— Ты не знаешь, очень медленно произнес Алексей, как будто ставил сложный диагноз, — что Дмитрий умер от сердечного приступа?
Ники снова покачала головой, пораженная удивлением в его голосе.
— Это случилось сразу после того, как мы были вместе. Он собрался ставить пьесу в Канзасе, и они вызвали меня туда. Я пытался позвонить тебе, но ты не хотела говорить со мной…
Она все поняла. Даже Хелен пыталась ей сказать об этом, но она отказалась слушать, запретила ей говорить о нем.
— Прости, — сказала Ники, — жаль, что я не знала. Я должна была…
«Но какое это теперь имеет значение», — подумала она. Она была напугана взрывом этой страсти, боялась, что это приведет ее туда же, куда и других женщин ее семьи. Она думала, что этот страх теперь побежден, и тем не менее ей иногда казалось, что она невольно расхолаживает Уилла…
Алексей спросил ее о Хелен, и Ники сказала, что они перезваниваются и переписываются.
— Я надеюсь, ты понимаешь, что меня такое не удовлетворит, — заметил Алексей. — Теперь, когда я опять нашел тебя, я собираюсь позвонить тебе — и очень скоро. Мы потеряли так много времени… — Он поднял бокал шампанского и прикоснулся к ее бокалу.
Ники молча присоединилась к его тосту. «Приятно, когда за тобой ухаживают», — подумала она. Давно уже никто не смотрел на нее так, как Алексей, с обожанием и желанием. Возможно, они предназначены друг другу судьбой.
— А теперь, — твердо сказал он, хотя глаза его смотрели на нее с нежностью, — я не могу не поинтересоваться причинами, которые привели тебя в Вашингтон. Объясни мне, что такая хорошенькая девушка, как ты, делает в стане противника по такому важному вопросу? Как ты можешь быть частью этой ужасной промышленности?
— Я никогда не думала, что табак приносит такой вред, — медленно произнесла она. — Просто его все выращивают в Виллоу Кросс. Я люблю мою ферму, Алексей, мне нравится место, где я живу. Мне никогда не приходило в голову, что я кому-то причиняю вред.
— Если бы ты поработала со мной хотя бы неделю, Ники, — сказал Алексей, то у тебя не осталось бы никаких сомнений. Прости, но я ненавижу сигареты, мое чувство столь сильно потому, что мне не хочется лечить пациентов, которые продолжают курить. Вокруг полно тех, кто хочет помочь себе, так почему же я должен пожертвовать своим драгоценным временем и ценной техникой ради тех, кто продолжает разрушать себя?
— Но что если люди не могут бросить курить? — спросила Ники, вспомнив Ральфа. — Если это слишком тяжело?
— Конечно, тяжело, — нетерпеливо согласился Алексей. — Никотин это тот же наркотик, так же, как героин. Но есть способы расстаться с этой привычкой. Все зависит от элементарного выбора: жизнь или смерть.
В кармане Алексея раздался сигнал. Он выключил его и, извинившись, сказал, что ему нужно позвонить.
— Моим пациентам нередко нужно постоянное внимание, — сказал он.
Через несколько минут он вернулся.
— Ты простишь меня? — спросил од. — Мне нужно уехать. Тебя подбросить куда-нибудь?
Ей хотелось подумать о событиях этого дня.
— Я допью свое вино, а потом возьму такси до аэропорта. Он кивнул.
— Но обещай мне, что я увижу тебя.
— Конечно.
— Спасибо, Ники, — Сказал он. — Еще раз прости меня. Он оставил на столе деньги и, наклонившись, быстро поцеловал ее.
Она улыбнулась. Его сожаление определенно было искренним, и тем не менее она могла сказать, что он был рад звонку.
— В следующий раз я хочу услышать о твоей работе, Алексей, — сказала она на прощание. Это так интересно, так важно.
— О да, Никушка, — ответил он, уже почти уходя. — Нет ничего более важного или волнующего, чем ремонтировать человеческое сердце.
Когда он ушел, она подумала: может быть, сама судьба послала ей Алексея, чтобы он починил ее истерзанное сердце.
Вскоре после того как она вернулась в Виллоу Кросс, в Конгрессе прошло голосование по вопросу о табачных субсидиях. Результат был отрицательным для фермеров: впредь больше не будет ни программы поддержки, ни невозвратных ссуд для фермеров. За табак, который не будет продан с аукциона, станут отвечать кооперативы. Фермам придется еще тяжелее, и табачные компании станут еще богаче.
Опечаленная этим поражением, Ники в то же время постоянно думала о том, какой вред приносит табак. Раньше она обращала мало внимания на проблему здоровья, но теперь она не могла думать об этом. Ее новые знания подпитывались звонками от Алексея. Он говорил, что хочет приехать навестить ее, но очень трудно выкроить время. От него зависят слишком много людей…
Ники не могла справиться со своими сомнениями и решила поговорить с Уиллом, который не раз помогал ей в прошлом.
— Тебя не беспокоит, что мы выращиваем табак, — спросила она его однажды, — тебя не волнует то, что ты слышишь о вреде, который он причиняет?
Уилл был удивлен этим вопросом.
— Люди давно говорят об этом, — ответил он. Я сам никогда не курил, но не вижу большой разницы между выращиванием табака и зерна для производства алкоголя, Ники. Это не противоречит закону, а люди сами могут решить, пользоваться этим или нет. Так всегда было в Америке, и, насколько я могу судить, именно так и должно быть.
Это действительно ответ, подумала Ники, хотя и не совсем удовлетворяющий. Но любой другой означал бы конец того образа жизни, который она полюбила.
Глава 25
Алексей приехал без предупреждения.
Ники сидела на лужайке и писала письмо Хелен. Бо возился с машиной. Ее помощь Бо была одной из самых больших радостей в жизни Ники. Она заплатила за анализы и за слуховой аппарат, который он теперь носил. В воскресенье после службы в церкви с Бо занимался Тим. Теперь каждое слово, сказанное Бо, так радовало ее, каждый его успех так волновал, как будто он был ее собственным ребенком.
Внезапно на дороге показалось облако пыли, потом из него возник серебристый «мерседес» и остановился в двадцати ярдах от того места, где она работала. Из машины вышел Алексей и поспешил ей навстречу.
Ники была рада его видеть и бросилась в его объятия.
— Почему ты не позвонил? Почему не сообщил, что приедешь? — спрашивала она.
— Я не хотел, чтобы мне сообщили, что ты слишком занята свои урожаем. И, — признался он, — я все равно ехал сюда. Мой коллега захотел услышать мое мнение о его пациенте, который живет недалеко отсюда.
— Заходи, — сказала Ники, я дам тебе что-нибудь выпить, а тем временем переоденусь.
Она провела Алексея в кухню, налила ему лимонад и побежала наверх. Она быстро стянула с себя джинсы и рабочую рубашку, вымыла лицо и руки, причесала волосы и завязала их сзади лентой. Затем надела нарядную юбку цвета слоновой кости и цветную блузку, которую ей недавно водарила Блейк.
