– Это действие специального прибора-переводчика, – важно объяснил Майк. – Наша секретная американская разработка. Пока прибор включен, все, кто находится в радиусе его действия, понимают друг друга. Но об этом ни слова! Государственная тайна!
– Государственная? – Оделия скептически улыбнулась. – Только где оно, это государство… Превратилось в заснеженное кладбище, на котором доживают последние дни жалкие остатки людей, готовых на всё ради того, чтобы продлить свою несчастную жизнь хотя бы на день. Придет зима, и нам не помогут ни костры, ни одежда, ни запасы дров. Ударит минус сто, и выживут лишь дикари вроде вашего приятеля. Невероятно! Он реально не мерзнет?! Неужели ему вообще не холодно?!
– Это мутанты, я же говорил, – мягко объяснил Майк. – Они не люди в полном смысле этого слова, вот почему они способны переносить запредельно низкие температуры. Но вы зря паникуете, Оделия, именно эту их способность мы используем в своих интересах! Дикари обеспечат нам беспрепятственный доступ к Реактору, и мы запустим его! И всё станет как прежде! Верьте мне!
– Я вам верю, Майк! – девушка собрала посуду, отложила её в сторону и придвинулась вплотную к нему. – Когда умираешь от голода, а за окном рыщут голодные монстры, поджидающие тебя, очень хочется верить в то, что счастье обязательно вернется и всё будет даже лучше, чем было. – Она посмотрела ему в глаза, её взгляд затуманился, и рука легла на его руку.
– Обязательно будет, вот увидите, – Майк стянул перчатку и погладил её ладонь. – Я обещаю.
– Пока вы рядом, Майк, мне хорошо и спокойно, – Оделия плавно потянулась к нему, и её взгляд скользнул по тихо шипящему бумбоксу. – Вы же остались без элементов питания! – испуганно воскликнула она. – Как же вы пойдете завтра к Полярному Бюро?! Вы замерзнете! Это моя вина!
– Что вы, Оделия! – Майк поспешил успокоить потрясенную девушку. – Мне ничего не угрожает! Абсолютно! Во-первых, арктическое снаряжение уверенно защищает полярника от температур до минус шестидесяти по Цельсию без активации системы обогрева. Если у полярника высокая адаптация к холоду или на морозе предстоит находиться недолго, то некоторое время можно вытерпеть и минус шестьдесят пять! Правда, потом обогрев необходимо включить, иначе обморожения не избежать, особенно при сильном ветре, но завтра днем будет не холоднее минус пятидесяти восьми в любом случае. Во-вторых, я соединил свои элементы питания с бумбоксом на время. В них ещё остался заряд, этого хватит на дорогу до Полярного Бюро, а там я их заряжу!
– Вы хотите сказать, что ваш аккумулятор можно вставить обратно в костюм? – просветлела Оделия. – Действительно?! Тогда верните их куда положено, пока они не разрядились из-за бумбокса! Я очень переживаю за вас, Майк, и не прощу себе, если с вами что-нибудь случится!
– Всё будет о’кей! – улыбнулся Майк и потянулся за шипящим помехами аудиоцентром. – Вот, смотрите! – Он отцепил аккумуляторную батарею от самодельного гнезда: – Я использовал куски провода и скотч, всё легко отцепляется! – Майк показал девушке лежащую на ладони батарею. – Вот элементы питания. – Он расстегнул снаряжение, распахнул отвороты и показал ей внутреннюю поверхность комбинезона. – Это место для батареи. Она вставляется сюда вот так! – Майк утопил аккумулятор в штатный карман. – Слышали щелчок? Элемент питания установлен! Теперь смотрим на индикатор, вот здесь, где активируется обогрев. Видите? Заряд три процента, значит, бумбокс был для батареи почти незаметной нагрузкой! Ничего не изменилось. Трех процентов хватит на ночь непрерывной работы, а у вас очень тепло. Вам не о чем беспокоиться, Оделия, всё под контролем!
