1. Всем германским окруженным войскам во главе с Вами и Вашим штабом прекратить сопротивление.
2. Вам организованно передать в наше распоряжение весь личный состав, вооружение, всю боевую технику в военное имущество в исправном состоянии.
Мы гарантируем всем прекратившим сопротивление офицерам, унтер-офицерам и солдатам жизнь и безопасность, а после окончания войны возвращение в Германию или в любую страну, куда изъявят желание военнопленные.
Всему личному составу сдавшихся войск сохраняем военную форму, знаки различия и ордена, личные вещи, ценности, а высшему офицерскому составу и холодное оружие.
Всем сдавшимся офицерам, унтер-офицерам и солдатам немедленно будет установлено нормальное питание.
Всем раненым, больным и обмороженным будет оказана медицинская помощь».
Вручить немцам ультиматум решили 8 января, за два дня до начала наступления. Эта попытка закончилась неудачей. По словам Рокоссовского, «наша попытка проявить гуманность к попавшему в критическое положение противнику не увенчалась успехом. Грубо нарушая международные правила, гитлеровцы открыли огонь по парламентерам. Нам оставалось сейчас одно — применить силу».
Тем не менее 9 января была предпринята еще одна попытка. Рокоссовский утверждал: «День и ночь мы продолжали передавать по радио условия капитуляции. Самолеты разбрасывали над территорией противника наши листовки с призывом к немецким солдатам и офицерам прекратить сопротивление. На роль парламентеров вызвались те же товарищи, что и накануне.
На этот раз события развивались несколько иначе. Утром 9 января нашим парламентерам удалось благополучно добраться до позиций противника, где в условленном месте они были встречены немецкими офицерами. Отказавшись вручить им пакет, парламентеры потребовали, чтобы их проводили на командный пункт. Туда они прибыли с завязанными глазами. На КП платки с глаз были сняты, и парламентеры предстали перед группой немецких старших офицеров. В присутствии наших посланцев один из офицеров доложил по телефону своему начальнику о прибытии советских парламентеров и о том, что они требуют передать пакет лично Паулюсу. Спустя некоторое время нашим парламентерам было объявлено, что командование немецких войск отказывается принять ультиматум, содержание которого ему известно из передач по радио. Парламентеры возвратились обратно. На этом закончилась попытка призвать немецко-фашистское командование к благоразумию. После нашего доклада Ставке об отклонении противником ультиматума нам пожелали успеха в решении вопроса оружием».
10 января 1943 года началось последнее советское наступление в Сталинграде. Оно затянулось на целых три недели, несмотря на то, что немцы испытывали острый недостаток боеприпасов и продовольствия. Однако им помогали укрепления, оставшиеся еще со времен советской обороны Сталинграда. А морозная и снежная погода мешала использовать авиацию для поддержки наступления и значительно замедляла темпы продвижения наступавших.
Рокоссовский вспоминал:
«Хотя в результате мощного удара нашей артиллерии и авиации немецкая оборона на некоторых направлениях была подавлена на всю глубину первой позиции, уцелевшие вражеские подразделения упорно сопротивлялись. Местами противник вводил в бой свои полковые и дивизионные резервы, бросая их в контратаки при поддержке танков. Мы видели, с каким трудом пехота 65-й армии преодолевала укрепления врага. И все же, сопровождаемая отдельными танками и орудиями прямой наводки, находившимися в ее боевых порядках, она продвигалась вперед. Бой принимал затяжной характер, нашим войскам приходилось буквально прогрызать вражескую оборону. Огонь противника все усиливался. Нам, наблюдавшим за боем, несколько раз пришлось менять место, спасаясь от вражеских минометов, а дважды мы попали даже под пулеметный огонь. Но, несмотря на упорное сопротивление гитлеровцев, к исходу дня соединения 65-й армии на всем 12-километровом участке фронта сумели вклиниться во вражескую оборону на глубину до пяти километров. Несколько меньшим был успех на левом фланге 21-й армии и на правом 24-й. На участках остальных армий продвижение было незначительным, но они своими действиями сковывали крупные силы противника, облегчая задачу соединениям, наносившим главный удар».
Насчет немецких контратак с помощью танков верится с трудом. Ведь к тому времени танков на ходу у окруженных не было из-за нехватки горючего. Как пишет немецкий историк Манфред Кериг, в тот момент «отсутствие горючего не позволяло уже маневрировать тяжелыми орудиями». Что уж тут говорить о танках.
Рокоссовский продолжал: «Мороз достигал 22 градусов, усилились метели. Нашим войскам предстояло наступать по открытой местности, в то время как противник находился в траншеях, землянках и блиндажах. Требовалось поистине безгранично любить свою Родину, Советскую власть и люто ненавидеть врага, чтобы преодолеть эти грозные позиции. Выполняя свой долг, советский солдат сделал это. Траншею за траншеей, дзот за дзотом брали бойцы. Каждый шаг вперед стоил крови».
Тут надо отметить, что немцы, практически лишенные продовольствия и зимнего обмундирования, даже в блиндажах мерзли больше, чем красноармейцы в чистом поле.
Рокоссовский утверждал:
«В кольце оказалось гитлеровцев значительно больше, чем мы предполагали. Сейчас трудно определить, кто повинен в этом просчете, так как операция по ликвидации окруженного противника вначале проводилась войсками двух фронтов — Донского и Сталинградского. Фигурировала цифра: 80–85 тысяч человек. Возможно, она относилась к той части войск, которая действовала против Донского фронта. Сейчас мы вдруг узнали, что после стольких боев наш противник насчитывает около 200 тысяч человек! Эти данные подтверждались всеми видами разведки и показаниями пленных. (Кстати, должен сказать, что представитель Ставки H. Н. Воронов тоже очень интересовался, сколько же в этом котле войск, и даже лично опрашивал пленных.)
Конечно, с каждым днем это количество уменьшалось, потому что противник нес в боях большие потери. Но, несмотря на безвыходное положение, он сопротивлялся отчаянно.
Непрерывные многодневные бои в суровых условиях утомили и наши войска. К тому же мы несли потери не только от вражеского огня, но и от холода.
Бойцы все время находились под открытым небом, без возможности хотя бы время от времени отогреться. Потери личного состава увеличивались, а все источники, откуда мы раньше черпали пополнение, иссякли. Между тем сопротивление противника не уменьшалось, так как по мере сокращения занимаемой им территории уплотнялись его боевые порядки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
