорации купцов, разных ремесленников, моряков. Люди одного селения или города, провинциалы, проживавшие в Риме, или жители Рима, попавшие в провинцию — все они могли составлять корпорации для взаимной поддержки. Устройство более обширных коллегий имело для себя образцом муниципии. Во главе стояли кураторы, которые избирались на один год. Между тем как бедные коллегии местом для своих собраний избирали какую-либо незначительную гостиницу, более богатые коллегии для этой цели имели свой особенный дом, в котором устраивались зал для заседаний и столовая комната, а также капелла или, по крайней мере, алтарь. Все корпорации, нужно сказать, поставляли себя под защиту какого-либо из многочисленных богов, причем избирали себе в патроны такого бога, какой имел отношение к профессии братчиков. Многие коллегии с течением времени значительно разбогатели от взносов членов, их подарков и завещаний. У этих коллегий были свои дома, поместья, капиталы: доходы с капиталов и продукты труда из поместий, по воле жертвователей, в определенные дни года следовало раздавать членам корпорации. Так, происходила в определенное время раздача между членами хлеба, вина, денег. Замечательно, что между членами коллегий такая раздача происходила не поровну, а распорядители коллегии получали больше, простые же члены меньше. Иногда замечалась значительная разница между тем, сколько получали главные распорядители. Так, в одном языческом памятнике указывается, что из процентов с капитала, пожертвованного на одну коллегию, выдавалось высшим должностным лицам коллегии по 6 динариев и по 8 кружек вина, низшим должностным лицам по 4 динария и 6 кружек вина, а рядовым сочленам коллегии по 2 динария и по 3 кружки вина, сверх того каждый получал по четыре хлеба.[830] Такая раздача припасов или денег членам коллегии носила латинское название sportula. Название это появилось не теперь, когда возникли коллегии, но много раньше. Оно с давних времен означало дары, какие патроны в Риме раздавали своим клиентам. За все труды и искательство клиенты в Риме получали вознаграждение, которое называлось sportula. Спортула, как показывает самое слово, была небольшая корзинка с холодной закуской или с остатками от барского стола. Нередко однако взамен этих съестных припасов клиенты получали небольшую сумму денег, обыкновенно 10 сестерций (сестерций — 6 коп.). Обычай раздачи спортул возник таким образом: сначала клиенты обедали вместе с патронами, затем, по причине увеличения числа клиентов, спортула явилась заменой обедов. Спортулы раздавал сам патрон, зорко смотря за тем, чтобы ее не получил кто-либо посторонний. В позднейшее время в коллегиях спортулой стала называться всякая раздача между её членами, — раздача, совершавшаяся в честь или память богатого жертвователя денег или поместья.[831] Кроме раздачи спортул, из сумм коллегии устраивались для братчиков торжественные обеды, которые служили знаком их взаимообщения.[832]
Если нет серьезных оснований сомневаться в том, что христианские первоначальные общины приняли форму так называемых похоронных коллегий, то также мало может быть оснований не допускать связи между обычаями, выработанными в похоронных римских коллегиях, и обычаями первоначальных церковных общин. Тертуллиан и не думает умалчивать о том, что сбор денег в христианских церковных собраниях происходит аналогично с тем, как это дело происходило в языческих коллегиях. Для него это параллельные явления (Apolog. Cap. 39). Сбор с братчиков их пожертвований на цели коллегии происходил раз в месяц, точно также раз в месяц собирались добровольные пожертвования и в христианских собраниях; самый взнос в коллегиях назывался латинским словом slips, тем же именем Тертуллиан обозначает и христианские церковные пожертвования. Общая касса в коллегиях называлась area, тоже наименование дает Тертуллиан и христианской церковной кружке. В важнейших из римских коллегий взнос назначался на дела благочестия, а именно на погребение неимущих членов, подобные же цели имелись в виду и при сборе пожертвований в христианских собраниях. Тертуллиан (ibid), говорит: «Это как бы взнос благочестия. Ибо вносимое тратится не на пиршества, а на то, чтобы питать и погребать бедных, — заметьте: и погребать, — на то, чтобы воспитывать мальчиков и девочек, лишившихся родителей, на то, чтобы оказывать помощь престарелым и потерпевшим кораблекрушение» и т. д. Совершенно схоже говорит о назначении собираемых в христианских собраниях денег и Иустин Мученик. «Люди имущие дают у нас сколько хотят из того, что есть у них. Собранное вручается предстоятелю (епископу), и он употребляет это на пропитание вдов и сирот, больных, странников и вообще всех нуждающихся» (Первая апология, гл. 67). Уставы римских коллегий тем больше обращают на себя наше внимание, что эти уставы дают нам возможность уяснять и собственно материальное положение христианского духовенства древнейшей эпохи. Киприан называл клириков sportulantes fratres — тем самым именем, которое носили и члены коллегий, как лица, получавшие спортулу.[833]Мало того: впоследствии мы укажем свидетельства, из которых открывается, что клирики получали неодинаковое вознаграждение из церковных сумм; но — как мы замечали выше — и в коллегиях высшие должностные лица получали больше, низшие — меньше. Не говорим уже о том, что как в коллегиях члены их, так потом и в церкви клирики получали не только денежное пособие, но и пособие продуктами — вином, хлебом.