– Очень хорошо, – улыбнулась девушка. – А ведь вы правы, у меня стало очень тепло, даже жарко! – Она принялась снимать с себя пуховик. – Это благодаря вам, Майк! – Она отбросила пуховик в сторону. Следом полетел жакет и несколько кофт. – Рядом с вами мне действительно не о чем беспокоиться… – она потянула вниз застежку молнии на куртке спортивного костюма, медленно наклоняясь к Майку, и коснулась губами его губ. – Я хочу быть у вас под контролем, Майк… – томно прошептала она, обнимая его за шею. – Это так… безопасно…
Майк обнял её, отвечая на поцелуй, и их губы слились в порыве страсти. Оделия, не переставая целовать Майка, принялась расстегивать на нем полурасстёгнутое арктическое снаряжение, томно постанывая. Снаряжение не поддавалось девушке, но Майк быстро справился с застежками и сам избавился от комбинезона. Оделия отшвырнула снаряжение в угол и набросилась на Майка, словно львица. Она повалила его на спину, уселась сверху и вновь слилась с ним в поцелуе. Потом она прижалась к нему и возбуждающе поползла вверх, упираясь грудью в лицо. Майк потянулся губами к её соску, и в этот миг Оделия выпрямилась, и в её руке мелькнул молоток. Она с размаху нанесла ему удар, кожу на лбу обожгло болью, голова словно раскололась, и глаза захлестнуло мутной пеленой. Майк закричал, инстинктивно прикрываясь руками, и на него обрушился град ударов.
– Что вы делаете?! – орал он, отчаянно извиваясь под разъяренной девицей, пытаясь помешать ей наносить удары. – Оделия!!! Остановитесь!!! За что?!! Остановитесь! Остановитесь!
Но она продолжала бить, и спустя несколько секунд его руки едва шевелились, пылая болью. Потерявший ориентацию Майк собрал остатки быстро покидающих его сил и рванулся всем телом, сбрасывая с себя Оделию. Это ему удалось, девица отлетела в сторону, и он пополз прочь, стирая заливающую глаза кровь. Голова кружилась, руки слушались плохо, и Майк не сразу понял, что пытается ползти вверх по стене, упершись в угол. Позади послышалась возня, и он дернулся, стремясь развернуться. Оделия вскочила на ноги, подобрала оброненный молоток и устремилась добивать жертву. Майк закрылся рукой и выставил ногу, пытаясь не подпустить её к себе, но удар молотка по голени заставил его взвыть от боли. Она ринулась к нему, занося молоток для удара, и в эту секунду в коридоре грянул выстрел. Затем ещё один, тут же раздался громкий крик боли, резко обрывающийся на высокой ноте, и всё стихло. Оделия замерла в шаге от Майка, не сводя глаз с двери. В глубине коридора послышались медленные тяжёлые шаги, приближающиеся к комнате, и она отпрыгнула от беспомощно стонущего Майка. Он попытался пошевелиться, но ноющее болью тело не слушалось его, глаза с трудом разбирали, что происходит. Оделия отбросила молоток, подбежала к своему матрасу и извлекла из-под него маленький револьвер. Она взяла на прицел дверной проем и замерла, готовая выстрелить немедленно, едва цель появится из-за дверного косяка. Тяжёлые шаги остановились у самого входа, дикарь бешено взревел и буквально влетел в дверь из темноты. Оделия выстрелила в летящее на неё тело дважды, и тело врезалось в девицу, сбивая с ног. В комнату молниеносно скользнул варвар с мечом в руке, носком сапога выбил револьвер из рук барахтающейся под окровавленным телом Оделии и ударом ноги в голову отправил её в глубокий нокаут. Майк заморгал, стирая рукой кровь с ресниц, и понял, что лежащее на Оделии тело принадлежит не варвару. Головорез стоял над ней, а тело оказалось одето в цивильный пуховик, с наброшенным через голову пончо, грубо изготовленным из одеяла. Неизвестный мужчина был мертв, на его одежде виднелась крупная сквозная колотая рана, ткань вокруг которой быстро пропитывалась кровью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
