Поначалу Марк был настолько счастлив, что даже не пытался объяснить себе причины массового бегства врагов, когда победа была у них в кармане. Но минутой позже все стало ясно. Долгожданная помощь таки пришла! Когда от орды арпаков остались лишь тучи поднятой пыли, у храма остановились пять боевых колесниц с флагами Армии Свободы. За ними появилась большая группа конных рыцарей.
«Хвала Спасителю, я жив!»
Марк слез на землю, — хотелось познакомиться с рыцарями. Хранительница же бросила на подоспевших всадников какой-то недоверчивый взгляд и пошла собирать свои кинжалы.
Двери храма, наконец, распахнулись, и первым из них выбежал епископ Ортос, переругиваясь с брызжущим слюной архиепископом Ипокритом. Теперь не оставалось сомнений в том, что коварный старик настроил прихожан храма против Седьмого миротворца. Однако поверили ему не все. Вслед за настоятелем во двор выбежала гурьба прихожан, вооруженных чем попало. Но всех опередил Харис, целый и невредимый, если не считать расцарапанного ветками деревьев лица. Подбежав к сердитому военачальнику, спрыгнувшему с золоченой колесницы, странствующий рыцарь бросил щит и меч и заключил его в дружеские объятия. Тот небрежно отстранил его в сторону.
— Почтенный Теламон, вот так встреча! Как колесница, колесо больше не шатается?
Названный Теламоном военачальник, как догадался Марк, и был тем эмиссаром королевы Сильвиры, которому Харис помог с ремонтом колесницы. Чем он понравился Харису, Марк не понимал, разве что щедростью оплаты за помощь. Надменный взгляд, поджатые губы, зачесанные назад жесткие дымчатые волосы придавали ему вид человека тщеславного и несдержанного. Темно-синий плащ и золоченый нагрудник со множеством сверкающих петлиц подчеркивали его особое положение среди других рыцарей.
— Святой-Всемогущий! Вы прибыли вовремя, эти твари так и помчались от вас к Лунному лесу! — взволнованно говорил Харис.
Теламон не замечал его, он был взбешен.
— Где, где он?
— Темный князь Эреб? — услужливо уточнил Харис. — Говорю же, они помчались к Лунному лесу. Друзья, их надо догнать! Дайте мне коня, я с вами поеду.
— Да какой Эреб! — в ярости вскричал Теламон, поднимая кулаки и презрительно кривя губы в сторону Хариса. — Я спрашиваю, где этот проклятый негодяй, что трубил в рожок?
Перед храмом воцарилась тишина, нарушаемая только храпом лошадей да ожесточенным спором Ипокрита и Ортоса. Трубивший о помощи, видимо, был самым ненавистным врагом королевского эмиссара и наверняка закоренелым преступником. А Марк подумал, что это распоясавшаяся нечисть вызвала такой гнев.
— Я спрашиваю! — багровея от негодования, кричал Теламон, и при этом его голова как будто подпрыгивала на плечах. — Я спрашиваю, где этот смутьян, где этот гнусный нечестивец, заслуживший пожизненный Шарат?!
Марк обернулся: за спиной стояла побледневшая Флоя, с полуоткрытым ртом наблюдая за мстительным взглядом эмиссара. Скрывать зажатый в руке рожок она не могла и трясущейся рукой выставила его на общее обозрение.
— Я… — тихо прошептала она, но в напряженной тишине не было никого, кто бы ее не услышал.
Теламон подскочил к ней как взбесившийся волк и рывком вырвал рожок. Марк шагнул к девушке, готовясь вступиться, если тот посмеет прикоснуться к ней, но Теламон только затряс рожком перед ее носом.
— Ты трубила? А где, я тебя спрашиваю, владелец этого рожка?
— Вообще-то, эта вещь принадлежит мне, — сказал Марк, раздраженный хамоватым вельможей.
— Откуда он у тебя? — спросил Теламон с резким обвинением в голосе.
— Мне подарили, — с вызовом выпалил Марк.
— Кто?!
— Глава Ордена вольных стрелков, почтенный Автолик…
— Почтенный! — вскричал Теламон, и бордовая краска гнева залила его уши до кончиков. — Почтенный! Бессовестного, самолюбивого сластолюбца ты называешь почтенным? Да он… он…
— Автолик мой друг, почтенный Теламон, — холодно возразил Марк. После Эреба гнев королевского эмиссара не страшил, а вызывал неприязнь и досаду.
— Друг?! — еще громче возопил Теламон. — Да с такими друзьями тебе и врагов не нужно, Седьмой миротворец! Где он?!
— Вообще-то, Автолик живет в Мелисе.
Теламон громко фыркнул.
— Может, мы знаем разных Автоликов? — поспешил с догадкой Марк.
— Как же, как же! Другого такого нет! Орден он основал! Да как он смеет называть свое сборище разбойников орденом! Предатель, полубрат, любитель игрищ! Этот рожок я надолго запомню!
Теламон понемногу успокоился и перестал кричать, но презрительное фырканье и дальше прерывало его слова.
— Нам сообщили, что на храм напали. Мы были охвачены праведным гневом, услышав звук рожка этого нечестивца. Жаль, жаль, что даром мчались, я надеялся схватить его здесь. Трусливый пес не вылезает из своей конуры.
— Если он в чем-то виновен, то почему не арестовать его в Мелисе? — вступила в разговор подошедшая хранительница.
Эмиссар только презрительно фыркнул, смерив ее уничижающим взглядом, но за него ответил низенький лысоватый писец:
— Нам не дают такой возможности! Правящая в Мелисе Гильдия купцов не позволяет нам взять его в городе. Эти скряги принимают в свой город всех разбойников, лишь бы им подати платили.
Теламон наконец-то заметил епископа и Ипокрита.
— А, епископ Ортос, все же мы не зря ехали. Вас хочет видеть сиятельная королева Сильвира.
— Где она? — спросил епископ, выражая в голосе почтение к королевской особе.
— Сейчас у сиятельной королевы важные переговоры в Морфелоне. Если есть вопросы — решайте со мной. Я личный эмиссар сиятельной королевы в Зеленой идиллии.
Все это время королевский эмиссар делал вид, что не замечает или не узнает Ипокрита, но как только Теламон повернулся к колеснице, архиепископ остановил его сварливым окликом:
— Почтенный Теламон, как архиепископ морфелонский и эмиссар Сиятельнейшего Патриарха я требую арестовать Седьмого миротворца.
— За что? — воскликнула Флоя, и большинство прихожан поддержали ее возмущенным ропотом.
— За нарушение спокойствия в Зеленой идиллии! За то, что он навлек даймонов на мирный храм и поставил под угрозу жизнь многих адельфов.
Теламон нехотя развернулся, демонстрируя надменную властность. По его виду Марк догадался, что при других обстоятельствах эмиссар, может быть, и прислушался бы к словам архиепископа. Но Ипокрит имел неосторожность не попросить, а потребовать — этого Теламон не терпел.
— А, достопочтенный Ипокрит, и вы тут. Рад вас видеть. А еще больше буду рад, если вы предоставите мне право самому решать, кого и когда арестовывать в вверенной мне провинции.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
