посвященных церковно-политическо-культурной истории края XV–XVIII веков; три тетради «Древностей», касающихся Киева, и еще ряд не потерявших значение и по сей день исследований и описаний, в том числе «Летописи» Г. Грабянки, С. Величко. Это благородное дело продолжил гражданский губернатор И. И. Фундуклей, поддержав ряд изданий, посвященных археологическому и историко-статистическому описанию Киева и его окрестностей.
Когда проводились работы с фундаментом Десятинной церкви, А. С. Анненков пишет Бибикову письмо, что его усадьба от времен Алексея Михайловича до постройки Печерской крепости служила как склад военных снарядов и оружия, также там были погреба для пороха.
Раскопки руин церкви Св. Ирины. Худ. Н. Сажин, 1840-е гг.
В 1833 году были открыты остатки церкви Св. Ирины и проводились раскопки в Старом городе близ Андреевской и Сретенской церквей. Николай І подписывает в 1842 году закон, в котором есть такие строки: «Воспрещается приступать без Высочайшего разрешения к каким-либо обновлениям в древних церквях и всех подобных памятниках. Вообще древний, как наружный, так и внутренний вид церкви должен быть сохранен тщательно, и никакие произвольные поправки и перемены без высшей духовной власти не дозволяются».
Ф. И. Солнцев, Фотография 1882 г.
Совершенно забыто пристальное внимание, которое император уделял состоянию дел по исследованию, описанию и сохранению мозаик и фресок Софийского собора. По его распоряжению в Киев направляется известный художник-архитектор Ф. Г. Солнцев. Он проводил работы и в Успенском соборе Лавры. По поводу Софии Солнцев представляет на рассмотрение императора краткую записку, где говорится: «Киевский Софийский собор, древнейший в целом государстве, сохранился весьма хорошо. Он построен Великим князем Ярославом Владимировичем между 1017–1037 годами и служит хранилищем замечательной гробницы знаменитого князя. Древняя греческая мозаика, может, единственная в России, украшает алтарь и некоторые арки. Но стенная живопись в куполе, на хорах и в главном отделении храма значительно попортилась, почернела и даже обваливается точно так же, как и штукатурка. Иконостасы в пределах, внизу и на хорах, совершенно обветшали, позолота отпала, краски высохли и отпали. Посему, чтобы сохранить знаменитый сей храм в должном благолепии, следовало бы предпринять исправление во всех подробностях, но только с тем, что в нем осталось невредимо не только всё древнее и ныне видимое, но даже очистить, где можно, штукатурку, покрывающую в некоторых пределах древнюю живопись альфреско, которой сей храм был расписан при Ярославе. Альфреско это по возможности возобновить, а затем, где сего исполнить будет невозможно, то обить стены и купола медью и расписать оные вновь изображением древних священных событий нашей церкви, в особенности таких, кои совершились в Киеве». Императору понравилось это послание, и он выделил деньги на очень дорогое, как тогда говорили, шикарное издание «Древности Российского государства по рисункам Ф. Г. Солнцева по повелению Николая І». Рисунки, сделанные Солнцевым в Софии, были переданы в Московскую оружейную палату, а затем изданы Императорским Русским Археологическим обществом (кн. I–IV., СПб.1873–1887).
Обложка альбома «Древности российского государства», 1871 г.
Свидетельством особого интереса императора к Св. Софии является состоявшийся разговор с митрополитом Филаретом, который вначале не был согласен, что фрески нуждаются в возобновлении. Ему претило, что у некоторых святых на росписях двуперстное сложение рук, подобно старообрядческому. Когда в 1843 году Николай І во время очередного приезда посетил собор, митрополит высказался об этом так: «Ваше Величество, – сказал он, – открытие и возобновление древней живописи здешнего собора повлечет староверов к поощрению в их лжемудриях». На это император ответил: «Я, владыка, не смотрю, как молятся, лишь бы молились. Ты любишь старину, и я люблю. Теперь в Европе дорожат малейшей старинной вещью. А мы, возобновляя древнюю живопись, можем ли думать, что оказываем предпочтение староверам. Не противоречь!»
Митрополит ничего не сказал на это, но Бибиков, идя сзади, чуть слышно заметил: «Наша берет». Далее государь добавил: «Фрески эти надобно оставить в таком виде, как есть, без подновления. Потомки наши увидят их, и будут верить, что мы сохранили древние фрески в храме, а не вновь их написали!»
Вскоре Филарет изменил свое мнение о необходимости возобновления древних фресок. Расчистка старинных фресок проводилась при помощи металлических скребков и щеток, в результате чего многие из них были безвозвратно испорчены. В те времена отсутствовала методика реставрации древней живописи. Возобновление стенописи, иконостаса, пола и прочего в Софийском соборе обошлось до 114,7 тыс. руб., причем значительная часть была выделена из государственной казны по велению императора. Николай І дал указание повысить колокольню до 35 сажень с устройством нового высокого купола вместо старого шпица. В специальном разрешении принять от графини А. А. Орловой пожертвование 50 тыс. руб., император подтвердил свое пожелание, чтобы «собор возобновлен был в первобытном виде, не допуская никаких новых безвкусных украшений, сохраняя старину во всей ее изящности».
Рисунки-эскизы фрагментов интерьера Софийского собора, выполненные Ф. Г. Солнцевым для альбома «Древности российского государства»
Торжественное освящение обновленного Киево-Софийского собора свершилось 4 октября 1853 года. В память сего на средней арке собора, обращенной к западу, висела следующая надпись: «Во славу ипостасной премудрости Божіей, повеленіемъ Благочестивого, Самодержавнейшаго, Великого Государя Императора Николая Павловича, Благословеніемъ святейшаго Правительствующего Синода и Преосвященного Филарета, митрополита Кіевскаго и Галицкаго, при Кіевскомъ Военномъ Губернаторе Генералъ-Адъютанте Бибикове, обновился сей храм по открытым древним фрескам и новой живописью, внутреннею и внешнею позолотою, подъ руководствомъ академика Солнцева, трудами соборнаго старца Кіево-Печерской Лавры Иринарха, лета от Р.Х. 1851 г.»
Д. Г. Бибиков. Худ. П. Ф. Борель, 1850-е гг.
Несмотря на то, что Киев становился большой строительной площадкой, император категорически запретил трогать древние и памятные места. Когда в связи с благоустройством местности Аскольдовой могилы решили снести Николаевскую церковь, давшую трещину, он, узнав об этом, запретил трогать храм. Ответ, положенный на бумагу, был начертан на бронзовой доске, на северной стене, у окна: «Ничуть падением не грозит, немного нужно поправки и церковь должна существовать». С установлением безбожной власти эту надпись вместе с доской сорвали и переплавили. В 1853 году во время планирования дороги от Никольского военного собора к строящемуся Цепному мосту были открыты древние пещеры. В одной из пещер обнаружили на стене начертанный Божественный образ и земляное возвышение, служившее по всей вероятности ложем для отшельника. Найденные на стенах церковнославянские надписи с именами, упоминаемыми в Киево-Печерском патерике, и способы их начертания, свидетельствовали, что пещеры относились к Х-ХІ векам. Министр внутренних дел по этому поводу подал Николаю І записку, на которой император начертал: «Главноуправляющему путями сообщения и публичными зданиями отнюдь не трогать этих пещер, а если сохранению сей святыни будет препятствовать устройство спуска, то чтоб было представлено Его Величеству соображение, как отстранить се препятствие». Организованный по этому случаю комитет пришел к
