так звало меня — все те магические предметы, что были спрятаны внутри! Их там так много. Немудрено, что я смогла почувствовать их через скалу и слой земли. Странно, что другие не сделали того же и не прорыли тут лаз, стремясь завладеть содержимым сокровищницы.
— Пойдем, Айлин, — Хо Хэнъю передал отставил руку с лопатой назад, и кто-то из его окружения тут же подхватил ее.
— Пойдем, — уныло отозвалась я, раздосадованная тем, что мне не удалось найти тайник с магическими предметами, которые помогли бы мне сбежать. Тут я, сделав шаг вперед, вступила в круг света, отбрасываемый факелами, и направленный на меня взгляд заклинателя потемнел от гнева. Последив за его глазами, я похолодела: моя одежда намокла от дождя, и на одном плече отчетливо выступила надпись "Фэн Хай", а на другом — "Амулет".
— Значит, Фэн Хай? — сквозь зубы процедил он, хватая меня за руку и куда то таща. Я не стала ничего отвечать: отчасти потому, что он и не ждал ответа, и отчасти — потому, что от его горящего яростью взгляда у меня пропал голос от страха. Заклинатель протащил меня по всем коридорам, пока мы не дошли до моей комнаты, и втолкнул внутрь. Сян-Сян с фонарем давно отстала, и теперь мы были одни, что пугало еще больше — хотя в этом дворце не было ни одного человека, который бы осмелился возразить Хо Хэнъю.
Сейчас он убьет меня, — четко осознала я, отступая спиной вперед.
Однако он, не пытаясь схватить меня, спросил:
— Почему он? Разве я плохо с тобой обращался?
В его голосе послышалась такая боль, что я даже остановилась.
— Ты шутишь? — дрожащим голосом отозвалась я. — Ты похитил меня! Ты хотел отравить шисюна! Ты собираешься развязать новую войну! Ты держишь меня тут против воли и постоянно мне что-то внушаешь! И как же я забыла про отраву, которой ты меня поишь!
— Думаешь, мне нравится давать тебе ее? Знаешь, какая она вредная? — раздраженно выкрикнул заклинатель, и я поперхнулась от изумления: надо же, отравитель жалуется жертве, что ему тяжело ее травить!
— Да ты вообще себя слышишь? — выкрикнула я, чувствуя разгорающуюся в груди ярость. — И ты еще спрашиваешь, почему он!
— Посмотри на все это, — Хо Хэнъю обвел пальцем комнату, — разве я не дал тебе то, что не может дать тебе ни один мужчина на свете? Разве Фэн Хай поселил тебя в такой роскоши?
То есть, он думает, что если он поселит меня в красивые покои и подарит кучу платьев, я буду согласна на все, словно я животное, которому достаточно только есть и спать, чтобы чувствовать счастье?
— Да не нужна мне эта роскошь, — отзывалась я, отворачиваясь, — и ты тоже не нужен, Хо Хэнъю, сколько бы зелья ты мне не скормил.
Это переполнило чашу его терпения — подскочив ко мне, заклинатель схватил меня за предплечье и поволок вглубь комнаты, туда, где за ширмами находился квадратный мраморный бассейн. Он был доверху наполнен водой, и заклинатель, подхватив меня на руки, спустился по ступенькам в воду, к счастью, теплую — наверное, Сян-Сян как раз готовила мне ванну, когда обнаружилось, что я не во дворце.
Я бросила на заклинателя взгляд, наполненный страхом — он что, собрался меня утопить? Однако он, опустив меня в воду, развернул к себе спиной и, прижав к борту бассейна, одним движением разорвал верхнее платье на спине чуть ли не до талии. На мне было еще два нижних, и им пришел такой же конец, и Хо Хэнъю рывком стянул все три слоя одежды почти до пояса — я лишь успела подхватить ткань спереди, прикрывая грудь. Впрочем, его больше интересовали плечи, точнее, надписи на них — ладонями зачерпнув воду, Хо Хэнъю тщательно оттер чернила, а я засмеялась пополам со слезами от абсурдности происходящего.
Надписи на моих предплечьях уже исчезли, растворившись в воде бассейна, а пальцы заклинателя все скользили по моей коже. Чувствуя что-то неладное, я оглянулась через плечо — и тут Хо Хэнъю, по-прежнему прижимающий меня к борту бассейна, наклонился и губами снял сверкающую в свете светильников каплю воды с моего плеча. Я застыла, парализованная ужасом, и когда он развернул меня и прижался губами к моим губам, даже не закрыла глаза. Он целовал меня яростно, требовательно и почти больно, пытаясь вызвать хоть какой-то отклик, и в ответ во мне начала разгораться всепоглощающая, ослепляющая ярость. Высвободив одну руку, я со всех сил оттолкнула его и наотмашь ударила по щеке, отчего его голова дернулась. Медленно повернувшись ко мне, он смерил меня взглядом сузившихся глаз, и я отступила на шаг назад, упершись в каменный борт бассейна.
— По крайней мере, в тебе еще остался тот огонь, что я помню, — вдруг грустно произнес он и, устало вздохнув, прошел мимо меня к лестнице и выбрался из бассейна. Через минуту от него остались только лужи на полу, входная дверь хлопнула, и я осмелилась выбраться из бассейна.
От всего пережитого мои пальцы мелко дрожали, и я не смогла бы справиться с завязками платья, которое постоянно норовило сползти, если бы не появившаяся в дверях купальни Сян-Сян. Она помогла мне распутать мокрые завязки и переодеться в сухие вещи, и я, спотыкаясь, побрела в кровать.
Я уже собралась потихоньку порыдать, так, чтобы Сян-Сян не слышала, но тут дверь распахнулась и на пороге показался Хо Хэнъю. Он оставит меня сегодня в покое или нет?
Приблизившись, заклинатель смерил меня нечитаемым взглядом и молча кинул на одеяло знакомые керамические склянки. Три штуки. Не глядя на него, я села в постели, откупорила одну за другой и, выпив горчащее зелье, вернула заклинателю, после чего демонстративно отвернулась. Мужчина не стал настаивать на общении и вышел, забрав с собой мой чернильный камень, и я, упав на подушки, все-таки разрыдалась.
Подбежавшая Сян-Сян, вздыхая, потопталась рядом с кроватью, а потом села на пол и гладила меня по плечу, пока я не затихла и не притворилась, что сплю. После этого я услышала ее удаляющиеся шаги и легкий скрип дивана — она опять устроилась спать в моей комнате, чтобы я не сбежала.
Лежа в темноте, я со страхом думала о завтрашнем дне. Завтра я
