Бэль стали мокрыми глаза.
Но Грета ничего пока не понимала. Как не понимала она и того, отчего могут стать мокрыми глаза.
– Там же, где и было. Не знаю, мои золотые. Наверное, там же, где и было. А я теперь здесь, – выдохнула дама Бэль.
– Наверное, Солнце в Большом мире! – радостно воскликнула Матильда. – Грета. И ты увидишь его!
– Дама Бэль, так Вы были в Большом мире? – почти прокричала Грета. Так, что услышали окружающие. – Что же Вы раньше не рассказывали?
Дама Бэль, словно ее одернули, неожиданно поняла, что наговорила слишком много лишнего.
– Я не знаю, девочки, что такое Большой мир, и где это. Наверное, я уже совсем старая стала и много себе напридумывала, – ласково улыбнулась она.
*
Зазвучал паромный марш. Это был знак, что пора прощаться. Грета, дама Бэль еще раз обнялись и поцеловались. Грета нисколько не грустила, покидая Клетион – мир, ставший родным для нее. А свой настоящий родной мир с Солнцем она не вспомнила, даже слушая рассказы дамы Бэль.
Так же счастлива, как и Грета, была Матильда. И только дама Бэль, в отличие от них, старательно скрывала свою печаль от расставания. Расставания с теми, кого любишь. Она была так воспитана и научена любить тех, с кем рядом, и болеть в разлуке, хотя одновременно и радоваться за них, за исполнение их заветных желаний.
Сделав свой последний шаг здесь, Грета ступила на паром и одновременно в новую жизнь. Вместе с ней на паром взошли еще сотни человек. Они все так же кому-то махали рукой, когда паром начал медленно уплывать вдаль и вверх к Большому дворцу через глубокую пустоту, заполненную сизой дымкой. В этот момент на площади находилось огромное количество людей, среди которых было много детей.
Те, кто не был здесь, могли наблюдать торжественную церемонию по телевизору. Вид счастливых лиц тех, кто возносился, многократно усиливал мечту зрителей так же когда-то стать достойными и оказаться на этом пароме.
*
Когда стихла музыка, дама Бэль и Матильда отправились на старты, где их и других провожавших ожидали гоны.
– А помнишь, Матильда, раньше ведь не было ни стартов, ни гонов, – спросила дама Бэль
– Да. Помню. Был только один наш Белаторий.
– Да, да, – засмеялась дама Бэль, – это мы его так стали называть еще, когда вы были совсем детьми. Сокращенно от слов «белый» и «санаторий».
– И мы долго даже не знали, есть ли еще такие.
– Да. А потом, когда открыли «Горный», наш получил официальное название «Лесной», потому что у нас вокруг со всех сторон леса. Между ними стали летать гоны.
– Из-за леса старты у нас сделали на крыше.
– Потом открыли «Центрум» возле Паромной площади. Ты помнишь, Матильда, как его открывали?
*
– Здравствуйте, дама Бэль! Привет, Матильда!
– Эдик! Какая встреча! – обрадовалась дама Бэль, подошедшему к ним Эдику, которого она тоже очень давно не видела. – Ты тоже кого-то провожал?
– Да. Карстен сегодня улетел на пароме, – ответил Эдик.
– А ты остался?
– Мы же не сами это решаем. Может, меня в следующий раз возьмут. Но если не возьмут, не страшно. Я пока здесь других буду учить. Я стал господином, – гордо произнес Эдик.
– Правда! – воскликнула Матильда. – Здорово! И как тебя теперь называют? Господин Эдуард!
– Чуть проще и чуть короче. Господин Эд.
– А чем ты занимаешься? – поинтересовалась дама Бэль.
– В Горном я веду факультатив горных лыж. Я сам давно уже на него хожу. А теперь людей становится все больше, с других центров приезжают, с вашего Лесного, с Центрума, а учить не кому. Поэтому меня взяли в господа. А вы кого провожали?
– Грету.
– Грету? Вот будет здорово, если они все: Франчи, Грета и Карстен в Большом мире встретятся!
Они пошагали медленно дальше и даже не стали расставаться на стартах. Эдик отправился вместе с дамой Бэль и Матильдой в Лесной. А оттуда планировал уже попасть к себе в Горный.
***
Всю первую половину асана Деш занимался изъятием с промышленного носителя. После этого он и еще несколько его коллег отправились проконтролировать дальнейший процесс подготовки, хранения и гонировки экземпляров. Для Деша было очень важно, чтобы в Манкоа четко соблюдались все условия для людей.
Люди изымались с носителя спящими. Их доставляли в цех Манкоа, где каждый экземпляр размещался в отдельном помещении и спокойно пробуждался. Переход в цех хранения был возможен только через стерильную камеру. Здесь люди получали новую одежду, которую они сами выбирали из очень широкого ассортимента, которая отшивалась на специальных фабриках Манкоа. Так же люди проходили специальную маркировку.
На фабриках Манкоа так же изготавливалась и специальная еда для людей. В цеху хранения люди получали питание и могли отдыхать так же в отдельных комнатах. Здесь они также оставались ненадолго. Вскоре в сопровождении экспедитора их отправляли на гонировку к месту назначения.
Однако, даже за это непродолжительное время ожидания некоторые из людей успевали в цеху хранения встреть своих знакомых, как, например, Грета и Карстен. Но поговорить им удалось совсем не долго, так как Карстен уже шел в составе отправляемой группы с экспедитором. Они только и успели порадоваться друг за друга, что они сюда попали, да поделиться первыми впечатлениями.
– Большой мир не такой уж и большой, – сказала Грета.
– Наверное, мы пока еще просто не все видели.
– Пожалуй. И здесь совсем не страшно. Мне очень нравится. Только мне сказали, что здесь еще совсем нет ничего интересного. Снаружи будет еще красивее!
– Да? То есть мы сейчас внутри чего-то? Не в самом Большом мире? А кто это сказал?
– Жители Большого мира. Они такие красивые! – Грета была в полном восторге. – Еще мне сказали, что Большой мир называется на самом деле Прата.
– А мне сказали, что мы находимся на Калипре, – возразил Карстен.
– И я слышала что-то про Калипр, но поняла, что вроде все-таки Прата. Ты меня снова запутал.
– Странно, что пока не говорят, что нам нужно делать, – Карстен всегда был деловитым и целеустремленным. Поэтому безделье его мало радовало. – Говорили, что здесь всегда будет много работы.
– Я слышала, что нам потом скажут, что делать, когда отвезут нас на место. Здесь мы временно, судя по всему.
– Хорошо, что мое «временно» уже закончилось. Мы вот уже отправляемся.
– Здорово! А ты знаешь куда?
– Слышал, что не далеко. Далеко пока никого не отправляют. На Танкуру. Но я не представляю, где это. А ты уже знаешь, куда тебя направляют?
