Быстрый рост рядов нацистов и штурмовиков, их нападения на коммунистов и социал-демократов привели к запрету НСДАП в Берлине. Геббельсу было запрещено выступать на всей территории Пруссии. Он был вызван в полицию. Тогда Геббельс стал возрождать нацистские ячейки под видом спортивных клубов с невинными названиями: «У тихого озера», «Чудесный желудь», «Перелетные птицы 27-го года».
Одновременно обострились его отношения с братьями Штрассерами. В то время как братья выпускали свою ежедневную газету «Берлинер абендцайтунг», Геббельс стал издавать свою еженедельную газету «Ангрифф» («Штурм»). Порой распространители геббельсовской «Ангрифф» избивали распространителей штрассеровской газеты. Геббельс уверял братьев, что эти избиения – дело рук коммунистов.
Работая над газетой, Геббельс не утруждал себя поиском материалов. Рисс утверждал, что Геббельс и его сотрудники «переписывали содержание коммунистической «Вельт ам абенд», адаптировали его под себя и обращались к рабочим. В четвертом номере Геббельс адресовал свои слова исключительно им и закончил следующим образом: «Мы настаиваем на запрете эксплуатации! Требуем создать германское государство рабочих!» Вся газета пестрела статьями в поддержку рабочих и против их хозяев: «Жилье немецким рабочим и солдатам!» «Мы бросаем вызов нашим капиталистическим палачам!».
В 1928 г. запрет на деятельность нацистской партии в Пруссии был отменен. Став после выборов 20 мая 1928 г. депутатом рейхстага, Геббельс заявил: «Мы идем в рейхстаг, чтобы в арсенале демократии вооружиться ее собственным оружием. Мы становимся депутатами, чтобы удушить веймарский дух с его же помощью. Если демократия настолько глупа, что предоставляет нам для этой медвежьей услуги бесплатные билеты на проезд и парламентские дотации, то это ее дело. Для нас годится любой способ, чтобы ниспровергнуть нынешнюю систему… Не думайте, что мы капитулируем перед парламентом! Мы приходим как враги! Мы приходим, как волк, который врывается в овечье стадо!»
Ораторские способности Геббельса и умелая организация им пропаганды были высоко оценены Гитлером. 9 января 1929 г. Геббельс был назначен руководителем нацистской пропаганды вместо Грегора Штрассера. Правда, последний получил пост руководителя организационным департаментом и стал вторым по значению лицом в партии после Гитлера.
В отделе пропаганды Геббельс создал особое подразделение, состоявшее из ораторов. Геббельс разработал порядок проведения митингов, которые открывались «парадом знаменосцев». Курт Рисс замечал: «В целом митинг превратился в ритуал, где знамена, музыка, специально отобранные люди и шествия служили декорациями и играли отведенные им роли». В своей лекции «Познание и пропаганда» Геббельс поучал: «Пропаганда есть не что иное, как предтеча организации. А когда появляется организация, она становится предтечей государства. Пропаганда есть средство к достижению цели».
Он подчеркивал: «Хороша та пропаганда, которая приводит к желательным результатам и наоборот. Не важно, насколько она занимательна, дело пропаганды не развлекать, а добиваться нужного эффекта… Поэтому такие аспекты, как излишняя грубость, жестокость, неразборчивость, глупость и несправедливость пропаганды, мы не будем рассматривать».
Видимо, руководствуясь этими принципами, точнее исходя из моральной беспринципности, Геббельс сумел превратить уголовное дело об убийстве сутенера Хорста Весселя своим конкурентом по бизнесу, другим сутенером Али Хеллером в событие, окруженное героическим ореолом. Хотя нацист Хорст Вессель одно время активно участвовал в уличных потасовках с социал-демократами и коммунистами, он задолго до своей гибели отошел от партийной деятельности. Однако Геббельс изобразил Весселя жертвой «красного террора». Геббельс писал в «Ангрифф»: «Штурмовики – это Хорст Вессель. Где бы ни была Германия, ты будешь с нами, Хорст Вессель!». На похороны Весселя Геббельс сумел собрать многотысячную толпу и выступил там с пламенной речью. В конце речи Геббельс выкрикнул, словно командир части на воинской проверке: «Хорст Вессель!?» В ответ он услыхал: «Здесь!» 16 стихотворных строк, написанных когда-то Весселем и опубликованных в «Ангриффе», были положены на старую мелодию. Эту «Песню Хорста Весселя» пели участники траурного собрания. Она стала партийным гимном, который постоянно исполнялся на всех нацистских мероприятиях.
