— Это ты, Ятуб? — по-киргизски спросил Гордон. Он знал, что многие из низших монахов были киргизами по происхождению.
— Нет, — прозвучал в темноте ответ. — Я Оджух. А ты кто?
— Неважно, зови меня собакой Йогока, если хочешь. Я тут на страже. Белые люди уже пришли в храм?
— Да. Йогок провел их тайным путем, но люди подозревают, что они здесь. Если ты так близок к Йогоку, скажи мне — что он собирается делать?
— А ты что по этому поводу думаешь? — спросил Гордон.
В ответ прозвучал злобный смех, и Гордон почувствовал, как монах придвинулся к нему ближе.
— Йогок умен и хитер, — сказал монах. — Когда таджик, которого Ясмина попросила доставить ее письмо, показал его Йогоку, наш господин приказал ему сделать все так, как она велела. Когда человек, которого она звала, придет к ней, Йогок собирался убить их обоих, объяснив людям, что это белый человек убил богиню.
— Йогоку нет прощения, — наугад сказал Гордон.
— Скорее можно простить ядовитую змею! — вновь хрипло рассмеялся монах. — Ясмина много раз мешала ему в совершении обрядов, и он не позволит ей уйти с миром.
— Вот, значит, что он затеял! — выдохнул Гордон.
— Ты простой человек, стоишь тут на страже и ничего не знаешь. Письмо предназначалось Аль-Бораку. Но таджик оказался слишком жадным и продал его тем двум белым и рассказал им о Йогоке. Они не увезут ее в Индию — они продадут ее кашмирскому принцу, который забьет ее до смерти. Йогок сам проведет их через горы тайной дорогой. Он боится гнева людей, но его ненависть к Ясмине так велика, что он решился на это.
Гордон услышал все то, что хотел узнать, и решил немедленно действовать. Окончательно отбросив мысль о том, чтобы дать Ормонду вывести Ясмину из города, он понял, что надо попытаться сейчас же ее спасти. Когда Йогок поведет англичан потайными ходами, их вряд ли можно будет найти.
Монах тем не менее не торопился заканчивать разговор. Он заговорил вновь, и тут Гордон увидел огонь, движущийся во мраке, словно светлячок, затем услышал шлепанье босых ног и чье-то тяжелое дыхание. Американец тотчас нырнул в глубь кельи и затаился.
Это был другой монах, несущий маленькую латунную лампу, освещавшую его широкое толстогубое лицо, похожее на маску монгольского божка. Увидев монаха, стоявшего у входа в келью, он торопливо заговорил:
— Йогок и белые люди пошли к комнате Ясмины. Ее служанка, которая шпионит за ней, сказала нам, что белый дьявол Аль-Борак сейчас в Иолгане. Он разговаривал с Ясминой меньше чем полчаса назад. Служанка тотчас помчалась к Йогоку, но это было уже после того, как Аль-Борак ушел из комнаты Ясмины, а до того времени она боялась и шевельнуться. Он где-то здесь, в храме. Я иду собирать людей, чтобы искать его. Пойдем со мной…
Он взмахнул лампой, и ее пламя осветило всю келью вместе с Гордоном, прижавшимся к стене. Пока монах изумленно хлопал глазами, увидев наряд пастуха вместо привычного монашеского одеяния, Гордон молниеносным ударом в челюсть сбил его с ног. Лампа со стуком упала на пол, и американец в полной темноте сцепился с другим монахом. Тот оказался довольно сильным и крепким, но Гордону хватило нескольких мгновений, чтобы стукнуть его головой о пол. Монах затих, и Гордон оттащил его в келью, положив рядом с другим бесчувственным телом.
В следующее мгновение Гордон уже несся вверх по ступеням лестницы, которая находилась всего в нескольких шагах от кельи, в которой он прятался, и он точно знал, что за время их разговора с монахом по ней никто не поднимался и не спускался. Но монах с лампой сказал, что Йогок с англичанами уже направились в комнату Ясмины, как только вероломная служанка доложила ему об Аль-Бораке.
Выхватив саблю, он забежал за поворот, но сидевшая на прежнем месте фигура даже не шелохнулась, чтобы преградить ему путь. Однако мимолетного взгляда Гордону хватило, чтобы заметить, что в позе спящего стражника теперь было что-то неестественное, — голова его запрокинулась назад под каким-то странным углом. Сомнений не было — его убили, одним ударом свернув ему шею.
Недоумевая, почему Йогок убил одного из своих слуг, Гордон, не мешкая, помчался дальше. Дурные предчувствия сжимали его сердце, и, в несколько прыжков оказавшись у нужной двери, он рывком распахнул ее. Комната была пуста. Подушки с дивана в беспорядке валялись по полу. Ясмины нигде не было видно.
Словно статуя, Гордон застыл посреди комнаты, сжимая в руке саблю. Обведя комнату взглядом, он вдруг заметил небольшую выпуклость за одной из штор и понял, что там кто-то есть.
Гордон повернулся к двери, будто собирается уйти, а затем внезапно сделал резкий разворот и пролетел через всю комнату, как стрела. Острое лезвие его кривой сабли рассекло тяжелую бархатную штору, и оттуда со стоном вывалился окровавленный человек, который явно даже не успел сообразить, что произошло. Это был бритоголовый монах, который, рухнув на пол, попытался вытащить нож, но Гордон прижал его коленом к полу, и тот разжал пальцы и застонал.
— Где она? — рявкнул американец, вцепившись в горло монаху. — Говори, пес, где она?
Но монах лишь продолжал всхлипывать и стонать, и ни одного слова из него вырвать не удавалось. Бросив его, Гордон побежал вдоль стен, рубя и сдирая с них портьеры. Он знал, что где-то здесь должна быть потайная дверь, но все стены были гладкими, и ему не удалось обнаружить даже малейшей щели. Он яростно колотил по ним, пинал их ногами, но ни одна из стен не поддалась, несмотря на самые отчаянные попытки пробиться сквозь них. Гордон в бессильной злобе заскрипел зубами — он понял, что ему не удастся догнать Ясмину, которую похитители увели каким-то потайным ходом. Теперь ему оставалось только вырваться из города и помчаться к пещере, где он обнаружил прятавшихся слуг его врагов и куда англичане, несомненно, должны были вернуться. Ярость настолько переполняла его, что он даже не думал об осторожности.
В бешенстве Гордон сорвал с себя плащ, который теперь показался ему неуклюжим и стесняющим движения. Еще раз в отчаянии окинув взглядом комнату, он посмотрел на корчившегося на полу монаха, и ему в голову пришла новая мысль. Одежда тех монахов, которых он оставил бесчувственными этажом ниже, могла бы послужить ему маскировкой и помочь незаметно выскользнуть из храма, где уже толпы бритоголовых убийц шарят по всем углам, разыскивая белого дьявола Аль-Борака.
Гордон выбежал из комнаты и помчался к лестнице. Пробежав мимо мертвого стражника, он спустился на несколько ступенек вниз, а затем резко остановился и осторожно заглянул за поворот лестницы. В нижнем коридоре горело множество ламп, а у самой лестницы стояла толпа монахов с факелами и саблями. В руках у некоторых Гордон увидел даже ружья.
