– О нет, мой источник информации – вовсе не сенатор. Вы наступили на мозоль губернатору, миссис Мейджорс.
– Неужели губернатор все еще возмущен моим отказом продать мост штату?
– У губернатора хорошая память. Но дело не только в этом, миссис Мейджорс. Похоже, вы своим новым проектом отняли кусок хлеба у будущего президента.
– Мой новый проект? Что вы имеете в виду?
Сенатор Гаррисон рассмеялся.
– По-видимому, Джо говорит о том островке благосостояния, который вы создали у себя в Найтсвилле. Мистер Рузвельт полон решимости осуществить то же самое в общенациональном масштабе. Обеспечить безработных и нуждающихся едой и одеждой, создать новые рабочие места силами государства, дать субсидии фермерам.
– Как странно… Я называю это филантропией.
– Все дело в семантике, – заявил Кеннеди. – Если частное лицо дарит миллион долларов Армии спасения для раздачи самым необеспеченным и нуждающимся, то это называется благотворительностью. Но если президент Соединенных Штатов выделяет государственные деньги, то, по мнению президента Гувера и мистера Меллона, это социализм.
– Называйте как хотите. Миссис Мейджорс – самая симпатичная комиссарша, какую я встречал в жизни. Желаю долгих лет и процветания ее владениям.
– Готов выпить за это, если кто-нибудь разбавит сей пресный пунш чем-нибудь покрепче. – Кеннеди поморщился, взглянув на красную жидкость в стакане Келли. – Еще одно отжившее изобретение республиканцев, которое мистер Рузвельт намерен похоронить. «Сухой закон»… А знаете, миссис Мейджорс, если хотя бы половина того, что рассказывает о вас мой друг, – правда, то вы необыкновенная женщина.
– Никогда не верьте тому, что рассказывают политики, мистер Кеннеди. Они все гоняются за голосами избирателей.
Он кивнул.
– Ну, моего голоса сенатор Гаррисон не получит, пока не осознает, что до сих пор играл не в той команде. – Не выпуская руку Келли, он другой рукой коснулся рукава Гаррисона. – Проигравшая команда обречена долгие годы сидеть на скамье запасных игроков. Это не для вас, Уэйн. Ваше место на поле, среди играющих. Плечом к плечу, задницей к заднице. Вот в чем суть игры. – Он обнажил крупные зубы в улыбке. – Простите, миссис Мейджорс. Меня иногда заносит. Азартные игры на меня всегда так действуют: футбол, карты, игра на бирже, политика. А теперь идет самая большая игра, с самыми высокими ставками.
Борьба за власть.
Пальцы его сжали ее руку. Келли показалось, будто пульсирующая в нем энергия перетекает в нее, как электрический ток. «Вла-а-сть…» Его протяжные звуки словно резонировали от возбуждения. Так священник высокого сана говорит о своем Боге.
Келли была в полном восторге. Внешность этого человека – лишь видимая часть айсберга, теперь она это ясно чувствовала.
– Не стоит извиняться, мистер Кеннеди. Ваша метафора здесь вполне к месту. О больших вещах лучше всего выражаться крепким языком. «За-а-дницей к за-а-днице… – передразнила она. – Вла-а-асть…»
Все рассмеялись, и громче всех сам Кеннеди.
– Миссис Мейджорс, вы мне нравитесь!
Он все еще не убирал рук – их пожатие убеждало больше, чем любые слова.
– И вы мне нравитесь, мистер Кеннеди.
Келли наклонила голову набок, одарила его мимолетной улыбкой, приподняла юбку и сделала легкий реверанс. В языке жестов она ничуть не уступала ему.
– Ну, я вижу, теперь вы двое вполне можете обойтись без меня. Прошу извинить, меня ждет миссис Гаррисон.
Сенатор повернулся и двинулся сквозь толпу на другой конец зала.
– Вы с Уэйном, по-видимому, очень близкие друзья. Не думаю, чтобы он кому-нибудь еще рассказал о своем намерении поменять партию.
– Сенатор Гаррисон – давний и добрый друг семьи моего мужа.
Он, не скрываясь, окинул её взглядом с головы до ног.
– По-моему, вы для него более близкий друг. Сомневаюсь, чтобы он поведал о своих планах Карлу или Брюсу.
Келли ловко сменила тему:
– Я и не знала, что вы знакомы с моими мужем и свекром.
– Когда-то я вел кое-какие дела с компанией Мейджорсов. В будущем мне бы хотелось расширить наши связи ко всеобщей выгоде. Я хочу, чтобы печи для обжига кирпича снова заработали. Таким образом, мы сможем взять верх над конкурентами. Как только демократы возглавят правительство, страна распростится с Депрессией. Начнется большой бум, и прежде всего в строительстве.
– Если губернатора Рузвельта изберут президентом, – поддразнила Келли.
– Изберут, не сомневайтесь. Я взял за правило никогда не поддерживать того, кто может проиграть.
– А правда, что без вашей поддержки Рузвельта не включили бы в список кандидатов?
– В какой-то момент положение казалось очень ненадежным, неустойчивым. Франклин и Кактус Джек балансировали примерно на одном уровне. Все зависело от того, как проголосует делегация от Калифорнии.
– Да, но Уильям Рэндолф Херст потянул делегатов из Калифорнии за ниточку, а ведь он публично поддерживал мистера Гарнера. Как вам удалось его переубедить?
– Он у меня в долгу. Несколько лет назад я помог одному его приятелю, который попал в передрягу. Джону Херцу. Некая группа громил с Уолл-стрит пыталась наехать на его компанию «Желтый фургон». Но вероятно, такой даме, как вы, неинтересны биржевые махинации.
– Мистер Кеннеди… Такой ограниченный взгляд на вещи у такого крупного магната… – Келли произнесла это с высокомерием, не уступавшим его собственному. – Они сами распространили слухи, что компания в затруднительном положении, для того чтобы ее продать, сбить рыночную цену до минимума, а потом снова купить за бесценок. Вы их провели фиктивными заказами на куплю и продажу акций по всей стране. Взяли их на пушку и одержали верх.
Кеннеди отпустил ее руку, отступил на шаг, снова окинул внимательным взглядом. Так знаток живописи вторично смотрит на понравившееся ему полотно, увидев в нем нечто новое.
– Я признаю, что сказал глупость, миссис Мейджорс. Похоже, вы знаете рынок ничуть не хуже меня.
Келли достала сигарету из серебряного портсигара.
– Это не так, о чем вы прекрасно знаете. Если бы я разбиралась в рынке так же хорошо, как вы, я бы тоже вышла вовремя.
Он поднес ей зажигалку.
– Это вовсе не обязательно. Вы окажетесь в выигрыше, если окопаетесь и будете держать оборону, пока для республиканцев игра не закончится. Рынок выйдет из прорыва, поверьте.
Келли нашла его метафору забавной.
– Держать оборону… Это что за игра?
– Футбол. Моя любимая игра. Она больше всего похожа на жизнь. Мужская игра. Удары, толчки. Слабый падает лицом в грязь. Мальчиков надо учить играть в футбол, как только они начинают ходить.
