Таким образом, его имя, «Titus Crow», можно было представить как сумму цифр 4+1+4+6+3+3+2+7+6, что равно тридцати шести — или дважды по восемнадцати. Удвоенное Число Зверя!
Цифры благоприятствуют? Да, но вот только кому? Явно не ему, Титусу Кроу.
Выходит, Карстерсу?
И Титус Кроу в задумчивости опустил ручку.
VII
Стоявшему в темном дверном проеме Карстерсу показалось, что его библиотекарь ставил машину в гараж целую вечность. Когда же Титус подошел ближе, старику бросились в глаза перемены в его наружности, которые в иных обстоятельствах могли бы вызвать серьезное беспокойство. Всклокоченные волосы, помятый костюм, усталая походка, понурая голова и воспаленные глаза. Впрочем, сейчас Карстерса это ничуть не озаботило; напротив, чего-то в том же духе он и ожидал…
Что же касается самого Кроу, то за его растрепанным видом скрывалась бдительность! Глаза сделались красными от втираний едкой, но в принципе безвредной мази. Помятая одежда и всклокоченная шевелюра также были результатом тщательно продуманных действий. Короче говоря, он играл свою роль, причем играл блестяще.
— Мистер Кроу, — произнес Карстерс, как только Титус переступил порог дома. — Я так рад вашему возвращению!
От Титуса не скрылись искренние нотки облегчения в словах старика — тот, судя по всему, действительно был рад видеть его снова.
— Скажите, вы уже завтракали?
— Благодарю вас, я уже позавтракал на пути сюда.
Карстерс улыбнулся и повел его за собой в библиотеку.
— Ох уж эти длинные выходные! — воскликнул он, подойдя к двери. — Какими они, однако, могут быть утомительными. Верно я говорю? Надеюсь, вы хорошо провели время?
Кроу шагнул в библиотеку, Карстерс же остался стоять в коридоре.
— Я загляну к вам чуть попозже, — произнес он. — Тогда вы отчитаетесь, какую систему изобрели для расстановки моих книг и какую часть работы уже выполнили. А пока…
С этими словами он тихо притворил дверь.
Наконец Титус получил возможность распрямить плечи. Он подошел к рабочему столу и сардонически улыбнулся бутылке вина, которая уже поджидала его там. Пробка была уже наполовину вытянута из горлышка. Он вытащил ее до конца, налил себе стакан, после чего поднес бутылку к зарешеченному окну, приоткрыл его, протиснул в образовавшуюся щель горлышко и вылил содержимое в сад. Пустую бутылку он спрятал в спальном алькове, с глаз подальше.
Работа давалась юноше с немалым трудом. Взгляд его то и дело скользил по книжной полке, где стоял и чуть ли не просился в его руки пресловутый опус Принна. Однако Титус так и не осмелился открыть фолиант из опасения, как бы Карстерс не застукал его за этим занятием. Нужно принимать все меры предосторожности, чтобы хозяин дома ничего не заподозрил. Кроме того, стакан с вином стоял рядом, и Титус не раз ловил себя на том, что рука предательски к нему тянется. Однако Гарри Таунли не только устранил последствия болезненной тяги к этому зелью, но и сумел значительно ослабить само пристрастие. Титус решил, что это его собственная извращенная натура искушает его вновь отведать коварного напитка — своего рода вызов попыткам Карстерса завладеть его чувствами.
В общем, стакан продолжал стоять на столе. Титус так ни разу и не поднес его к губам, когда спустя полчаса Карстерс негромко постучал в дверь библиотеки и вошел. Первым делом он прошел к окнам и задернул занавеси, затем подошел к столу и взял в руки один из блокнотов Титуса. Какое-то время старик внимательно читал, и от Кроу не укрылось, как он удивлен. Карстерс явно не ожидал, что Титус так быстро справится с поручением — это читалось по его лицу. Что ж, в будущем придется работать медленнее… Впрочем, это ничего не меняло, поскольку Кроу был теперь уверен, что так называемая работа в библиотеке — это отнюдь не главная причина, по которой хозяин дома так заинтересован в нем. Эх, разобраться бы во всем поскорее!
— Я весьма вами доволен, мистер Кроу, — произнес Карстерс через несколько минут. — Даже в столь неблагоприятных условиях вы делаете свое дело самым похвальным образом.
— Неблагоприятных условиях?
— Ну-ну, не притворяйтесь. Ведь здесь так неуютно, темно, одиноко, да и по части комфорта дому нечем похвастаться. Какие же это условия, как неблагоприятные?
— Мне лучше работается в одиночестве, — признался Кроу. — А мои глаза уже привыкли к недостатку света.
Карстерс тем временем заметил стакан вина и обвел комнату небрежным взглядом — конечно, в поисках бутылки. И явно остался доволен тем, с какой скоростью Кроу поглощал предложенное ему зелье.
— А! Ваше вино, — сказал Титус, перехватив его взгляд. — Боюсь, что я…
— Не стоит извиняться, молодой человек. — Карстерс даже вскинул руку, словно останавливая поток извинений. — У меня его более чем достаточно. К тому же мне приятно, что оно вам понравилось. Кстати, его можно рассматривать как своего рода компенсацию за не слишком гостеприимные условия, которые — я в этом уверен — далеки от привычных вам. Ну хорошо, не буду больше вам докучать. Сегодня я дома до самого вечера — буду работать у себя в кабинете. А вот завтра скорее всего мне понадобится уехать по делам. Так что, по всей видимости, мыс вами увидимся лишь вереду утром.
С этими словами Карстерс вышел из библиотеки.
Довольный тем, что больше в этот день его тревожить не будут, Титус, даже не удосужившись открыть ставни, снял с полки том «De Vermis Mysteriis». К его разочарованию, темный, потрескавшийся от времени переплет с вытисненными готическими буквами оказался практически идентичен тому, который он держал в руках в библиотеке Британского музея. Однако разочарование вскоре сменилось восторгом. Стоило ему открыть тяжелую обложку, как он тотчас обнаружил приклеенный к ее внутренней стороне относительно новый листок, на котором значилось заглавие книги:
МИСТЕРИИ ЧЕРВЯ
Полный вариант
в шестнадцати главах
с многочисленными гравюрами,
представляющий
ОРИГИНАЛЬНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ ЛЮДВИГА ПРИННА
в переводе
Чарльза Леггета
и его же примечаниями.
Седьмой экземпляр
ограниченного издания
Лондон
1821
Кроу тотчас отнес фолиант к себе в альков и спрятан под подушку — пусть полежит там до вечера. Затем он распаковал вещи, сунув одолженный у Таунли револьвер под матрац ближе к изножью кровати. Наконец, почувствовав, что к нему вернулся аппетит, юноша решил перекусить.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