Эта песня стала всё чаще звучать по мере роста популярности нацистской партии. На муниципальных выборах 17 ноября 1928 г. нацисты получили более 20 % мест в городском совете Берлина. Этот успех связывали с пропагандистской деятельностью Геббельса.
Начало экономического кризиса, разорение мелких предпринимателей, рост безработицы усиливали социальную и политическую напряженность в Германии. Росла популярность коммунистической партии Германии и одновременно – нацистской партии. Перед выборами в рейхстаг 14 сентября 1930 г. Геббельс развил бешеную активность. К. Рисс писал: «Геббельс разработал для своих ораторов по-военному четкий план мобилизации, чтобы они ни минуты не сидели без дела. Он организовал шесть тысяч митингов. Он натягивал гигантские тенты и собирал под ними десятки тысяч людей. Он устраивал сборища по вечерам на открытом воздухе при свете горящих факелов. Миллионы плакатов покрывали стены домов в городах. Вся нацистская пропаганда объединилась под его единым командованием. Он лично следил за тем, как журналисты освещают его митинги, и по утрам во всех нацистских газетах по всей стране появлялись репортажи-близнецы. Нераспроданный тираж раздавался бесплатно. Пятьдесят тысяч экземпляров нацистских газет превратились в полмиллиона».
Успех нацистов значительно превзошел прогнозы их противников. Вместо 800 тысяч в 1928 г., теперь за них проголосовало 6 400 000. В Большом Берлине число сторонников нацистов возросло за два года с 50 000 до 550 000 – в 11 раз!
Положение Геббельса в партии укреплялось. Стало стабильным и его семейное положение: в конце 1931 года он, известный ловелас, женился. Его избранницей была Магда Квандт, урожденная Ричель. От первого брака у нее был десятилетний сын Харальд.
Весной 1932 г. должны были состояться очередные президентские выборы. Геббельс чуть ли не в одиночку убеждал Гитлера выдвинуть свою кандидатуру на пост президента. После долгих колебаний Гитлер принял это предложение. 22 февраля 1932 г. во время своего выступления в «Спортпалаце» Геббельс, по его словам, «в течение часа подготавливал аудиторию. Затем я провозгласил, что фюрер будет баллотироваться в президенты. Толпа пришла в восторг, и следующие десять минут превратились в непрерывное чествование фюрера. Все вскочили с мест и кричали от ликования. Казалось, что рухнет крыша».
Позже Геббельс писал: «У меня возникло желание сделать из кампании того года шедевр пропагандистского искусства. Мы творили чудеса нашими плакатами, наша агитация работала безукоризненно. Вся страна сидела и слушала». В последние две недели перед выборами Геббельс выступал по три раза за вечер в разных местах.
Однако выборы 13 марта не принесли победу Гитлеру. Гинденбург получил 18 661 тысяч голосов, кандидат коммунистов Эрнст Тельман – 5 миллионов голосов, Гитлер – 11 338 тысяч. В ходе второго тура за Гинденбурга проголосовало более 19 миллионов, а за Гитлера – 13 417 тысяч. Несмотря на поражение, было очевидно, что число сторонников Гитлера и его партии растет с каждыми выборами.
Сразу же после завершения президентской кампании Геббельс занялся предвыборной агитацией в связи с выборами в ландтаги. Он предложил канцлеру Брюнингу устроить публичную полемику. Канцлер отказался. Тогда Геббельс использовал запись выступления Брюнинга на собрании в Кёнигсберге. При этом Геббельс время от времени останавливал запись речи Брюнинга и язвительно «отвечал» ему. В дневнике Геббельс утверждал: «Публика сходила с ума. Успех был потрясающий».
К. Рисс писал: «С технической точки зрения кампания была проведена блестяще, в ритме крещендо от одного этапа к другому. Геббельс выдавал одну за другой тысяч и идей, и все они были направлены на то, чтобы усилить воздействие на людей, пробудить еще больший энтузиазм. Геббельс производил оглушающий шум, но сказать ему было практически нечего. Сила его механизма легко подавляла всех прочих, за его трезвоном уже никто не мог разобрать, что говорят другие. С полной уверенностью можно сказать, что Геббельс знал свою аудиторию. Небывало грубый уровень его кампаний очень хорошо показывает, что он думал об интеллекте обывателей. Так о чем же говорил Геббельс эти месяцы? О том, что у них дурное правительство, что оно не может восстановить порядок, не говоря уж о том, чтобы добиться процветания. Это было верно».
Усилия Геббельса вновь принесли нацистам свои плоды. Их представительство в местных органах власти возросло многократно. В ландтаге Баварии они получили 43 места против 9 в прежнем составе, в Пруссии – 162 против 9, в Вюртемберге – 23 против одного.
