– Мы получаем громкие звания и крупные суммы, а Градски получает контроль, – ответил Шон.
– Ты указал на самое главное. Норману нужен контроль. Он ему нужен больше денег, он хочет сидеть на этой груде, смотреть на всех сверху вниз и говорить: «Ладно, ублюдки, что с того, что я заикаюсь?»
Дафф встал, обошел стол и остановился перед диваном Шона.
– Теперь мой следующий вопрос. Отдадим ли мы ему контроль?
– Если он даст нашу цену – отдадим, – ответил Шон.
Дафф повернулся и подошел к открытому окну.
– Знаешь, мне почему-то хочется самому быть на самом верху, – задумчиво сказал он.
– Послушай, Дафф, мы приехали сюда делать деньги. Если пойдем с Градски, заработаем больше.
– Приятель, у нас сейчас столько, что мы могли бы наполнить эту комнату соверенами по пояс. Мы никогда не сможем столько потратить, а мне нравится быть на самом верху.
– Градски сильней нас, надо смотреть правде в глаза. У него есть алмазные интересы, так что ты и сейчас не на самом верху. Если мы присоединимся к нему, ты по-прежнему не будешь на самом верху, но станешь несравненно богаче.
– Неопровержимая логика, – кивнул Дафф. – В таком случае я согласен. Градски получает контроль, но платит за это – мы выжмем его досуха.
Шон спустил ноги с дивана.
– Согласен. Теперь давай возьмем его план, разорвем на куски и составим заново, чтобы он нас устраивал.
– Уже третий час. Оставим это пока и начнем утром, на свежую голову.
На следующий день они попросили принести ланч в кабинет и ели за рабочим столом. Джонсон, отправленный на биржу с приказом следить за всем и немедленно докладывать, если произойдет что-нибудь чрезвычайное, после окончания торгов доложил:
– Весь день было тихо, как на кладбище, сэр. Ходит множество слухов. Кое-кто видел огонь в окнах этого кабинета в два часа ночи. Когда вы не пришли на биржу, сэр, а послали меня, могу вас уверить, было задано множество вопросов. – Джонсон поколебался, потом любопытство взяло верх. – Я могу быть вам еще чем-нибудь полезен, сэр? – спросил он, подбираясь к столу.
– Думаю, мы справимся сами, Джонсон. Уходя, будьте любезны, закройте за собой дверь.
В половине седьмого они решили, что для одного дня достаточно, и вернулись в гостиницу. Входя в вестибюль, они увидели исчезающего в гостиной Тревора Хейнса и услышали его возглас: «Вот и они!» Почти сразу Тревор снова появился в сопровождении брата.
– Привет, ребята! – Джок сделал вид, что удивлен. – Что вы тут делаете?
– Мы здесь живем, – сказал Дафф.
– А, да, конечно. Что ж, выпейте с нами!
Джок широко улыбнулся.
– Чтобы вы могли вытянуть из нас, чем мы сегодня занимались весь день, – предположил Дафф.
Джок смутился.
– Не знаю, о чем вы. Просто подумал, что неплохо бы выпить вместе.
– Все равно спасибо, – сказал Шон. – У нас был трудный день.
– Думаю, мы сразу ляжем спать, – добавил Дафф.
Они уже прошли через вестибюль, когда Дафф остановился и повернулся к братьям.
– Я вам кое-что скажу, парни, – произнес он театральным шепотом. – Дело действительно крупное, такое крупное, что с трудом понимаешь всю его грандиозность. Когда вы сообразите, что было у вас под самым носом, будете локти кусать.
И они ушли, а братья Хейнсы стояли и смотрели им вслед.
– Это было довольно зло, – рассмеялся Шон. – Они теперь неделю не смогут спать.
Глава 23
Когда на следующее утро Шон и Дафф не появились на бирже, слухи вспыхнули с новой силой и цены сошли с ума. Надежная информация о том, что Шон и Дафф обнаружили новую богатейшую жилу, заставила цены взлететь на манер вспорхнувшего бекаса; когда двадцать минут спустя пришло опровержение, цена акций Кортни-Чарливуда упала на пятнадцать шиллингов. Джонсон все утро бегал взад и вперед между биржей и конторой. К одиннадцати он так устал, что едва ворочал языком.
– Больше не тревожьтесь, Джонсон, – сказал ему Шон. – Вот вам соверен, выпейте, у вас было трудное утро.
Один из людей Джока Хейнса, которому приказали следить за Джонсоном, вслед за ним вошел в «Гранд-отель Националь» и услышал, как Джонсон заказывал выпивку. Он бегом вернулся на биржу и доложил об этом Джоку.
– Их главный клерк только что заказал себе бутылку французского шампанского, – сказал он, отдуваясь.
– Милостивый боже! – Джок едва не свалился со стула, а Тревор рядом с ним принялся лихорадочно подзывать своего клерка.
– Покупайте, – прошептал он ему на ухо. – Покупайте любые их акции, до каких сможете добраться.
Чуть поодаль сидел в своем кресле Градски – он удобно сложил руки на животе и довольно улыбался.
К полуночи Шон и Дафф закончили формулировать свои контрпредложения Градски.
– Как, по-твоему, будет реагировать Градски? – спросил Шон.
– Надеюсь, у него достаточно здоровое сердце, чтобы выдержать потрясение, – Дафф улыбнулся. – Его челюсть не достанет до пола только потому, что на пути встанет большой живот.
– Пойдем сейчас к нему в гостиницу, покажем? – предложил Шон.
– Парень, парень, – печально улыбнулся Дафф. – Я столько времени потратил на твое образование, а ты ничему не научился. Что мы сделаем? Мы пошлем за ним, приятель, заставим его прийти к нам. Мы будем играть с ним на своем поле.
– А что нам это даст? – спросил Шон.
– Преимущество. Градски будет помнить, что это он просит
