вся одежда порвана и перепачкана, да и телу под ней явно сильно досталось. Дух его, однако, остался тверд, а глаза сверкали гневом:
— Боня! Эти мерзавцы обманом захватили и ограбили город Виз! Не побоялись поднять руку даже на святую утварь главного храма. Но бог не оставил это святотатство без ответа, прислал тебя их покарать. Не дай им уйти безнаказанными!
«Все ясно: Боня, фас!» — вздохнул божий посланец. Впрочем, насильников и грабителей он сам не любил и за людей не признавал, поэтому повернулся к драконше:
— Свет, давай потранслируй им то, что я говорить буду. У тебя громче получается. И выразительней.
По Бониной подсказке та проревела:
— Всем сложить оружие и выйти с кораблей! Неподчинившиеся будут уничтожены!
Для наглядности Света дыхнула огнем на ближайшую галеру. Та вспыхнула как свечка. Раздались крики и стоны. Кто-то прыгал прямо через борт в воду, кто-то выскакивал на причал. Стоявшие перед Боней и Светой цепочкой копейщики и алебардисты резко развернулись и бросились прочь, к дальним кораблям. Однако оставшиеся галеры никто покидать не стал. Наоборот, после некоторой суеты корабли один за другим стали отходить от причала и поворачивать в сторону моря. Из города к ним с воплями бежали, бросая свою ношу, другие многочисленные воины, но их, кажется, никто дожидаться не собирался.
— Свет, шугани этих на причале, чтобы не мешались под ногами, — попросил Боня.
Драконша немедленно превратилась в живой огнемет, поливающий причал сплошной струей пламени. Боня про себя отметил, что подобные действия правильнее называть «спалить», а не «шугануть», но сдерживать Свету не стал. А вот Иоанимус за его спиной так весь и подпрыгивал от возбуждения и орал что-то одобрительное.
Боня подозвал пикси:
— Ставлю задачу. Я уже убедился, что ребята вы крепкие, так что хватайте галеры по одной и несите их на берег. По дороге можете потрясти, но так, чтобы груз не растерять. Людей не страшно. Даже правильно. Корабли складывать рядком, прямо по этому причалу, метрах в пятидесяти от воды. Вперед, орлы!
Иоанимус слушал это, открыв рот.
— А они и вправду так могут?
— Маловер! — ехидно скривился Боня. — Я же тебе говорил, что это — младшие ангелы!
Света тем временем успела дойти до конца причала и вернуться обратно. Сам причал не сгорел только потому, что был каменным. Но местами оплавился.
Пикси бодро таскали галеры одну за другой на берег. Технологию они отработали быстро. Схватить, поднять, наклонить градусов под шестьдесят носом вниз. Тех, кто не выпал (или сам не спрыгнул), нести вместе с кораблем к берегу. Все равно после приземления сразу никто через борт сигать не пробовал. А потом Света с гаргульями ходили вдоль бортов и предупреждали об ответственности за неосторожные действия…
Через час все было закончено. Ровно тридцать относительно целых галер довольно плотным строем стояли на берегу, слегка заваливаясь на бок. Одна догорала у причала. Еще одна (как раз та, куда загрузили скульптуру) переломилась пополам в воздухе, и пикси бросили обломки около берега. Выловить наиболее ценное можно будет и потом.
Света еще раз обошла вокруг галер и громко всех предупредила, что покидать их пока нельзя, охрана будет сразу стрелять на поражение. Причем не стрелами, а плазменными снарядами, которые любой доспех насквозь прожигают. Желающих проверить это не нашлось.
Сухаревский полк пикси завис в воздухе, растянувшись редкой цепочкой вокруг галер. Метров по шестьдесят на гвардейца. Боня подумал и добавил к ним еще эскадрон измайловцев. Оставшиеся два эскадрона полка он усилил гаргульями и послал их контролировать сухопутные ворота города с указаниями — никого из города не выпускать, по крайней мере мародеров. Заодно просил гаргулий разобраться, есть ли там стража вообще и если есть, то кому она подчиняется. А дальше — действовать по ситуации.
С Семеновским же полком, Светой и примкнувшим к ним Иоанимусом Боня двинулся в город, попутно выясняя у жреца, что же здесь произошло. Весь багаж так и оставался у драконши на спине, так что любопытный Иситай, а вслед за ним и Юлиус тоже присоединились к процессии и беседе. А вот прохожих на улицах почему-то как ветром сдувало…
Из рассказа Иоанимуса выяснилось, что дела здесь обстояли крайне уныло. Вот уже несколько месяцев хумы собирали большую армию, целью которой был не набег, а полный захват Виза и всей остальной имперской территории. Неспешность сборов объяснялась тем, что город планировалось обложить и с суши, и с моря, для чего строилась громадная по здешним меркам флотилия: больше двухсот кораблей.
Перепуганная такими приготовлениями императрица Алехея обратилась за помощью к алам. Те потребовали кучу денег, льгот и привилегий, в том числе и главенства своей религии над религией имперцев. Не слушая возражений жрецов, правительница согласилась. Алы быстро собрали пятитысячное войско во главе с герцогом Бульманским и дожем Гальбади, который и привел в Виз встреченный Боней галерный флот. Ворота алам открыли, но те с самого начала повели себя не как друзья, а как оккупанты. При этом интересы у герцога и дожа явно не совпадали, а объединяла их только необходимость вместе противостоять местным военным и дворянам.
Дожу было нужно устранить конкурента. Город Виз обладал удобной гаванью и служил мощным торговым центром. Еще раньше изрядный кусок бухты был получен алами в долгосрочную и бесплатную аренду, рядом с причалом был построен целый квартал, не подчинявшийся власти императоров. Теперь дож стремился расширить этот квартал на весь порт.
Бульманский же, будучи на родине малоземельным аристократом, хотел основать новое герцогство на руинах империи. Алехея фактически попала под домашний (точнее, дворцовый) арест, и по городу шли слухи о скорой ее и герцога свадьбе.
Торжеству алов помешали хумы. Их войско все-таки выступило в поход. Узнав о численности предполагаемого противника, алы поняли, что город им не удержать. О свадьбе забыли. Зато начались спешные грабежи и подготовка к отъезду. Именно в этот момент Боня и появился.
Боня посочувствовал Алехее: то родня бунтует, то замуж насильно тащат, то просто грабят.
— А императрица-то ваша жива еще? — спросил он Иоанимуса.
— Жива, только вместе со всеми своими придворными взаперти сидит, — ответил тот и почему-то сплюнул.
Боня пристально посмотрел на жреца, который явно выбивался из сил и все больше хромал. Помяли его все-таки изрядно. Порывшись в сумке, деус достал так и не пригодившийся в Улуг-Улусе лечебный артефакт собственного производства.
— Погодите минутку, уважаемый Иоанимус, — сказал он. — Я не уверен, что в этом городе найдется еще один чудодейственный алтарь, поэтому позвольте попробовать поддержать ваши силы с помощью этого артефакта. Конечно,
