– Верно,– благодушно кивнул Шорг.– Не можем. Разве что кто-нибудь нам откроет ворота изнутри.
Это была шутка, но командующий с жадностью ухватился за идею.
– Надо подкупить кого-нибудь из жителей!
– Подкупай,– согласился Шорг.– Только сначала войди в город.
– Переговоры,– сказал один из тысяцких.– Предложим им сдаться – и все дела.
Так и сделали.
Владыка сдаться отказался. Посоветовал командующему сдать свою задницу.
«Недостойный человек,– обиженно подумал Лишбаер.– А еще благородной крови!»
Неделю войско бездельничало и безобразничало в ближайших деревеньках. Тысяцкие, которым, как обычно, достались лучшая жратва, лучшее вино и лучшие девки, тоже чувствовали себя превосходно. Раз командующий у них такой умный, пусть он и думает.
За эту неделю Лишбаер похудел и спал с лица. Но зато придумал.
– Триста золотых тому, кто откроет ворота! – огласил он итог своих размышлений.
Желающих не нашлось.
Прошло еще три дня. Лишбаер повысил награду до пятисот, а Шорг, которому наскучило бездельничать, со своей стороны предложил удальцам, если таковые отыщутся, следующий чин и двухсотую долю общей добычи. Откровенно говоря, он не думал, что доброволец отыщется. Но ошибся.
14
Тень стены вытянулась на сотню с лишним шагов. Будто кто-то расстелил огромный лоскут черной ткани на посеребренной лунным светом траве. Фаргал шел по краю тьмы. За спиной у него висел меч, на груди, в специальном поясе – девять метательных ножей. И еще два закреплены на ногах. Ни кирасы, ни шлема, ни поножей. Лишняя тяжесть и лишняя возможность выдать себя случайным звуком. Фаргал шел босиком. Бесшумно. Разве что сова могла услышать звук его шагов. Теплая ночь обволакивала эгерини расслабляющим дыханием. Вокруг зудели москиты, но Фаргала они не трогали. Открытые участки его кожи покрывал слой смешанной с клеем и краской глины.
Гнилостный запах стоячей воды усилился. Ров совсем рядом. Фаргал взял правее. Зачем перебираться на ту сторону вплавь, когда есть более удобный путь.
В башнях над воротами горел огонь. Разумная предосторожность, но Фаргалу – на руку. Эгерини достал из кармана хрустальный флакон. Жидкость внутри слабо мерцала желтым светом. Эгерини знал: когда свечение в другом точно таком же флаконе примет голубой оттенок, из лагеря наемников выступит отряд в двести человек. Эгерини невольно оглянулся. В лагере осаждающих посверкивали редкие костры. Обычная картина. Пусть в крепости думают, что осаждающие спят.
Эгерини спрятал флакон и поглядел наверх. Черная полоса поднятого моста – прямо над ним.
Фаргал осторожно размотал веревку с тройным крюком на конце. Раскрутив, он метнул ее вверх – и через мгновение услышал глухой удар. Возможно, этот звук услышали и в крепости, поэтому Фаргал выждал некоторое время. Затем натянул трос, разбежался и прыгнул. Когда ноги эгерини оторвались от земли, наверху затрещало, но зацепившийся за мост крюк удержался. Фаргал перелетел через неширокий ров и оказался на противоположной стороне, прямо под поднятым мостом.
Водяная крыса, испуганная внезапно появившимся человеком, с писком плюхнулась в воду.
Выждав, Фаргал выбрался из-под моста, двигаясь очень медленно и плавно, миновал темную, заросшую кустарником полосу, затем стремительным броском преодолел освещенный участок под крепостной стеной. Это был опасный момент. Если часовому как раз в это мгновение придет в голову глянуть вниз…
Тень выступающей привратной башни укрыла эгерини. Наверху – тишина.
Как и рассчитывал Фаргал, за века, прошедшие со времени постройки крепости, стена ее слегка обветшала. Скрепляющий камни раствор местами осыпался. Дожди и ветер углубили щели. Для умелого человека стена уже не была неприступной.
Подъем не занял у эгерини много времени. Взобравшись почти до самого верха под прикрытием башенной тени, Фаргал взял влево и меньше чем через три сотни ударов спокойного сердца перекатился в проем между двумя зубцами. Тоже рискованный момент, но, по счастью, защитникам не пришло в голову выставить караульного рядом с башней. Эгерини бесшумно пробежал два десятка шагов, поднялся по короткой лесенке и толкнул дверь. Тысяча демонов! Заперто!
Фаргал посмотрел вверх. Щели бойниц, как и следовало ожидать, слишком узки. Внутрь не пролезть. Что делать? Попытаться открыть ворота, не обезвредив караулы на башнях? Его изрешетят стрелами раньше, чем он на ладонь сдвинет засов. Выхода не было, и эгерини решил действовать внаглую.
Кулак его трижды ударил в железную дверь.
– Кого там демон принес? – пробурчал изнутри недовольный голос.
– Открывай, сын ослицы! – рявкнул Фаргал начальническим голосом.– Дрыхнешь на посту, дерьмо шакалье? Живо открывай, мерзавец! Мне что, ночевать тут, пока твоя ленивая задница соизволит пошевелиться?
– Поспишь тут,– пробурчали изнутри.– С голодным-то брюхом.– Лязгнул засов.– Владыка небось жрет…– Дверь приоткрылась, и Фаргал увидел бородатую физиономию солдата.
И солдат, в свою очередь, увидел абсолютно черную физиономию эгерини.
– Ык,– сказал он.– Дык это..
Фаргал не дал ему закончить мысль. Кулак эгерини с деревянным стуком ударил солдата в лоб, и тот плюхнулся на задницу. Фаргал перепрыгнул через него, и через пару мгновений в башне не осталось никого, кто мог бы громко возмутиться вторжением.
Фаргал снова достал хрустальный сосуд и убедился: жидкость внутри поменяла свет на светло-салатный. Не так уж много у него остается времени.
Нацепив шлем и плащ одного из защитников крепости, эгерини покинул башню и по приставной лестнице спустился вниз. Со спины никто не признал бы в нем чужака. И сверху – тоже. Однако когда ноги Фаргала коснулись земли, он тут же нырнул в тень. Внутреннюю сторону ворот освещали два масляных фонаря. В караулке, прилепившемся в стене одноэтажном домике, тоже горел свет. А вот небольшая площадь перед воротами тонула во мраке. Это неплохо. Больше паники, когда армия Императора ворвется внутрь.
Если Фаргал сделает все как надо.
Эгерини перебежал открытое пространство перед воротами и вскарабкался по лестнице, ведущей во вторую башню.
На сей раз он не стал стучаться в дверь. Взобравшись на зубец стены, Фаргал оказался вровень с ближайшей бойницей.
Когда осаждающие, вместо того чтобы штурмовать крепость, развлекаются грабежом окрестных селений, осажденные теряют бдительность. Четверо караульных азартно метали кости, переругивались и передвигали по грязному столу столбики серебряных монет. Пятый солдат спал.
Эгерини взялся за край бойницы и вынул из перевязи метательный нож.
– Пок!
