— Пойдем прогуляемся, пообедаем, — подбодрил Крис, вставая на ноги, — а то мы здесь засиделись. Пойдем.
Наскоро пообедав, друзья вышли на нижнюю палубу. Сев на тонкую скамью, они молча наблюдали за темной гладью моря. Десять минут спустя к ним неслышно подошел сэр Левод. Произнеся слова приветствия, он сел рядом с Патриком и, выдержав паузу, осторожно осведомился о состоянии миледи Вэндэр.
— Надеюсь, к вечеру она придет в сознание, — протянул медик.
Эдуард кивнул и, собравшись с мыслями, произнес:
— Вы просили меня о помиловании. Я сделаю все возможное, чтобы достать его. Я готов, если нужно, как только мы зайдем в порт, прислать к вам лучших врачей Англии. Скажите, милорд, чем я еще могу помочь вам?
— Не распространяйтесь о том, что видели.
— Разумеется, милорд. Но я не могу гарантировать, что мои солдаты или же ваши гости будут молчать.
— Конечно, — с грустью согласился тот.
— Когда мы прибудем в Лондонский порт? — поинтересовался Кристофер, не смотря в сторону Эдуарда.
— Если ветер не изменится, то завтра к полудню.
На этом короткий разговор был окончен. Через два часа, внезапно, как это обычно случается на море, ветер изменился. Но, к великой радости сэра Левода и всех пассажиров, он был попутный и дул с большей силой. По новым расчетам, к берегу они должны были пристать уже к полуночи.
Сесилию разбудили от тягучего, мучительно-долгого сна шаги по каюте. Не понимая, где она находится, миледи Вэндэр быстро открыла глаза и повернула голову на бок. Предметы приобрели прежнюю четкость, потолок больше не падал на нее, а стены стояли на месте, даже не думая о прежней пляске.
— Где я? — негромко, но четко произнесла она.
— Ты в своей каюте, на «Победе», — сдерживая волнение, ответил муж.
Не помня себя от счастья и стараясь держать свои эмоции в узде, он подбежал к жене и нежно погладил ее по перевязанной руке.
— Расскажи, что было после поединка? — тихо попросила Сесилия, не отрывая глаз от бледного, в синяках и кровоподтеках, с темными мешками под глазами небритого лица Патрика.
Тот начал рассказывать, она слушала, и сердце ее начинало биться в прежнем ритме. Ясность мыслей снова возвращалась к ней, врожденная сила не давала расслабиться и погрузиться в сладкий сон. Несколько минут спустя в правом плече пробудилась тупая и ноющая боль, мышцы на руке ломило, сил не было. Эта боль полностью пробудила ее сознание, и Сесилия даже порадовалась своей ране.
Когда муж замолчал, она оглядела каюту и спросила:
— Пат, а где Крис?
— Кристофер!!! Она очнулась!!! — закричал Патрик что было сил, не выпуская руки жены.
В тот же миг Кристофер вбежал в каюту и, радостно заулыбавшись, скептическим взглядом оглядел больную.
— Ты спала почти трое суток. Как рука? Сильно болит?
— Ноет, но терпимо, — поморщилась она и попыталась привстать на локтях.
Но доктор не позволил ей этого. Быстрым и ловким движением он, подхватил ее и уложил обратно на подушку.
— Отдыхай, — велел он, — сегодня ночью мы прибудем в Лондон. Тебе потребуются силы.
От этих слов взгляд Сесилии стал холодным и жестким, переведя учащенное дыхание, она спросила:
— Конечно, Эдуард не сдержит своего слова, так?
— Тихо, тихо, — ласково погладил ее Патрик. — Он сделает то, что обещал.
Не веря своим ушам, Рыжая Мэри перевела глаза на Кристофера.
— Это так, он сдержит слово, — твердо подтвердил тот.
Глаза ее потеплели, уголки рта тронула слабая, едва уловимая улыбка. Вздохнув, она опустила голову на подушку.
Каюта Кэти— Ванесса, прошу тебя, помоги, — ныла девушка, поправляя перед осколком зеркала свою прическу.
— Нет, Кэти, — твердо возразила та, проглатывая застрявший в горле ком.
— Мы же подруги, Ванесса.
— Это низко и подло! Я не хочу и не буду в этом участвовать!
— Дура, — со злобой прошептала Кэти.
Ванесса выронила из рук кусочек хлеба. Нижняя губка ее задрожала, на глаза стали навертываться слезы; такого оскорбления она не ожидала.
— Ванесса, я не хотела тебя обидеть, — наигранно заспешила уверить ее Кэти.
— Я не хочу никому причинять вред, — дрожащим голосом проговорила та.
— И не надо! Я ведь прошу тебя о малом: только пригласи ее к нам. Ты же знаешь, мне она не поверит. — Понизив голос, Кэти проникновенно добавила: — Ванессочка, помоги. Я же никогда тебя не подводила, ты знаешь. Не подведи и ты меня. Помоги.
— Хорошо, — сглатывая обиду, произнесла девушка.
Тюрьма ЯнаОдна из кают была переоборудована в тюрьму. Ян сидел на койке с крепко связанными руками и пристально оглядывал своих охранников. Жаль, что сабли его и мушкет были отобраны, иначе бы он и со связанными руками не оставил никого из них в живых. От этой мысли стальные глаза самурая загорелись, губы растянулись в тонкой зловещей улыбке.
Его охраняли пятеро вооруженных ружьями с пиками солдат. Чтобы они не уставали и не теряли бдительности, Эдуард приказал каждые два часа меняться постами. Все солдаты испытывали суеверный ужас, находясь рядом с Яном. Каждый из них мечтал, чтобы этот пост быстрее закончился и он ушел стеречь шумных пиратов в трюме.
Увидев усмешку капитана, один из постовых попятился, другой направил дуло ружья на Яна и резко спросил:
— Чего смеешься?
— Представил твою судьбу, когда мне развяжут руки.
Говоривший поежился и, чтобы не показать свой необъяснимый страх перед пиратом, грозно и недружелюбно крикнул:
— Скоро тебя и твою команду повесят!
— Возможно, — многозначительно произнес капитан. — А возможно, и нет.
В этот момент дверь отворилась, и в каюту зашел сэр Левод. Охранники облегченно вздохнули. Они воспрянули духом рядом со смелым командиром, и Ян уже казался им обыкновенным пленником.
— Через четыре часа мы войдем в порт, — сухо произнес Эдуард.
— Через четыре часа тебя повесят! — воскликнул один из конвоиров, чувствуя себя под защитой отважного сэра Левода.
Ян прищурил узкие глаза и оглядел Эдуарда. Не обращая внимания на реплику солдата, он угрожающе заговорил, обращаясь к офицеру:
— Ты даже не представляешь, с кем ты связался. Ты поверил Рыжей Мэри? Зря. Она такая же разбойница, как и я. Она ничем не лучше меня! Она использует тебя для своих целей…
— Вы можете говорить все, что угодно, — сухо заметил Эдуард и открыл дверь, чтобы выйти.
— Казнь не состоится! И ты столкнешься с силой, которой будешь не в состоянии противостоять! Ты умрешь, как пес!
