— Если оно позволяет использовать свою силу, — уточнил Иван Кириллович. — Но за пределами стены я — никто. Потому и ограду не смог починить. Ведь для этого надо выйти заграницу внутреннего круга.
— Он станет обычным бомжем, когда его выгонят отсюда, — внезапно подал голос Сазонов. Кажется, это открытие его радовало.
Иван Кириллович обвел взглядом присутствующих:
— Кто осмелится?
— Почему бы и нет? — Сазонов торжествующе усмехнулся. Спеленатый заклинаниями, он вел себя как победитель. Роман вновь невольно восхитился его выдержкой. — Чем ты лучше других, что ползают по помойкам? Новые властители позволили себе наплевать на них и выгнать к чертовой матери из их уютного кружка, внутри которого они были защищены от всех тревог, бурь и напастей. Это было их Беловодье, где они прежде скромно кормились и однообразно работали, не тревожась о грядущем. Внутри своего круга все верили, что они — самые лучшие в мире. А теперь у них ничего нет. Почему же ты вообразил себя исключительным?
— Вадим, когда мы работали с тобой в проекте, ты говорил совершенно иное.
— Нет. Это тебе слышалось другое. Я никогда не страдал идиотизмом. Это ты все повторял: Шамбала, цивилизация. А меня это не интересовало.
— Так, хватит, наболтались! — Роман поднялся. — Григорий Иванович, Баз, вы побудьте с Сазоновым. На всякий случай. Что-то я не доверяю этим путам Беловодья.
— Вы должны пообещать, что оставите меня здесь, внутри круга, — попросил Иван Кириллович.
— Не мне решать, — отрезал Роман.
— Что?
— Вас много. Созовите посвященных и решите сообща, что же вы намерены делать. Шамбалу потаенную, ментальный источник, который весь мир напоит, или гнездышко для своего учителя.
— А ты жесток, — вздохнул Иван Кириллович.
— Не буду спорить. У меня дел невпроворот. А теперь я попрошу всех переселиться в какой-нибудь соседний домик и эти апартаменты мне освободить.
— Роман… — осуждающе покачал головой Баз. Видимо, он требовал более уважительного отношения к Гамаюнову.
— Там, за дверью, покои прошлого, и там — Надя. Я не хочу, чтобы мне мешали работать со временем. Так что у вас есть час, чтобы обосноваться в каком-нибудь милом гнездышке. Иван Кириллович, подумайте над моими словами. Если вы согласитесь уйти отсюда, я помогу запереть ограду окончательно. Сюда никто больше не войдет. Уж не знаю, станет ли это место Шамбалой, но помойкой не будет точно.
Видимо, Иван Кириллович ожидал от него каких-то других слов. Потому что в глазах его мелькнуло разочарование. Но он тут же отвел взгляд.
— Отпусти его, Беловодье! — попросил Роман. — Только не вздумай ему помогать!
Иван Кириллович поднялся с кресла.
— А как же уйдет Сазонов? — спросил Меснер недоуменно.
— Перетащите вместе с мебелью. Эд, Григорий Иванович, пожалуйста. Вы ребята крепкие, справитесь. Баз поможет.
Роман выскочил из дома Гамаюнова и понесся по тропинке к домику, где поселился Стен с Леной и братом. Вход был запечатан довольно сильным колдовским заклинанием, но Роман разбил его мгновенно и вошел.
— Лена! Юл!
Раздались шаги — Лена бежала вниз по лестнице. Так торопилась, что споткнулась и едва не упала.
— Ну, наконец-то! Роман! Господи, если б ты знал, что случилось!
— Я знаю. Сильно его изуродовало? Лена затрясла головой.
— Он там. — Она кивнула наверх, в сторону лестницы.
Роман взлетел на второй этаж.
Юл лежал на кровати, накрытый лишь простыней. Лицо — сплошная, сочащаяся сукровицей рана. Век практически не стало, волос тоже. Всю голову покрывали черно-красные рубцы. Рот оскален — губы обгорели. Воздух со свистом вырывался из груди мальчишки. Бедный птенец!
«Неужели так выглядит колдовской ожог?» Роман содрогнулся. Никогда прежде он не видел ничего подобного.
Впрочем, какая разница — колдовской ожог или обычный, страдания одни и те же.
— Лена, бери кувшин, лучше два, зачерпни в озере воды и сюда тащи. Только черпай в малом круге за внутренней дорожкой, — приказал колдун.
Лена не стала спрашивать, что и зачем, убежала. «Скорее!» — мысленно подтолкнул ее Роман. — Юл, слышишь меня? Тот скосил глаза.
— Сейчас боль сниму. — Роман положил ладонь мальчишке на грудь.
Пацан судорожно вздохнул.
— Юл, скоро все кончится. Я оболью тебя здешней влагой. Сначала может щипать, но немного, а потом боль пройдет. И ожоги твои сойдут. Ты на здешнюю воду лучше настроен, чем на пустосвятовскую. Думаю, Беловодье тебе поможет. — Мальчишка дернулся. — Да, я понимаю, ты хочешь спросить, почему ты был там, в воде, и она тебя не исцелила. Но стихия сама по себе ни на что не способна. Она дает лишь силу, а творить должен человек.
Лена вернулась, неся два полных кувшина и расплескивая воду на пол. Поставила рядом с кроватью.
— Что здесь происходит?
Колдун обернулся. В спальню вошел Алексей. Ну, наконец-то! Стен по-прежнему был без рубашки. Но шрам на груди окончательно затянулся и даже успел побелеть. Алексей посмотрел сначала на Лену, потом на Романа. Нахмурился. Наконец взгляд его упал на Юла. Кажется, в первый миг он даже не понял, кто перед ним. Потом догадался и пошатнулся.
— Лешка, без эмоций! Эту сволочь мы еще достанем. Сейчас главное — Юл.
Роман взял кувшин с водой, произнес заклинание и облил мальчишке лицо.
С первого раза не получилось. Лена и Стен своими эмоциями сбивали колдуна… Пришлось повторить обливание. Перед глазами зарябило, комнату заволокло влажной хмарью, мелькнуло, брызнуло и… Будто грязная шкура слетела с лица Юла. Лицо полностью восстановилась, на голове не осталось и следа от колдовского ожога. Впрочем, и светлых вихров не осталось — череп теперь был совершенно голый. И ресницы и брови тоже исчезли. Мальчишка дернулся подняться. Роман его усадил. Юл, еще не веря, что боль его оставила, ощупал пальцами лоб, щеки, провел ладонью по лысому темени.
— М-да, прическа очень модная, — заметил Роман.
— Я его убью! — закричал мальчишка, вскакивая с кровати. И едва не упал.
Стен подхватил его и прижал к себе.
— Вот что, Стен, бери брата, Лену и дуй отсюда, — приказал Роман.
— Кто изуродовал Юла? — Стен погладил мальчишку по голове. Но тот обиделся и даже оттолкнул Стена.
— Хватит издеваться!
— Я не издеваюсь! Честно! Так кто? Сазонов?
— Он много чего натворил. Долго рассказывать.
— Я должен с ним увидеться…
— Ты должен отсюда бежать. И немедленно. Если не ради себя, так ради Лены и Юла. И чем быстрее, и чем дальше, тем лучше. Живо! Чтобы я тебя в Беловодье больше не видел. Ну! — Роман схватил Алексея за плечи и тряхнул. — Не нужен ты здесь! Не нужен! Это — не твое. Это Гамаюнова мечта — не твоя. Ты по инерции в нее верил.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