Таким образом, мы видим, что изменение в материальном положении христианских пастырей по сравнению с апостольскими временами происходило под влиянием обычаев, практиковавшихся в римских коллегиях. Но рядом с этим фактором видное место занимает в рассматриваемом нами явлении реакция ветхозаветных иудейских учреждений. Сюда можно отнести стремление пастырей утвердиться в мысли, что они должны жить не своим трудом, а содержаться на счет паствы; сюда же можно отнести замену названия area, которым обозначалась общественная касса, замену еврейским наименованием корвана, которым уже обозначалась собственно церковная кружка.[834]
Теперь войдем в подробности и частности материального состояния духовенства II и III века.
В так называемых Постановлениях Апостольских, памятнике, заключающем в себе много древних известий, настойчиво и внушительно советуется паствам, чтобы они не забывали о пастырях, а заботились, чтобы во всем жизненном пастыри имели довольство. Здесь говорится (II, 34): «почитайте епископов начальниками и приносите им дары, как царям, ибо от благ ваших надлежит питаться им и сожителям их (клирикам). Как Самуил издал постановления народу о царе в первой Книге Царств, а Моисей о священниках в Книге Левит, так и мы (речь ведется от лица апостолов) постановляем вам о епископах. Если там народ давал подати сообразно с достоинством царя, то не тем ли более должен ныне получать от вас епископ назначенное ему Богом для содержания своего и живущих с ним клириков. К этому должно еще прибавить (и это, заметим, очень важно), что сей (епископ) пусть получает более, нежели сколько в древности получал тот, потому что последний (т. е. царь) занимался военными делами, заботясь о мире и войне, чтобы сохранить тела подданных, а первый — епископ — проходит священство Божие, отклоняя опасность от тела и души». В другом месте тех же Постановлений Апостольских (II, 36) миряне призываются к безграничной щедрости в пользу пастырей: «пред священниками не являйся с пустыми руками, но непрестанно приноси добровольные дары твои». Ориген, называя священников посланниками Божьими и наместниками Христовыми, которые занимаются не мирским, а только божественным, требует, чтобы миряне служили им в их материальных потребностях. «Свет знания, который хранится во священниках, — говорит он, — померкнет, если миряне не будут подливать масла в этот светильник (т. е. если они не будут оказывать священникам материальной помощи), и тогда те и другие повергнутся в бездну тьмы».[835] Для того, чтобы расположить мирян к большей щедрости в пользу церкви и духовенства, введено было предстоятелями церкви следующее обыкновение: имена тех, кто приносил вещественные дары к алтарю, были поминаемы в церковной молитве. В некоторых церквах во время литургии возглашалась ектинья, в которой возносилась молитва как за тех, которые дают тайно или явно, так и за тех, которые дают и много и мало; церковь при этом не исключала из своих молитв и тех, кто хотел бы давать, но был не в состоянии этого делать.[836] Так располагала церковь верующих к даяниям в пользу клира и неимущих.
